Нивы…Ива…Мга…
Ива соплива
Ива-иволга!..
Иволга-ива!..
Дождик в сети свит!
Тянется низом…
Ангел спит —
В облаке сизом…

Береза колыбелит у ручья, —
Как Божья Мать, — воистину ничья!
Агукает младенческий ручей, —
Как Божий Сын, — воистину ничей!..
Весь мир земной с небесным обручен,
Когда — во зло Иудовым осинам —
Березушка склонилась над ручьем,
Как Дева Богородица над Сыном…

На землю прилетело
Диковинное тело,
Расплавленная плазма,
Живой клубок маразма.

Глухота Бетховена —
В музыке диковина…

Многоколенный, —
Вслух, —
Молился денный
Дух.
Все удлиняет
Нить:
Нам дозволяет
Жить…

Моя молитва
Слезой полита.
И пот со лба, —
К Тебе, Негласный,
Жестковластный,
Моя мольба!..

Где Боженька правый —
Под медной оправой —
Красив да не дюж,
Творится молитва
Единого ритма
Мятущихся душ.
С утайкой да ложью,
Да к Божью подножью
Прильнула душа.
И куцая свечка
Дрожит, как овечка,
На ладан дыша.

Вдоль по сердцу провоет буран
Заунывнее волка…
Исцели мое племя от ран,
Неизбывная Волга!
Я промерз, как живая верста,
Перед снежной избою…
Дай горбушку потомку Христа,
Дай рогожку изгою!..

Молись, Поэт,
своей утробной Музе!..

Тысячи каплющих жил
Нянчило сердце Поэта…
То-то Поэт задолжал
Грозному Ангелу Света!..
Кровушкой красен платеж.
Зря перед Лихом гортанишь! —
Боженьке в ножки падешь. —
Не встанешь…

Рыком из глотки Рейна:
«Да! — я — еврей! — на!!!»

Небушко на Пасху
Прихмуряет маску…
Осопливев рот,
Заблажит народ:
«В русском храме жид —
Свечечкой дрожит!!!"
Вспыхнет благосклонно
Грозовое лоно…

Антисемитство кликнуло Христа
И Он свершил подъятие креста.

ЧУ! — вьюга-заоконница —
Воровочка-законница —
Дерг-подерг за стекло, —
А стекло затекло!..
И в трубах — зима:
В камине «Ма-а-а!!»

С утра — Господня каша: то снежит,
То дождичек дрожит, как Вечный Жид, —
Лохмотьями мотает у порога…
Видать, грядет явление пророка!
А вот и сам бомжующий пророк, —
Мешок и палку шмякнул о порог,
Смахнул с лица пустые слезы Неба
И прогнусавил: «Водочки и хлеба».
И знал я, что снежинками звеня,
Господь с ухмылкой смотрит на меня…

Не волшебить боле Божья посоху!!
Не прокрасться по морю — как посуху!

И дух ночного хлева…
И дух земного хлебова…
И Божьев Дух…
И — мысль: убьют младенца,
Или отступит Денница?!..
Одно из двух…

Божья несравненная жена
В Дьявольских очах отражена…

Лучше — чаши каменной воды,
Чем параши камерной вражды…

Медсестру в кабине мацая,
Пронеслась реанимация.

В храме время — не местное.
Блудь набухла зерном.
Славься, Имя Небесное,
На распятье земном!
Свечки…Песенки пресные…
Цепь — звено за звеном…
Сохнут мощи небесные
На распятье земном…

Мы — сон и явь
Земного логова, —
Дьявь
Богова…

«Ха! — Бога нет!» —
Вскричал хмельной поэт,
Врываясь в дивный сад…
Да, Бога нет.
Не ластится ранет —
И пчелы колесят.

Дьявол — подсидыш Божий
В душе Земли…

На поэтическом Олимпе
Всемощный Дьявол в Божьем нимбе.

Слушая бой набатский,
Чувствую тонкой кожей:
Ангел — подсидыш адский,
Демон — подсидыш Божий.

Над собой не властна
Духов шать…
У пустыни астма —
Как дышать?!
Облачка безводят
Сушь… Нуда…
И следы уводят —
В никуда…

Все взял Господь —
Оставил озаренье…
Не жди благодаренья.

Затенье с подсвеченным
                             дождичком о бок.
Лукавящий ангел закутался в облак,
И — якобы — плачет.
Сознанью землянина являются
                                  дивные дивы —
В сиянии солнечных паток.
И молятся ночи блудливые ивы
В языческих патлах.

Предъявят себя Саваоф и Аллах
В прообразе душепроводца.
Исчадие рая сверкнет в зеркалах,
Крылом голубиным провьется.
Заглушенно вскрикнут Адам или Ной,
Сокрытые млечной густынью:
И Слово взойдет над еврейской страной
Подобно луне над пустынью.

