Непал: взгляд из России: Сборник научных и научно-популярных статей. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2020. – 184 с.

Некоторые сведения о душе

Поговорим о душе. Никому ведь не запретишь заглянуть в тот мир, что с трудом познаётся, да и то с помощью религиозного чувства. Душа для большинства из нас по-прежнему остаётся тайной за семью печатями. Поэтому каждый кому не лень толкует её вкривь и вкось и всякий раз по-разному. Однако некоторым художественно одарённым людям удаётся довольно-таки близко подойти к её разгадке. Как заметил ещё древнегреческий Демокрит из Абдера (ок. 470 или 460 – ок. 380 или 370 до н. э.), философ, учёный-энциклопедист, основатель античной атомистики: "Всё, что поэт пишет с божественным вдохновением и святым духом, то весьма прекрасно". И ещё Демокрит даёт "научное" определение душе.  Для него душа – "это огнеподобное сложное соединение умопостигаемых телец, имеющих сферические формы и огненное свойство".
Другой древнегреческий философ, Анаксагор из Клазомен (ок. 500 – 428 до н. э.), сосредоточился на одной из многочисленных возможностей души. Для него "душа – это то, что движет".
К этим двум философам добавлю другого авторитетного грека –  философа и учёного-энциклопедиста Аристотеля  из Стагиры (384 – 322 до н. э.)  Его рассуждения о душе ещё более обстоятельны: "Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ". Вывод, сделанный Аристотелем, верный и многое объясняющий. Например, возникновение душевных отношений между хищниками и их жертвами. Интернет заполнен такими душещипательными историями.
Лауреат Нобелевской премии по литературе (1913 г.) индийский писатель Рабиндранат Тагор (1861 – 1941) высказался о душе, как и пристало просвещённому индийцу, в форме заклинания: "Хоть горька беда – будь, душа, тверда". Задолго до него другой поэт, итальянец Данте Алигьери (1265 – 1321), посмотрел на душу, словно находился в космосе: "Душа – величайшее чудо мира".
В Талмуде, священной книге иудеев, душа трактуется как "сущность невидимая, хотя всё видящая".
И наконец, обращусь к мудрости одного из индийских гениев, основателя религиозно-философской школы двайта-веданта Мадхвачарье (1238 – 1317), считавшего душу "лишь телом, особенность которого – сознание".

