Джилл вошла в небольшой зал известного частного клуба. Там уже было многолюдно, хотя вечеринка началась совсем недавно. В полумраке медленно кружились две пары. Производили они странное впечатление, потому что танец был медленный, романтический, а внешний вид девушек, одежда, лица в ярком макияже и какая-то пресыщенность во всем, которую не скрыть даже, если очень захотеть, словно витала над ними. Зато их партнеры выглядели вполне обычно.
К Джилл тут же подошел ее знакомый. Протянул ей бокал шампанского:
— Ну что, за босса…
— Кого?
— Хозяин ведь отмечает очередную свадьбу.
— В первый раз слышу! Я думала… я думала, это так… фильм сняли…
— И это тоже. Извини, меня зовут. Enjoy! — И он скрылся в глубине зала.
Джилл немного отпила из бокала и уже собралась пройти через зал, где теперь никого не было кроме очень худенькой бледной, казалось, даже изможденной девушки, которая стояла, словно покинутая всеми, и пела блюз сильным неожиданно низким и немного хрипловатым голосом. Джилл остановилась, пораженная этим таким внезапным и потрясающим изменением в атмосфере вечера, когда на ее плечо вдруг легла чья-то рука. Алекс, тот самый «босс» и хозяин вечера, режиссер, в фильме которого она только что снялась, стоял сзади с полной рюмкой коньяка и улыбался.
— Нравится тебе эта голубая тоска? — По выражению его лица нельзя было определить, иронизирует он, или говорит серьезно.
— Почему тоска? Мне, конечно, нравится! Кстати, поздравляю!
Не ответив, Алекс подошел поближе и вылил немного коньяка из своей рюмки в бокал Джилл, в котором еще было шампанское.
— Ты что? — Джилл посмотрела на свой теперь уже коктейль с сожалением.
— А ты попробуй. Так можно, сильнее обычного не опьянеешь.
Джилл осторожно пригубила и вынуждена была признать, что Алекс оказался прав. А не узнать ли, заодно, на ком он женился?
— Кстати, кто она, как ее зовут? Я ее знаю?
— Кого?
— Твою невесту.
Он немного отхлебнул из бокала и скептически посмотрел на Джилл:
— Ты знаешь, я режиссер. Вокруг меня крутится множество разных девушек…
И, оставив Джилл заинтригованной, он подмигнул ей и повернулся к подошедшему к нему гостю.
Музыка, тем временем, снова сменилась. Теперь в зале все веселились: танцевали, кто как хочет и кто как может под популярную и не очень популярную музыку. Народу прибавлялось. Все танцевали, а те, кто от беспрерывных танцев и шампанского лишался сил, ненадолго
опускались на стоявшие вдоль стен кушетки, снова пили. Глядя на них Джилл вспомнила и свои студенческие годы. У нее на курсе училась некая Глэдис Браун. Небольшого роста, худенькая, смешливая, она очень любила вечеринки. Гостей на ее «раутах» было немного: приглашались далеко не все, и Глэдис ставила определенные условия. Нужно было приходить только в одиночестве, а приводить с собой молодого человека или девушку было нежелательно. Хозяйка всегда должна была быть в центре внимания. Смешно, но она создавала обстановку безудержного веселья и, ставя столь популярную тогда мелодию « hands up! Baby, hands up!» радостно прыгала по комнате, подняв руки и хлопая в ладоши над головой. Ей всегда было весело, а скорее всем так казалось…
В толпе танцующих Джилл вдруг увидела знакомую, которая махала ей рукой. Линн, тоже актриса, сейчас снималась у Алекса. Она, как и все окружающие, была на взводе, как будто в приступе эйфории: своей знаменитой, словно наклеенной, улыбкой она одаривала всех окружающих. Джилл протиснулась к ней, но Линн, увидев в ее руке бокал с неизвестным содержимом, тут же попросила попробовать. Теперь играла музыка. Джилл вслушалась: “ Tears from the Moon fall down like Rain”. Эта метафора казалась оригинальной и очень красивой, о чем она сказала Линн. Та, сделав еще глоток из ее бокала, подошла к Джилл совсем близко и чуть ли не на ухо сказала:
— Знаешь, Джилл, эта песня напоминает мне одну историю. Не знаю, правда это, или нет, может, это просто красивая восточная сказка. В общем, давным-давно, как принято говорить в сказках…
— Продолжай же! — Джилл надоело, и она хотела побыстрее избавиться от ее компании. Но та снова, отпив из ее бокала, продолжила:
— Так вот… у одного султана, хотя, может, он не был султаном, а просто богачом, была очень большая красивая жемчужина, которой дали имя Лунная слеза из-за ее неправильной формы в виде капли. А потом он подарил ее кому-то, но предупредил, что ее нельзя продавать, а можно только дарить… и что-то там еще… не помню. В общем, сказка есть, но саму жемчужину никто не видел, хотя многие… ой, я, кажется, здорово набралась. Рада была увидеться.