Уже огонь зажег Купала.
Уже взята Господня мзда.
Слезой Спасителя упала
Младенчества звезда.
Убойным плугом Дьявол пашет
На осиянном пятачке.
И дьяволенок ходко пляшет
В потешном колпачке.

По вселенской империи зла —
Монотонная поступь осла,
Да еще понуканья Мессии.
И худущие ноги босые
Барабанят в ослиные ребра,
Чтоб шагалось послушно и добро.
Да еще осязает рука, —
У осла набухают рога!

Ханжеская Пасха, —
Поцелуй змеи, —
Ханжеская маска
Матушки-Земли.
Сладкие затеи! —
Адский дух в печи! —
Лопают злодеи
Божьи куличи.
И безбожный нищий
В Божий кустик ссыт, —
Только Божьей птицей
В этой жизни сыт.

Уходя, окаянный лед
Покаянные слезы льет.
Утомляясь от естества,
Отживает в ночи листва.
Только камень — оплот любви —
Адский пламень таит в глуби.
Тучку млечную подоя,
Будем вечными — ты да я!

Хлебая из Божья корыта,
Я слышал от бесов стократ:
Мол, Божья дорога открыта,
Мол, вымерли стражи у врат.
Пробита земная орбита —
За братом выносится брат.
Открыта дорога, открыта,
Но эта дорога — в обрат.

От ханжества икона почернела…

Небесные валы,
Грозницами грядущие.
Премудрые волы,
В тартарары бредущие.
И вещий зов осин,
Одним Иудой познанный.
И человечий сын,
В закланье небом посланный.

Камневидно
В сознанье лег.
Не ехидна,
Но мотылек.
Дно колодца —
Алмазы лун.
Слиток солнца
Судьбы валун.
Божий камень —
Оплот любви —
Божий пламень
Таит в глуби.

«Господь — судья вам! —
к Нему! — за мной!»
Воззвал дьявол
земной…
За водь и сушу —
Сквозь гущу лет —
Душа — в душу,
След — в след…

Болезны молитвы! —
Водят уста —
Лезвием бритвы
По сердцу Христа…
Для пастырей хлебны
И кривда и блудь…
Не режут молебны
Всевышнюю суть!..

Молитвенный Дьявол
Взывает с высот:
Святая ладья, мол,
Вас к Богу несет!..
Змеится стосветье —
Свивается в жгут:
Лучистые сети
Невольников ждут.

Глядь, облака во весь опор
Дневные засти мчат, —
Аж из воздушных парких пор
Струится хмурый чад…
В летучей проруби седой,
Меняющей черты,
На миг возник овал святой —
Божественной четы…

Два властителя в мире: Всевышний и тот,
Кто наземную тень для себя откупает…
Бесноватый вещун по пустыне идет —
Даже бешеный волк за холмы отступает.
Лишь бесплодие лун, да свидетель валун.
И не будет вовек ни богатства, ни рина…
Обездоль мою боль,
                            бесноватый волчина!»..

Под колыбельный рокот гроз,
Под хоры ангельских томлений,
Ночными молниями грез
Играет гений!

Угоден сердцу и уму
Он режет небыль звукорядом…
И Демон ластится к нему…
И Ангел — рядом…

Я — вне политики…
Что властный кнут? —
Пусть аналитики меня клянут.
Строкой итоговой.
Стою срамной —
Под властью Б о г о в о й!!..
Под Сатаной…

В стакане темного вина
Я утоплю свою неволю.
И только — малая вина, —
Что волком благостным не вою…

Темнолицый Ангел! —
Демон мой!..
Белолицый Демон! —
Ангел мой!..

Золотые змеи молний
Испластали паству ада…
А дождишко богомольный
Все плетется вдоль Посада.
Он плетется вдоль Посада.
Ничего ему не надо —
Ни Иудинова сада. —
Ни Божественного ада.

Бог ослепил…
Дал посох и суму:
«Бреди по свету!»
И оглушил…
И райскую тюрьму
раскрыл поэту.
Так по земной немеряной тюрьме
Бредет послушник с Богом на уме.

Кочует Голгофа
По жизни вброд, —
Рабы Саваофа -
Господен сброд.

Всплывает Голгофа
В глуби веков.
Как сон Саваофа
Как стон песков.
Взгляните на лица! —
Что есть глумней?! —
Христова ослица —
И то умней.

Возносятся цветы
В луговьях догорая…
Уже не выйдешь ты
К вратам земного рая…
Не повернешь назад —
В цветистые округи, —
Уже гарцует Ад
На синегревой вьюге…

Горчили черные виноградины…
Несло болотом от черной запруды…
Грустили черные глаза встречных
                                   и поперечных…
Черное небо тащило черный
                                  водяной хвост…
Еще едучи на чернявой ослице
Христос уже был мертв…
Христос прощался с самим собой
Перед метафизическим превращением
                            в иную субстанцию…