ВАЛЕРИЙ РУМЯНЦЕВ
Борис Иванович Зорькин (литературный псевдоним Валерий Румянцев) родился в 1951 году в Оренбургской области, в семье судьи. Среднюю школу окончил с золотой медалью. Учился в Куйбышевском авиационном институте, на юридическом факультете Северо-Осетинского государственного университета. Окончил филологический факультет Воронежского государственного педагогического института. Работал учителем, завучем в одной из школ Чечено-Ингушской АССР. После оконча¬ния Высших курсов КГБ СССР на протяжении тридцати лет служил в органах госбезопасности. Полковник в отставке. Автор 14 книг. Поэзия и проза печатались в России и за рубежом, в том числе в жур¬налах "Север", "Молодая гвардия", "Великороссъ", "Дон", "Приокские зори", "Александр", "Краснодар литературный", "Южная звезда", "Нижний Новгород", "Русское эхо", "Сибирь", "Бийский вестник", "Луч", "Северо-Муйские огни", "Сура", "Простор", "Звезда Востока", "Алтай", "Родная Кубань", "Второй Петербург", "Отчий край", "Огни Кузбасса", "Белая скала". Лауреат Всероссийской литературной премии "Левша" имени Н.С. Лескова. Живет в Сочи.
Прорваться могут родники…
* * *
Воробьи купаются в пыли —
Значит, душ небесный будет вскоре.
Мягкий запах высохшей земли
Сменится на чистый запах моря.
С юга наползают облака.
В тополях порой вздыхает ветер.
Пес игривый рвется с поводка
У девчонки в розовом берете.
Тени уползают на восток.
Вечер тихо заполняет город.
И пора дневных забот итог
Подводить в неспешных разговорах.
Клочья туч создали коридор,
И в него, протискиваясь боком,
Исчезает солнца помидор,
Край небес своим забрызгав соком.
* * *
Берега в снегу. На снегу — следы.
Здесь прошел медведь. Значит, жди беды,
Ведь не просто так вылез он на свет —
Почему пропал сладких снов букет?
Может, кто помог
Прочь отбросить сны?
Может, он не смог
Больше ждать весны?
Разве в этом суть? На снегу следы!
Видно, приходил он попить воды.
И одна лишь мысль в голове теперь
Разрывает мозг: где голодный зверь?
* * *
Мысль покружилась в голове,
Но там ей было слишком тесно.
На фантастической волне
Она умчалась в неизвестность.
И видно, там нашла приют,
Поскольку больше не являлась.
А мысли, что вокруг снуют, —
Такая жалость.
Но мимолетной мысли след
Остался и терзает душу.
Как ценим мы погасший свет
И как легко горящий тушим!
На те же грабли вновь и вновь
Мы наступаем безмятежно
И пьем прокисшее вино
Под модной маркой зарубежной.
Мы ошалели от реклам,
Забив мозги красивым хламом.
И очень редко в гости к нам
Приходят мысли без изъяна.
А коль придут — мы гоним их,
Как гонят белую ворону.
Им места нет среди больных,
Зато привычных мыслей-клонов.
* * *
Человеческих чувств полевые цветы
Распускались на стыке столетий.
И взрывали огнями пласты темноты
Лепестки в рукотворном букете.
Поднималась надежда над серостью дней,
Чтоб увидеть прекрасные дали.
И картины, мелькнувшие в свете огней,
Новый мир в головах создавали.
Исчезали, маня за собой, миражи.
Просыпаясь, сердца трепетали.
И трещали по швам укрепления лжи,
Что сердца под гипнозом держали.
Пробивались сквозь тьму родники доброты,
Наполняя духовные кубки.
Человеческих чувств полевые цветы
Завершались плодами поступков.
* * *
Как лоскутным покрывалом
Златолистьем парк застелен.
В чашах листьев, как в бокалах,
Сок небесных виноделен.
Как подвыпившие франты,
Ковыляют две вороны.
Воробьиные десанты
Копошатся на газонах.
По аллеям бродят пары,
Суету оставив дома,
Мягко погружаясь в чары
Парк заполнившей истомы.
Солнце смотрит с теплотою
На своих лучей творенье,
И кружатся грусть с мечтою
В тихом вальсе дней осенних.
* * *
Жизнь нескончаема смешна
В своих попытках стать разумной.
В чем в чем, а в этом не грешна
Она на представленье шумном.
Псевдовеликие дела.
Псевдовысокие награды.
Куда б судьба ни завела —
Кругом безумство клоунады.
Самодовольство пустоты —
Спасение от мук рассудка.
А чтоб добавить остроты —
Сойдут проверенные шутки.
