Полдень, побудку играя,
Поле стрижами стрижет:
Демонов белая стая
Радужный мир стережет.

Шел я забытой дорогой.
Видел Тебя впереди.
Сердца больного не трогай,
Разума не береди.

Что это — в синей отчизне?..
Облаки или Кижи?
Кто это плачет по жизни?..
Демоны или стрижи?

Мы кровью заплатим за быт,
Где властвуют белые черти.
Наш дом безвозвратно забыт
В Галактике смерти.

Судьбы развороченный тракт,
Низвергнутый лик в укоризне.
И все же любовь — это факт,
Веление жизни.

Рыданье заоблачных воль.
Казненное тело кумира.
Любовь беспредельна как боль,
Любовь безысходна, как боль,
Распятого мира.

На Голгофе — три креста,
Ветра спевка волчья.
На Голгофе три Христа
Издыхают молча.
Три пути — один конец.
Всяк из трех — страдатель.
И един для всех Творец,
Адских мук создатель.

Всевышняя живая медь
Закличет с высоты…
И хлынут горлом жизнь и смерть
Комками срамоты…
Зажат людьми — один, как перст, —
Но бог придет за мной!
Спасителя спасает крест
От суеты земной.

Вкусил от муки через верх —
Предсмертно косит вбок, —
Уже не богочеловек,
А человекобог.
Господня Сына — под арест, —
Пусть ведают окрест:
На жизни — крест, на смерти — крест,
На Мирозданье — крест.

Сатану уморили —
Гоготал без конца…
Род людской укорили
Нарожденьем Гонца…
Синедрион уморили…
Но внимали сердца
Первой страсти Марии
И последней — Творца.

Окутал райский нимб
Корявые рога…
Взойдет ли на Олимп
Любви моей карга?
Но Бога — не убить,
А беса — не обидеть.
Мне горестно любить,
И сладко ненавидеть.

Информация в наличности:
Фильмы, радио, печать.
На любом лице, на личности,
Восприятия печать.

Но душа, доверясь посоху,
Как лучистый дождь слепой,
Бродит по морю и посуху
За глотком любви слепой…

Вербное воскресенье…
Дождика детский срам.
Свечечный воск. Несенье
Вербных ветвей. И храм
Робкий, как все надежды
Паствы Господней. И —
Рваных небес одежды —
Синих святынь слои…

Как вырывает луч листву
Из лап Нечистого,
Так я живому существу
Молился истово…

И вырывал, мой хмурый Бог,
Из лап Отчаянья —
Младенца безрассудный вздох,
Ребенка чаянья…

Мгла оптических обманов
Пламень ледников —
Поступь звездных караванов —
Легче ветерков…

Потаенной мысли броды…
Черный беспредел…
И Старик млечнобородый —
Сторож наших дел…

Плачет старое стило
При чужом огне…
Если Богу тяжело,
Тяжело и мне…

Вот прилег я под версту
Посреди Страны…
Если мне невмоготу —
Богу — хоть бы хны!..

Поведал мне ни Бог, ни Бах,
Познай, но умолчи…
Три купола на трех столпах —
Три золотых свечи.
Про этот неразрывный круг
Вселенского венца
Поведал мне безумный друг
За стопочкой винца…
И вдруг тревожно стало нам…
«Звони!..» — «Ну, будь здоров!»…
Мы разошлись по сторонам
Гонцы иных миров…

Привкус вина и овечьего сыра.
Кладбище мертвых озер.
Вся амуниция Божьего Сына —
Грязный мешок да осел.

Жизнь — это праздник для рваных и босых:
Радостно пьется чужое вино,
Ходко топочет подаренный ослик:
А-а! — все одно…

След заметают песчаные орды…
Эхо гудит из пучины веков…
«Нищий, но гордый!..»
Нищий — но гордый!…
Вот я каков!..

