А прошлое мелькнёт, порой, как всполох,
Как молнии на небе яркий всплеск,
И вспомню я, лишь на мгновенье вспомню
И серость будней, и открытий блеск.

И кто-то вдруг отчаянно окликнет
Меня, как эхо в мареве пустом,
Захлопнув, как роман прочтённой книги, –
Единственный, без продолженья том.

Живём мы теперь лучше не’куда,
С какой не смотря стороны,
А думать о худшем нам некогда
На радость любимой страны.

Ну, что ещё в мире нам нынешнем?
Есть всё: и свобода, и труд
В пути изначальном и финишным
В потоке земных амплитуд.

И недра у нас не измерены,
И планы - других поновей,
А то, что пугает Америка,
То танки у нас броневей.

Да всё у нас в общем-то здорово,
Ну, разве что вирусный бум,
Спасёмся мы все от которого,
Сняв к страху ковида табу.

А если насчёт продовольствия,
У нас с этим тоже ништяк –
Хрустящий цемент удовольствия
На прочных вставных челюстях.

Да, я бывал на Сахалине,
Но что об этом говорить? –
Изгибы волн багрово-синих
На фоне утренней зари,

Судов тесненье у причала,
Да чаек тра’пезничих крик.
Где моё флотское начало
И опыт лет, и счастья миг,

И всплеск пролива Лаперуза,
И порт Корсаков, как во сне
От поэтического груза
Вдруг пробуждаются во мне,

Так сохранённые доныне,
Как будто посмотрел кино…
Да, я бывал на Сахалине,
Но это было так давно.

Однажды поманила
Меня к себе Манила,
Прекрасная Манила
Далёких Филиппин,
Где плещут океаны,
Где пальмы и бананы,
И я средь них, как пьяный,
А, может, перепил?
А, может, показалось,
Что где-то заплескалось,
А, может, лишь икалось
Про то, ядрёна фень.
А океан лишь лужа,
Или ещё похуже,
А, может, просто стужа
У нас в морозный день.
А хочется тепла ведь,
Позагорать, поплавать,
Да сколько ещё планов,
Хотя в карманах – нуль.
Но грезится, однако,
Манила ли, Монако,
Бананы и макака,
И пляжи, и июль.

Стихов сложенье,
Как переключение
На трассе дня
Коробки скоростей,
Где строк скольженье,
Словно фар свечение,
Как блеск огня
Во тьме ночной страстей.
Коробка счастья –
В ней всего две скорости
И задней нет,
Как нет и тормозов.
Поэт, отчасти,
В нём ещё не скоро стих
Птенцом на свет,
Услышав сердца зов,
Родится как-то -
Рифм и слов содружество
В сплетенье тем,
Под мнений дня углом.
И жизнь покатит,
Как по трассе мужества,
Хотя, меж тем,
Всё больше под уклон.

Такая выпала тоска -
Лепить себя мне из песка,

А это так непросто -
Песок сыпуч, как просо,

Такой, увы, пустяк, –
Не лепится никак.

Песок везде и возле,
А что поделать – возраст.

Уже не до гранита,
Такая ля финита.

А образ, ведь, былинный.
Слеплю себя из глины.

Я завёл себе подружку
На всю старческую мочь –
Распуховую подушку,
Сладко спим мы с ней всю ночь.

Не стареет, не линяет
И не просит, есть и пить,
Мне ни с кем не изменяет,
Только просит на ночь взбить.

И так ласково обнимет,
К голове моей прильнув –
Всю усталость сразу снимет,
Уводя меня ко сну.

Вот такая есть подружка
У меня теперь одна –
Распуховая подушка,
Как любимая жена.

Опять сверлит мне нерв в мозгу,
Напоминая о хворобах
И прочих вирусных микробах,
Вгоняя в душу грусть-тоску.

Шкалы давления кривая
То вверх, то вниз,
то вверх, то вниз…
Живу, в надежду уповая,
Что это лишь судьбы каприз.

На улицу не выхожу,
Боюсь заразы,
В окно замерзшее гляжу –
Идут КАМАЗы

И прочий автосамоход
По главной трассе
И только редкий пешеход
Собой украсит

Эскиз январский за окном
В морозной раме,
А пешеходу всё равно
В час этот ранний

Про состояние души
Моей в квартире,
Он по делам своим спешит,
Он в своём мире.