И заполняет круговерть
Все дни пылинками сознанья.
В их облаках не разглядеть
Смысл и устройство мирозданья.
Но иногда мелькнет просвет,
И сквозь пласты тысячелетий
Ударит молнией ответ
О жизни в мировом сюжете.
Иных ответ сведет с ума,
Иные обретут заботы.
А в целом жизни кутерьма
Так и останется болотом.
Но это все же наша жизнь,
И мы с ней связаны надолго.
Оставить жизни рубежи
Не позволяет чувство долга.
И унывать нам не с руки,
Ведь из болотного застоя
Прорваться могут родники
И стать великою рекою.
Воробьи купаются в пыли —
Значит, душ небесный будет вскоре.
Мягкий запах высохшей земли
Сменится на чистый запах моря.
С юга наползают облака.
В тополях порой вздыхает ветер.
Пес игривый рвется с поводка
У девчонки в розовом берете.
Тени уползают на восток.
Вечер тихо заполняет город.
И пора дневных забот итог
Подводить в неспешных разговорах.
Клочья туч создали коридор,
И в него, протискиваясь боком,
Исчезает солнца помидор,
Край небес своим забрызгав соком.
* * *
Берега в снегу. На снегу — следы.
Здесь прошел медведь. Значит, жди беды,
Ведь не просто так вылез он на свет —
Почему пропал сладких снов букет?
Может, кто помог
Прочь отбросить сны?
Может, он не смог
Больше ждать весны?
Разве в этом суть? На снегу следы!
Видно, приходил он попить воды.
И одна лишь мысль в голове теперь
Разрывает мозг: где голодный зверь?
* * *
Мысль покружилась в голове,
Но там ей было слишком тесно.
На фантастической волне
Она умчалась в неизвестность.
И видно, там нашла приют,
Поскольку больше не являлась.
А мысли, что вокруг снуют, —
Такая жалость.
Но мимолетной мысли след
Остался и терзает душу.
Как ценим мы погасший свет
И как легко горящий тушим!
На те же грабли вновь и вновь
Мы наступаем безмятежно
И пьем прокисшее вино
Под модной маркой зарубежной.
Мы ошалели от реклам,
Забив мозги красивым хламом.
И очень редко в гости к нам
Приходят мысли без изъяна.
А коль придут — мы гоним их,
Как гонят белую ворону.
Им места нет среди больных,
Зато привычных мыслей-клонов.
* * *
Человеческих чувств полевые цветы
Распускались на стыке столетий.
И взрывали огнями пласты темноты
Лепестки в рукотворном букете.
Поднималась надежда над серостью дней,
Чтоб увидеть прекрасные дали.
И картины, мелькнувшие в свете огней,
Новый мир в головах создавали.
Исчезали, маня за собой, миражи.
Просыпаясь, сердца трепетали.
И трещали по швам укрепления лжи,
Что сердца под гипнозом держали.
Пробивались сквозь тьму родники доброты,
Наполняя духовные кубки.
Человеческих чувств полевые цветы
Завершались плодами поступков.
* * *
Как лоскутным покрывалом
Златолистьем парк застелен.
В чашах листьев, как в бокалах,
Сок небесных виноделен.
Как подвыпившие франты,
Ковыляют две вороны.
Воробьиные десанты
Копошатся на газонах.
По аллеям бродят пары,
Суету оставив дома,
Мягко погружаясь в чары
Парк заполнившей истомы.
Солнце смотрит с теплотою
На своих лучей творенье,
И кружатся грусть с мечтою
В тихом вальсе дней осенних.
* * *
Жизнь нескончаема смешна
В своих попытках стать разумной.
В чем в чем, а в этом не грешна
Она на представленье шумном.
Псевдовеликие дела.
Псевдовысокие награды.
Куда б судьба ни завела —
Кругом безумство клоунады.
Самодовольство пустоты —
Спасение от мук рассудка.
А чтоб добавить остроты —
Сойдут проверенные шутки.
И заполняет круговерть
Все дни пылинками сознанья.
В их облаках не разглядеть
Смысл и устройство мирозданья.
Но иногда мелькнет просвет,
И сквозь пласты тысячелетий
Ударит молнией ответ
О жизни в мировом сюжете.
Иных ответ сведет с ума,
Иные обретут заботы.
А в целом жизни кутерьма
Так и останется болотом.
Но это все же наша жизнь,
И мы с ней связаны надолго.
Оставить жизни рубежи
Не позволяет чувство долга.
И унывать нам не с руки,
Ведь из болотного застоя
Прорваться могут родники
И стать великою рекою.