И, вернув то немногое, что осталось, радостно воскликнула:
— Алекс молодец! Всем так…
Но она договаривала уже на бегу и, затерявшись в веселящейся толпе, исчезла из вида.
Джилл вернулась на старое место.
Она снова пробралась через веселящихся и уже сильно набравшихся гостей Алекса и увидела его самого, стоявшего на том же месте, где она его оставила, все с той же рюмкой в руке. Казалось, что за весь вечер он не сделал ни глотка.

Напротив Алекса стоял очень высокий поджарый седой мужчина и крайне эмоционально что-то ему говорил. Во время разговора он все время размахивал руками так, что Алексу приходилось делать шаг назад, но тот опять подходил к нему ближе. Джилл узнала в нем Руперта, бухгалтера, который вел финансовые дела Алекса.
Джилл посмотрела на Руперта и попыталась повернуть назад. Как неприятен был ей этот человек: хитрый, скользкий, алчный! Но и он успел краем глаза увидеть ее и тут же повернулся, выбросил вперед руку и бесцеремонно схватил ее за локоть. Джилл этого ожидала и даже опасалась. Она медленно обернулась и, еще толком не решив, как отреагировать, вдруг застыла на месте. Она увидела его глаза. Наверное, разговор с Алексом еще оставил в них отсвет подобострастья и преданности. Но появление Джилл теперь добавило и некоторый налет пошлой игривости. Он потянул ее в свою сторону:
— Давно не виделись, а?
— И что? — Джилл постаралась максимально подчеркнуть свое недовольство.
— Мы ведь остановились в одной гостинице?
Джилл сделала небольшой шаг назад, но Руперт приблизил к ней лицо и потрепал по плечу.
— Скажи, в каком ты номере. — Он как-то зловеще улыбнулся углом рта:
— Чтобы долго не искать.
Джилл, кивнув Алексу, быстро пошла к выходу. Руперт прошипел ей вслед:
— Я найду и номер, и тебя!
На улице Джилл сразу поймала такси и поехала к себе в гостиницу.
В холле она подошла к столу консьержки и попросила, чтобы никому не сообщали номер комнаты, в которой она остановилась. Потом пошла в ресторан и поужинала. Из головы не выходил этот ужасный человек со своими бегающими глазками и мерзкой улыбочкой. Он найдет… найдет.
Джилл допила свой кофе, возможно, чересчур крепкий, а, может, ее сердце билось так сильно из-за того неприятного разговора, и вышла из ресторана. Подходя к лифту, она вдруг увидела у стола консьержки длинную темную фигуру, размахивавшую в нетерпении или, возможно, в раздражении руками. Джилл бросилась к уже закрывавшемуся лифту, просунула руку в двери, которые тут же открылись, и вошла внутрь. Но и Руперт, а это, разумеется, был он, увидел краем глаза резкое движение у лифта и тут же заторопился туда.