Так доберешься до райских скворешен
Легче борзых,
Если, конечно, надежно подвешен
Грешный язык.

Природы насмешливый гул
Ранимого сердца коснулся.
Я в зеркало неба взглянул
И, можно сказать, отшатнулся…

Гортанный придавленный крик
Вознесся к зеркальным озерам:
«Какой непотребный старик
С мальчишеским алчущим взором!»

Но вьется змеей моя длань!
В ее гипнотической власти
Чистюля — замужняя дрянь —
Все блеет, все млеет от страсти…

Разветренными углями
Засеяны века.
Пасхальными хоругвями
Сияют облака.

Одни рубцы да вмятины
На попранной земле —
На горе Божьей Матери
Всей Божеской Семье…

Солнце нежится, сопит
Над степными снами…
Ночь таится, ночь не спит,
Ночь в контакте с нами…

Белый месяц белым днем —
Злое око ночи —
Все маячит над жнивьем,
Над головкой дочи…

Я не сплю… Я дочурку люблю…
Я лелею священное семя!..
Я подобен тому кораблю,
Что ломает Пространство и Время…

Злые ветры в ночи завели
Над моею судьбой суверенной
Лебединую песню Земли,
Лебединую песню Вселенной…

Кляни свою любовь!
Страшись ее науки!
Всю душу изготовь
Для смертоносной муки!

Амур вошел во вкус —
И крылышки — как веер!..
Но рабе Иисус
Всем женщинам не верил.

В любви любых времен —
В чаду сердечных прерий —
Распад любых племен,
Падение империй…

Губительны меды
В божественном кагоре.
Нет бедственней беды….
Любовь — земное горе.

Вымираю. Стихи остаются. —
Рукописная детская вязь.
Нелюдская судьба бесприютца
Обретает астральную связь.
Подымусь из кладбищенских бдений.
Проломлю исторический наст.
К нищим брюхом воспрянет мой гений
И звериную милость подаст.
И распятая дева-береза,
Ублажая бесовскую рать
В огнедышащих клубах мороза
Будет имя мое проклинать.

Чем просючему подать —
Лучше с Дьяволом поддать.

Простак — стихи читает просто так...

Затми, затменье, Боговы посулы!..

Твоя смекалка — однобока:
Мол, наблудил, да Бог помог...
Не дай-то Бог увидеть Бога! —
Не дай-то Бог!!
Но Дяволиная завеса
Затмила Божеский собес...
Не дай-то бес увидеть беса...
Не дай-то бес...

Гомер увидел Бога,
Поскольку — слеп...
Бетховен слышал Бога,
Поскольку — глух...
Угрюмая дорога!..
(Горелый) хлеб!..
Бесовские два рога
На глаз и слух...

Развалился, расползся по швам, —
Сто шагов до кладбищенских бдений...
Лишь легенды останутся вам,
И от плоти очищенный гений...
Жду свиданья с подземным козлом —
С тем козлом, что питается злом, —
Духовед, духопас, духолом —
Он судьбу мою взял на излом...
В теплых весях осеннего дня
Он, клубясь, поджидает меня...

«Откуда ты, Израиль? —
Из ада ли, из рая ль?!» —
«Я — Тора и Евангелие! —
Я — в Демоне и в Ангеле!..
Бесовской манны сеево —
Премудрость Моисеева...
И каждое зерно —
Земной цепи звено...
Бесовской манны сеево...
Бесовский тихий сонм...
И песня Моисеева —
Тягучая, как сон...

Гений мысли — якобы — инако!
Гений — чернобай и пустобай! —
Плюнул на могилу Пастернака,
Грязно изругался и — гуд бай!..
И остался за его спиной
Барельеф с прокуренной слюной...

Ограда из кольев
Коими колют вампиров, —
Вампиров-изгоев...

Земля… Воды…
Воздух… огонь…
Не сны — орды…
Божьих погонь…
И млечный сок
Цедит змея…
И Бог — высок
Аки земля…

Смотрим Богу в рот —
А Господь-то врет!..

