День, как манная каша,
сварился в избытке наречия,
так крупа — через край
и за ворот течет до предплечья,
чтобы стать новой кожей
и вывернуть жажду наружу.
Застывает тепло в беглом оттиске
скованных кружев.

Смерти — общие, осень — тоже.
Что ты делаешь, бедный йожик,
Колешь в левое, спать не можешь —
Жизнь торопится слиться с прошлым.
Снег в следы твои спать ложится.
В нежном обмороке синица
Откликается на бессловье,
На вкус ягоды спелой боли.