В лифте ехали несколько человек, и, когда двери снова стали закрываться после того, как Джилл буквально ворвалась внутрь, а Руперт уже почти добежал, кто-то протянул руку, пытаясь нажать на кнопку открывания двери. Джилл схватила его за руку:
— Не надо! Прошу Вас!
Она все еще задыхалась и видно было, что она нервничает. Мужчина средних лет в светлом костюме улыбнулся:
— Он за Вами, что ли, бежал?
— Боюсь, что да.
Джилл попыталась усмехнуться, но у нее это плохо получилось.
— Вы с ним знакомы?
— Вроде того.
Лифт остановился на третьем этаже. Мужчина в светлом костюме дружелюбно улыбнулся.
— Это Ваш этаж?
— Нет, мой следующий.
Он посмотрел на Джилл таким ясным, почти детским взглядом, что не осталось никаких сомнений в честности этого случайного знакомого, который сейчас слегка нагнулся к ней и произнес:
— Вы можете выйти и пойти к себе в номер, но… — Он запнулся, подыскивая нужные слова:
— Но у него в глазах читалось…
— Что? Прямо читалось?
— Да, прямо читалось, что цели своей он достигнет и пойдет по лестнице.
— Я знаю. Спасибо…
— Мортен.
— Спасибо, Мортен. Но вот и мой этаж.
— Вам не страшно?
— Страшно.
Он пропустил ее на этаж, но положил руку на фотоэлемент двери, чтобы она не закрывалась.
— Вы можете пойти ко мне. Я знаю, что не должен это предлагать, но…
— Благодарю Вас, Мортен, — Джилл печально улыбнулась:
— Но, кажется, приключений на сегодня мне хватило.
— Разрешите, хотя бы Вас проводить до двери!
Джилл поколебалась, но, возможно, Мортен был прав.
— Хорошо. Но только до двери.
Они вышли из лифта в небольшой коридор. И одновременно увидели тень, мелькнувшую или, скорее, метнувшуюся где-то в стороне лестницы. Мортен кинулся туда, но, конечно, никого не догнал.
Он бросил взгляд в сторону лестницы и очень тихо спросил:
— Вы его видели?
— Вы же знаете, зачем спрашиваете?
— Давайте зайдем в номер, и…
— Нет. Я думаю, мы расстанемся здесь.
Тон Джилл был таким, что дальнейшие вопросы исключались, но Мортен все же, рискнул:
— Не хочу говорить здесь…
— Придется!
Мортен залез во внутренний карман пиджака и вытащил удостоверение.
— Полиция. Только, пожалуйста, потише!
Джилл не знала, верить или нет.
А Вы не сами нарисовали этот пропуск?
— Это не пропуск.
— Хорошо. Пойдемте.
Джилл открыла дверь. Мортен, как только вошел, попробовал закрыть за собой замок на защелку, но Джилл остановила его:
— Давайте оставим дверь незапертой.
— Если хотите, но…
— Вы бы не согласились.
— Просто так риск увеличится.
— А… тут еще и риск?
— Я планирую… нет, потом.
— Я поняла. Руперт что-то сделал?
Мортен сел в кресло у окна, а Джилл разместилась на стуле напротив него. Мортен закинул ногу на ногу:
— Подождем.
Но ждать не пришлось. Дверь распахнулась, и на пороге появился Руперт:
— Я не постучал, но приятно, что меня ждут.
Мортен встал с кресла:
Не думаю, что Вы ждали неприятного разговора.
— А с кем имею честь общаться?
Мортен как-то странно улыбнулся, что не скрылось от Джилл:
— Полиция, если Вам угодно.
— Мне не угодно, как Вы изволили выразиться. Я ни в чем не виноват. Ее я не трогал.
— Только морально… А финансы Алекса? А финансы Алекса, их Вы трогали? На бирже Вы не играли?
