Когда я думаю о ней, перед глазами встают сразу много женщин. Анна Ахматова – потому что "я научилась просто, мудро жить". Екатерина Вторая – потому что тяжела корона, но "своя ноша не тянет". Клавдия Шульженко – потому что лет действительно столько же, "сколько зим…"
Этот ряд ещё можно продолжить. Но я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что из-за спин всех этих сиятельных женщин всё время выглядывают две озорные и вечно спорящие друг с другом девчонки. Это близнецы Оля и Яло из самой правдивой сказки на свете, написанной Губаревым в оттепельные 60-е. Той самой, где кривые зеркала врут лишь тем, кто обманываться рад... Но нашей героине жить во лжи уже с детства было не по нутру. А для авантюр и увлекательных путешествий в мире собственных грёз ей вполне хватало острого ума, богатой фантазии и безусловного поэтического дара.
Карина... Именно так – без отчества – называют её между собой все, кто хорошо понимает, с кем и чем имеют дело. Сама её натура, страстный и необузданный характер, постоянная жажда действий, яркой жизни и новых человеческих подвигов не позволяют добавлять к столь звучному имени никаких слов. Но почему? – спросите вы. Потому что Карина – имя нарицательное. Имя поэта. Имя самой стихии. Непредсказуемой, вольной, противоречивой. И это имя выдающейся женщины.
Каждое из них имеет значение: ведь настоящая личность нераздельна. Однако все эти имена ещё лишь предстоит открыть. Предстоит осознать и вписать не только в историю отечественной литературы, но и музыки. Песни Карины, как и её стихи, – тоже самые настоящие...
Нет, вы не ошиблись: я действительно пою ей оду. Пою, ибо она такая у нас одна, и её одной хватило бы на сотни образов, в которые судьба велела ей не вжиться, а прожить. Да, она сама себе режиссёр и сценарист. И она же – актриса, всю жизнь игравшая одну себя лишь потому, что так для неё было не только достойно, умно и интересно, но и много комфортнее, чем в чужих платьях.
Кроме того, она замечательный рассказчик, народная сказительница. И она – поэт, умеющий разговаривать на всех поэтических языках, но отстоявший право на истинно свой. Наконец, она – царица, восседающая на том самом троне, который на собственном горбу решительно перенесла со сцены за кулисы. И пусть сама Карина не раз иронизировала по поводу своей "закулисной" жизни – так могла поступить только сильная, смелая и настоящая женщина. Женщина с большой буквы...
Я сознательно не цитирую здесь её стихов. Не делаю этого, хотя почти десять лет назад, начитавшись и наплакавшись, собрала целую книжку наших совпадений. Эти созвучия и дали ей название "Перекличка". Наверное, сейчас эта книжка выглядела бы иначе. Или мне только кажется, что с возрастом я стала Карину Степановну лучше понимать? Может быть, она просто вошла в меня и уже вовсю диктует другие слова и мысли? Кто знает... Но, читая нынче новый, только что свёрстанный сборник, я ловлю себя на мысли, что набранное в длинную строку не менее увлекательно и прекрасно, чем в стройный столбец. И оно достойно самостоятельного, отдельного тома.
В этой книге многие стихи предваряет её же прямая речь. Не проза, а именно прямая речь, ибо у Карины Филипповой давно есть добровольные летописцы. И я очень жалею, что у них не хватало времени и терпения записывать за сказительницей много месяцев подряд. А вдруг мы открыли бы нового Шукшина или, как ни странно, нашу собственную Джоан Роулинг?.. Сожалею и о том, что самостийный характер поэтессы не подпустил к ней никого, кто уговорил бы облачиться в подходящие для нашего времени одежды и вывел бы на самый яркий свет. Но в то же время я задумываюсь: а как бы мы тогда – без той её постоянной борьбы за себя, без протеста и внутренних терзаний – смогли распознать и увидеть эту поразительно цельную натуру – саму Карину?..
И ещё об одном. Я не помню, чтобы она говорила о своём имени как об иностранном. Русская женщина – значит, русское имя! Но она действительно красивая, наша Карина. Хоть по-итальянски, хоть по-русски... Красивая женщина, красивая страсть, красиво и гордо прожитая жизнь!
И такой она оставалась всегда – и в счастье, и в горе, и в своей силе, и в слабостях. В смирении и непримиримости. Во всепрощении и в гневе. В отторжении всего уродливого и ясном понимании прекрасного... Она всё и всегда делала страстно, сильно, красиво. И находила в себе силы быть такой во всём – в строгости к себе и милосердии к людям, в откровенности дружеских бесед и искренности своих стихотворений, в распахнутости сердца и извечной открытости дверей... А как она была прекрасна в её трогательной любви к красавцу-мужчине, изысканному художнику и добрейшему человеку Борису Диодорову!
Браво, сиятельная Карина! Браво вам за такой пример! Хоть по-итальянски, хоть по-русски, но красивее вас для нас нет...