У поэта-гения —
Точка нетерпения!..

Вся структура гения
лишена терпения!..

Бесобразие в общежидии!..

Лучиком света
Сквозь толщу житейской мглы
Сквози, моя дочь!..

Едальго и кобельеро…

Перекатная мука! —
Судьбы колобок!..
По грузински «мамука» —
«Отец» — значит «Бог»...
так за что мне, Мамука, —
Перекатная мука?! —
коли сам я — н и ч т о, —
За что?!

В День святого Бития —
Ни еды, ни пития...

В день святого Бития
От плетей витой, —
«Боль — Богиня Бытия!» —
Выстонал святой...
Мог казнимым быть и я —
Только назовись!...
Боль — Богиня Бытия!! —
Колыхает высь...

У поэта-гения —
Адское терпение:
Смотрит Богу в рот,
А Господь-то врет! —

Хлебни отраву из реки
И Богу славу изреки!..
Пожни траву-отраву
И пой Господню славу!..

По хрусткой и снежной Руси
Бегут, как молитвы, ручьи.

Руку за счастьем протянешь —
Лишь на вершок не достанешь.

«Не уверен, а вещает!» —
Так сказал о Боге Дьявол...

Будь проклят я
За то, что — гений! —
Судьба моя —
Клубок гонений...
Вся жизнь моя — вперекосяк, —
За рифм ликующий косяк!

Августа птичье горло…
Зябнет кошачий нос…
Мысли остры, как сверла, —
К югу ушел Христос…
С ветром прислал привет:
С ведьмой зимуй, поэт!..

В Предбожье звал звонарь…
Поэт молился собственному гению!

Старушка-церквушка,
На — копеечку!..

Слишком выросла дочь! —
Ни постичь…Ни помочь…

Переливайся, песня котика!
Ты слаще сонного наркотика...

Прости, Назорей, что не вхож я
Под своды церковных креплений,
В Твой приторный сумрак Предбожья,
Где дышит мятущийся гений!..
Ты стал гениальным поэтом, —
Слегка сумасшедшим при этом…

Поэт поэту
Дарил планету!..

Судьбоносный лагерь…
Иней на кайле…
В сердце — мертвый Ангел
На одном крыле.
Над ледынь-тайгою —
Высока Луна…
И грозит изгою
Близость колуна…

«По-большому» сходит кот…
А Поэт все вынесет…
Будет пьянка до икот…
А поэт все вынесет…
Потому,  что он Поэт,
И живет в семье планет.
(Вольный сын семи планет)

(Все он вынесет — снесет…
Как яйцо, стихи снесет…
И в издательство снесет…).

Стонет стоном колокол:
Сто-о-он — волоком…
В Божья стену лбом —
Бом!!.. — бом!!..
Под Божьим столбом —
Наголо, набело —
Отмолить бы Ангела!

Три грязных пальца
Сведу в щепоть!..
Дай потрепаться
С Тобой, Господь, —
Грешной молитвой —
Словесной бритвой!..

Баба — столапа…
Мужик — вж-жик!!..
А глянет дитяти, —
кого кляти?!
Нива — чванлива…
Ива — кичлива…
А глянет хожий тать, —
Гладь!.. Благодать!..

Божий облак — дым!

Земля — семья,
Богово логово…

Пресмыкайся перед Богом! —
Упирайся бычьим рогом!..

Дом Божий…
Но встал постом
Тать хожий —
И бьет хвостом…
Кат хожий,
Каменнокожий,
Застава застав —
Божий устав…

Осень — кто?! — тонкоперстая дева
Или в клеваных персиках древо?
А туман — как дурманный монах, —
В толстокожих подножных штанах…
И — пресветлой луны криворожье…
И — предсмертной души задорожье…
так в зерцалах наплаканных луж
Отражается Богова глушь…