Руперт неожиданно побледнел и как будто втянул голову в плечи. Мортен понял, что желаемый эффект почти достигнут.
— Сейчас мы с Вами поедем в участок.
Его рука потянулась к боковому карману, как будто он хотел достать пистолет, но тут произошло то, чего никто не ожидал: Руперт молниеносно выхватил маленький, скорее всего, женский пистолетик и почти завизжал тонким срывающимся голосом:
— Никуда мы не пойдем!
Он наставил пистолет на Мортена.
— Я ухожу один… нет с ней!
Дрожащим пальцем ткнул в Джилл. Мортен шагнул вперед, но немного отклонился вправо. В этот момент Руперт выстрелил, скорее, непроизвольно, но попал в плечо Мортена. Вдруг Руперт как-то странно осел. Сначала рухнул на колени прошептав, как показалось Джилл, «мы так не договаривались», а потом уткнулся лицом в пол. За ним стоял Алекс и потирал ребро ладони. Он мрачно посмотрел на распростертого у его ног Руперта, на Джилл, которая все еще не могла прийти в себя. Вся сцена длилась не более пары минут. Она подошла к телефону, стоявшему на столике у стены, вызвала скорую помощь и полицию. Потом побежала в ванную комнату, взяла полотенце и приложила к ране Мортена, из которой текла кровь. Алекс все еще стоял на том же месте.
— Джилл, ты как?
Джилл слегка усмехнулась:
— Угадай!
— Да… вопрос явно не …
Джилл налила воды в стакан из графина, стоявшего на столике около телефона, и протянула его Алексу. Алекс осторожно взял стакан и, сделав глоток, нежно коснулся руки Джилл:
— Досталось же тебе!
— Мне? А я думала, досталось Мортену.
Через пару минут в дверь постучали. Алекс открыл. Вошли двое полицейских и врачи скорой помощи. Пока Алекс разговаривал с полицейскими, врачи осматривали Мортена, перевязывали рану и готовили его к отправке в госпиталь. Когда носилки с Мортеном уже поравнялись с Джилл, он слегка приподнялся, и она скорее угадала, чем услышала:
— Джилл, я пытался помочь. Прощайте!
И опустился назад без сил. Алекс проводил его до двери, потом подошел к Джилл и печально улыбнулся:

— Хочешь, завтра навестить Мортена? Он будет рад.
— Я не против, а ты поедешь?
— Я заеду за тобой… — Он на секунду задумался. — Часов в десять.
Джилл посмотрела в его глаза. Его взгляд казался бесстрастным, спокойным, но что-то в нем было еще. «Может это профессиональный взгляд режиссера, а может…»
На следующий день Джилл села в небольшой красный «Пежо» Алекса, и они поехали к Мортену.
Он полулежал в палате. После перенесенной операции он был немного бледен и, увидев Джилл и Алекса, даже попытался сесть, но Алекс знаками показал ему, что этого делать не стоит. Джилл села в кресло около кровати. Ее спутник остался стоять. Мортен обратился к Джилл:
— Я очень рад Вас видеть и… я должен Вам кое-что сказать.
Джилл с интересом посмотрела на него, а Алекс тихо, почти беззвучно вышел. Мортен, все-таки, сел на кровати.
Она взглянула на дверь, за которой скрылся Алекс:
— Внимательно Вас слушаю. Кстати, я хотела бы, в свою очередь, задать Вам несколько вопросов.
— Тогда задавайте. Дамы вперед!
Джилл пододвинула свое кресло поближе к кровати Мортена:
— Тогда скажите, почему Вы назвались полицейским, когда Вы им не являетесь, где Вы взяли удостоверение, что Вы вообще делали в моем номере… за Вашу помощь я, разумеется, Вам благодарна, наконец, кто Вы?
Мортен глубоко вздохнул:
— Джилл, Вы меня совсем не помните? Мы встречались раньше.
Джилл внимательно посмотрела на него:
— Вы думаете, мы раньше встречались?
— Джилл, Джилл! — Он усмехнулся. — Я не думаю. Разрешите Вам напомнить. Несколько лет назад Вы были на семинаре в Дании. Помните, вас возили по стране, даже в деревню викингов.
— Да, но это было давно.
— Может, Вы вспомните, как Вас всех пригласил к себе участник этого семинара.
Джилл помнила, да и не могла она забыть ту крохотную квартирку, человек двадцать гостей с того самого семинара, а, главное, клетку в углу комнаты. В ней сидел рыжий кролик, вызвавший восторг у всех. А у Джилл еще и страшный насморк. Она была вынуждена простоять почти весь вечер у окна и даже уйти пораньше. А провожал ее… Мортен! Она слегка улыбнулась:
— Я Вас вспомнила.
— Благодаря кролику?
— И это тоже. Но Вы изменились.
Мортен усмехнулся:
— Постарел?
— Не так много времени прошло.
— А Вы только помолодели. Так вот, мы с Алексом старые друзья. Недавно он почувствовал, что не все в порядке у него в финансовой сфере, а, поскольку у меня экономическое образование, я и сел проверять его бухгалтерию. И я понял, что кто-то, скажем так… распоряжается деньгами Алекса без его ведома. Я провел небольшое расследование и выяснил, что небезызвестный Вам Руперт играет на бирже на деньги Алекса, и… ладно. Отвечаю на Ваши вопросы. Я слежу за Вашей карьерой и я был на той вечеринке у Алекса, хотел подойти к Вам, поговорить. Но тут дорогу мне в прямом смысле перебежал Руперт. Я приехал сюда, чтобы задержать Руперта и сдать его полиции. Вот и ответ на Ваш вопрос.
— Но зачем представляться полицейским?
— Так все легче и проще. Я не смог бы даже попытаться задержать Руперта. — Он усмехнулся: — Хотя я этого и не сделал.
Джилл с жаром возразила:
— Если бы не Вы, вся эта история еще неизвестно чем кончилась бы! И это был риск. Согласитесь.
Дверь открылась, и тихо вошел Алекс:
— Вы уже долго сидите. Там у Мортена процедуры… пойдем, Джилл.
Он слегка пожал руку Мортену, Джилл поцеловала его в щеку, и они с Алексом вышли на улицу, в теплый осенний вечер.
Красный автомобиль, блестевший от только что прошедшего дождя, плавно тронулся с места. Алекс включил магнитолу. Под приятые блюзовые мелодии они подъехали к гостинице. Джилл выглянула в окно:
— Голубая тоска…
— Ну что… выключай «голубую тоску», как ты сегодня выразился, я пойду, а к тебе, кажется, идут.
На самом деле, она пошутила, но, к машине, действительно, подошел полицейский:
Он подошел к двери со стороны Алекса и попросил его выйти. Алекс удивленно взглянул на него, но Джилл показалось, что он занервничал: он заглушил двигатель и стал вынимать ключи из зажигания, но рука дернулась, и ключи упали на пол. Джилл поняла, что что-то не так и быстро подняла довольно увесистый брелок в форме слона, на котором была связка ключей. Алекс, вдруг побледневший, взял у нее ключи и вышел из машины. В это время полицейский подошел к двери Джилл, немного стеснительно сказал «Разрешите», открыл дверь и заглянул в бардачок. Пошарил в нем: дорожная карта, еще одна… темные очки, бумажный пакет. Он вынул пакет, заглянул в него, что-то прошептал себе под нос и взял пакет с собой. Джилл тихо спросила, хотя, кажется, ответ ей уже был известен:
— Что там?
Полицейский едва заметно улыбнулся:
— Боюсь, мне придется отвезти вас обоих в участок. Вас я только прошу. Вы имеете право отказаться.
Его голос и интонация давали понять, что лучше согласиться, и Джилл вышла из машины Алекса и пересела в полицейскую. На переднем сидении уже разместили Алекса… в наручниках. Он был словно в шоке, когда Джилл нагнулась к нему через спинку сидения. Не оборачиваясь, он тихо сказал:
— Ты не уезжай пока… подожди… — Он запнулся. — Нет, просто приходи ко мне, если это надолго.
Джилл ничего не сказала, только протянула руку через спинку сидения и сжала пальцы на его плече, словно хотела приободрить.

Их провели в длинную узкую, как пенал, комнату, в центре которой был стол. Джилл села на стул, пододвинутый для нее полицейским, но Алексу указали на стул в другом конце стола далеко от Джилл. В комнату вошел еще один полицейский. Он был постарше первого. Посмотрев на своего коллегу, он спросил, еще раз бегло взглянув на Джилл и Алекса:
— Нашел что-нибудь?
Тот положил на стол бумажный пакет из бардачка. Достал тонкую хирургическую перчатку, надел ее и извлек из пакета пистолет. Алекс немного нагнулся вперед и закрыл лицо руками. Наступившее напряженное молчание нарушил сдавленный стон Алекса, когда из пакета был извлечен пистолет. Первый полицейский, обратившись к Алексу, даже не спросил, а констатировал:
— Вы не будете отрицать, что в Мортена стреляли из этого пистолета, стреляли Вы и совсем недавно. Экспертиза это подтвердит.
Алекс машинально повторил за ним сдавленным голосом:
— Не буду.
Следующий вопрос был адресован Джилл:
— Вы были в комнате во время выстрела?
Джилл очень хотелось защитить Алекса, потому что она чувствовала, что виноват он, но она просто сказала:
— Когда Руперт начал размахивать пистолетом, я отклонилась назад и закрыла глаза.
Второй полицейский, кивнув в сторону Джилл, заметил:
— Мы можем ее отпустить.
Его коллега одобрительно кивнул. Джилл встала и медленно пошла к двери. Вдруг Алекс отнял руки от лица и повернулся к полицейским:
— Можно мне с ней попрощаться?
— Скажите сначала, Вы признаете свою вину?
Алекс нервно потер руки, с которых только что сняли наручники, посмотрел на уже взявшуюся за ручку двери Джилл и спокойно ответил:
— Да.
Джилл повернулась:
— Что?!
Полицейский постарше встал, подошел к Алексу и внимательно посмотрел на него:
— Если я где-нибудь ошибусь, поправьте. Вы договорились с Рупертом и, пока тот отвлекал всеобщее внимание, Вы выстрелили у него из- под вытянутой руки.
Джилл бросилась к Алексу и схватила его за плечи:
— Ты хотел убить Мортена?
Алекс нежно снял ее руки со своих плеч и тихо сказал:
— Нет. Со временем ты узнаешь больше, а сейчас я попрошу тебя кое о чем.
Джилл попыталась убрать свои руки, но Алекс опередил ее и сунул ей в ладонь увесистую связку ключей:
— Отгони мою машину от гостиницы. Не потеряй!
Джилл почувствовала комок в горле и, чтобы не расплакаться, повернулась и вышла из комнаты.
Приехав в гостиницу, она опустилась в кресло и зарыдала. Алекс, которого она так хорошо знала, мог убить! Да еще и свалить на другого. Она вспомнила про просьбу и снова вышла на улицу. Машина стояла на том же месте, но перед ней уже был эвакуатор. Она открыла дверцу и собиралась сесть за руль, когда к ней подошел работник гостиницы:
— Вы вовремя, мы чуть не отправили ее — он показал на машину — на нашу штрафную стоянку.
— У нас был форс-мажор. — Джилл улыбнулась и полезла в сумочку за кошельком.
— Мы знаем, но правила…
— Хорошо. Сколько с меня?
— Форс-мажор, так форс-мажор. Капитан, забравший вас, предупредил, чтобы мы подождали. Не волнуйтесь… просто переставьте машину на стоянку. Она переставила машину, вышла со стоянки и пошла к гостинице. Шел небольшой дождь, а в небе висел огромный диск луны. Джилл сразу вспомнила слова той песни, которые так тронули ее: «Tears from the Moon fall down like rain». Действительно, кажется, что луна плачет.
В номере Джилл снова стала думать обо всей этой истории. Что она должна была «узнать позже»? В дверь постучали. Джилл посмотрела в глазок. Это был Руперт, только какой-то другой, сильно изменившийся. Она резко открыла дверь, совсем забыв, что та очень легко распахивается. Раздался стук. Руперт стоял, держась рукой за лоб.
— Извините! Я не ожидала, что дверь так легко…
Он тихо, немного запинаясь, произнес:
— Это Вы меня извините! Я пришел просить прощения.
— Прощения? Интересно!
Джилл внимательно посмотрела на него и подумала, что не будет опасным пригласить его в комнату. Руперт вошел осторожно, как будто боялся оступиться. Она вернулась в комнату и встала напротив столика. Когда она повернулась, Руперт уже скромно переминался с ноги на ногу в нескольких шагах от нее.
Я хотел сказать, что тот случай… это была игра.
— Ничего себе игра! Вы чуть человека не убили!
— Вот именно! Только стрелял не я.
— А пистолетом кто размахивал?
Руперт сейчас был таким, каким она его видела давно, когда только познакомилась с ним: вежливый, обходительный, одежда и манеры клерка. Он говорил тихим голосом, немного заискивающе, и будто извинялся за ошибку в отчете. Он и прежде вызывал у Джилл отвращение, а сейчас, после того, что случилось, она хотела только избавиться от него как можно скорее. Но он, наоборот, стремился пообщаться:
— Джилл, я бухгалтер…
— Я в курсе.
— Не смотрите на меня так…
— А как прикажете на Вас смотреть?
— Я Вам объясню, а потом смотрите, как хотите.
Он помолчал минуту:
— Я вел его дела…
— Не слишком честно?
— Именно. Я, скажем, допускал просчеты… играл на бирже. И однажды Алекс это понял и вызвал меня к себе, но потом внимательно взглянув на меня, сказал, что у меня тот типаж, который он ищет для своего нового фильма.
— Интересно. Фильм не по Диккенсу?
— Вы знали?
— Нет. Догадалась, глядя на Вас.
— И он предложил мне сыграть… как бы, роль для проб: быть таким омерзительным, чтобы вызывать максимум ненависти.
— Что ж, у Вас получилось.
— Правда?
— Не то слово.
— Но теперь я прошу Вас забыть эту историю. Я не так ужасен.
Джилл вдруг словно встрепенулась. Хотя ей все равно был неприятен Руперт, возможно, только он мог хотя бы отчасти прояснить ситуацию. Она посмотрела ему в глаза:
— Вы можете рассказать мне, почему Вы устроили этот спектакль с пистолетом, зачем Вы выстрелили?
Она хотела проверить, действительно ли стрелял Алекс и, если возможно, узнать, зачем он это сделал.
Но Руперт только ухмыльнулся:
— Этого я не скажу Вам, да я и не знаю большую часть…
Джилл не хотела его упрашивать, но он теперь был совсем другим. Она очень аккуратно спросила в надежде, что от денег он не сможет отказаться:
— Может, мы договоримся?
В его глазах блеснула искорка, которую она успела заметить, но шаг был сделан:
— Тогда рассказывайте.
— Я думаю, Вы знаете все, что произошло.
— А потом?
— А дальше я следовал «сценарию» Алекса. — Он сокрушенно покачал головой.
— Если бы я мог догадаться, что все подстроено, что выстрел прозвучит… а я буду виноват…
Джилл поняла, что сейчас тот Алекс, которого она знала и может, даже успела полюбить, растает, и вместо привычного образа окажется чудовище.
— Не могу поверить, что он хотел убить своего друга!
— А он и не собирался его убивать, да и друг не был против.
— То есть?
— Алекс был почти разорен. Некоторое время назад Мортен убедил его снять фильм по своему сценарию. Сначала Алекс был категорически против, но Мортен убедил его. Фильм провалился, а Алекс начал пытаться как-нибудь вылезти из долгов. Он снял еще фильм и еще. Фильмы окупились, но прибыли много не принесли.
— И он решил застрелить Мортена за то, что тот всучил ему провальный сценарий?
— Нет. Мортен сам предложил выход. Он знал, что Алекс отличный стрелок, а у него страховка, которой хватит не только на плечо, но и на моральную и не только компенсацию Алексу.
Джилл с грустью усмехнулась:
— Сыграть такую роль и не получить ничего…
Руперт улыбнулся:
— Не совсем. Мне обещали за это закрыть глаза на мои финансовые преступления.
Джилл тоже усмехнулась:
— Сейчас Вам можно бы попробоваться на роль Иудушки Головлева. Фактура соответствует.
Он сделал к Джилл небольшой шаг:
— Не уверен, что я хочу теперь сниматься в кино. Но вернемся к нашей договоренности…
Джилл потянулась за сумочкой, чтобы достать кошелек и с ужасом представляя себе сумму, которую он может попросить:
— Сколько с меня?
В глазах Руперта снова блеснул тот неприятный огонек:
— Да что Вы? Таких денег, которых стоит эта информация, Вы в глаза никогда не видели.
Он сделал еще один шаг. Джилл отступила. Еще немного, и она наткнулась на столик. Руперт наступал, а лицо его все менялось так, что ей стало страшно:
— Дверь…
— Что дверь?
— Открыта, кто-нибудь обязательно войдет.
Он засмеялся своим омерзительным смехом:
— А я ее запер. Расслабься. Думала деньгами откупиться?
Отступать было некуда, и Джилл пошла на отчаянный шаг, как сделало бы любое существо, оказавшееся в западне, в тупике, из которого единственный выход только вперед.
Она остановилась так резко, что Руперт почти налетел на нее. Она наступила ему на ногу высоким каблуком. Он вскрикнул и согнулся, а Джилл, оттолкнула его, повернулась назад к столику, схватила графин и со всей силы ударила Руперта по голове. Он упал сразу, лицом вниз, даже не вскрикнув. Джилл все еще была в шоке, и теперь повернулась к столу, взяла, взглянув на Руперта, телефонную трубку и вызвала полицию. Приехавшие через несколько минут полицейские застали ее спокойно сидящей в кресле у окна и пьющей вино из стакана. Полицейский, тот самый, который арестовывал Алекса, скептически посмотрел на распростертое на полу тело Руперта, потом на невозмутимо сидящую в кресле Джилл и заметил только:
— Прямо, как Ваш режиссер… Скорую вызывали?
— А надо?
— Хорошо бы, если Вы его не убили, конечно.
Тут Руперт пошевелился. Джилл встала и лениво пошла к телефону.
Проходя мимо полицейского, она спросила:
— Вы арестует меня?
Он широко улыбнулся:
— Думаете, стоит?
Он обернулся к двери:
— Я, пожалуй, не буду, но тут, все равно, за Вами пришли!
За его спиной стоял Алекс. Он подошел к Джилл. Она удивленно спросила:
— Ты?
— Мортен отказался от обвинения. Кстати, страховку ему так и не дали. Надеюсь, ты мою машину перегнала?
— Ты сомневался?
— Ни минуты не сомневался. А ключи?
Джилл вручила ему брелок с ключами. Он вынул из связки слона, нажал небольшую кнопку на его животе, открыл крышку сбоку и вынул большую жемчужину в форме слезы: Это тебе.