На Западе повеяло ветром с Востока

Мысли о душе пришли мне на ум при чтении захватывающей по содержанию книги "Непал: взгляд из России". Она вышла под редакцией М.Ф. Альбедиль и Л. Я. Боркина в Санкт-Петербурге конце прошлого года и посвящена памяти выдающегося востоковеда Ивана Павловича Минаева (1840–1890), основателя школы российской индологии. Это серьёзное научное достижение восемнадцати учёных. Книга состоит из двух разделов: "Культура, традиции, религии" и "Природа". Статьи первого раздела объединяет одна идея – необходимость жить согласно моральным законам. Сказано об этом не в лоб, а достаточно внятно и убедительно.
Минаев был первым русским, кто в феврале 1875 года отправился в Непал. В XIX веке в России мало кто знал о существовании этой зажатой между Индией и Тибетом страны.
У кого-то, предполагаю, тут же возникает вопрос: "А какое отношение к Непалу имеет душа, эта загадочная субстанция?" Отвечу: самое непосредственное! Топоним "Непал", по одной версии, опирающейся на ныне мёртвый язык санскрит, означает: "жилище, расположенное у подножья самых высоких гор", то есть Гималаев. По другой версии, использующей тибетский язык, переводится как "святая земля". Ведь на территории нынешнего Непала родился Сиддхартха Гаутама, известный человечеству как Будда. К тому же душа человеческая очищается и возвышается в скитах отшельников. То есть в большом отдалении от людей. Например, среди высоких и недоступных гор.
Чтобы читатель ещё раз смог убедиться, как горы благотворно действуют на сознание и душу человека, процитирую несколько стихотворных строк Владимира Высоцкого: "Здесь голубым сияньем льдов / Весь склон облит, / И тайну чьих-нибудь следов / гранит хранит. / И я гляжу в свою мечту поверх голов / И свято верю в чистоту снегов и слов".
В предисловии к книге её составители искренне сожалеют: "Остаётся лишь удивляться, что такая во многих отношениях уникальная страна с её практически нетронутой архаикой не стала объектом длительного, серьёзного, глубокого и всестороннего изучения со стороны специалистов разных наук, как она того, бесспорно, заслуживает. Что касается гуманитарного направления, то, по сути, в нашем отечественном востоковедении до сих пор не сложилось непаловедения как устойчивого и динамично развивающегося направления со всем набором изучаемых дисциплин (история, лингвистика, филология, фольклористика и т. п.) и собственно научной школой, хотя благодатный непальский материал даёт для этого богатейшие возможности".
Такая ситуация не случайна. Она опирается на давний интерес к оккультной и теософской традициям, в которых вымысел заменил реальность с её достоверными фактами. Именно ей в настоящее время в России отдаётся приоритет. Это с одной стороны, а с другой – с появлением интереса к оккультизму и теософии возник широкий интерес моих современников к Северной Индии, Непалу, Бутану, Тибету. А для учёных наступило благодатное время энергичнее взяться за научное исследование различных феноменов в культуре и религиозной практике этих стран.
Наша соотечественница, основательница теософии Елена Петровна Блаватская (1831–1891) в XIX веке прославилась в России своей книгой путевых очерков "Из пещер и дебрей Индостана". Её изданию предшествовали журнальные публикации в "Русском вестнике" в 1880 году. Первое выпущенное в России сочинение Блаватской принесло ей небывалый успех. В тот год в Индии также находился И.П. Минаев. Среди последователей жизни и творчества Блаватской бытует представление, что она побывала на территории Непала на несколько лет раньше него. Это один из многочисленных фейков, на которые Елена Петровна была большая мастерица.
Как следует из биографии Е.П. Блаватской, она во всех своих начинаниях надеялась на серьёзный успех, поэтому-то ей было важно заполучить в союзники И.П. Минаева, выдающегося русского востоковеда. Она написала ему письмо, в котором, в частности, говорилось, что в ней "английские власти подозревают русскую шпионку". И.П. Минаев на это письмо не ответил. Как я полагаю, он решил, что его втягивают в какую-то международную авантюру, и проявил осторожность. Тем более что его поездка в Индию состоялась при содействии Российского Генерального штаба, а в России публика вовсю шумела по поводу спасения индусов от британского рабства.
Общественное мнение в 1880 году было в России такое, что представлялось вполне возможным столкновение между ней и Англией. Что касается И. П. Минаева, он сделал всё возможное, чтобы воспрепятствовать авантюре со втягиванием России в бессмысленную и кровавую бойню. Недаром он записал в своем дневнике: "Эта вера в то, что в Индии нас ждут как освободителей – просто непостижимая глупость!"
Кому ещё, как не учёным, восстанавливать правду со всей научной тщательностью и скрупулёзностью. Не всем читателям, однако, такой подход и соответствующий ему стиль повествования приходится по душе. Ведь завлекательные словесные фиоритуры даже посредственных беллетристов бывают привлекательней сухого языка учёных. К счастью, наукообразный язык в книге "Непал: взгляд из России" отсутствует. Её содержание также не усложнено специфической терминологией.
"Российская ассоциация исследователей Гималаев и Тибета", от имени которой выпущена книга, состоит, как можно догадаться, не из кабинетных учёных, замшелых и окостеневших от изнурительного сидения за письменным столом. Многие из её авторов побывали в стране своих научных интересов. Некоторые из них, особенно те, кто занимается земноводными и пресмыкающимися – от безобидных лягушек до гремучих змей, на протяжении многих лет неоднократно участвовали в герпетологических экспедициях. Описание результатов этих полевых исследовании вошло во второй раздел книги: "Природа" (авторы статей Л. Я Боркин, С. Н. Литвинчук, Д. А Мельников, А. А. Романов, Е. В. Мелихова, Е. А. Коблик, М. А. Зарубина, К. Е. Михайлов).
В "Предисловии" к книге её составители пишут: "Непал – страна древней истории, истоки которой теряются в глубине веков. Находясь между двумя исполинами, Индией и Китаем, постоянно балансируя между ними и органично воспринимая их мощные культурные импульсы, она сохраняет свою неповторимую самобытность, хотя в последние десятилетия неизбежно утрачивает её под неумолимым натиском глобализации".

Религиозное начало

Основные темы, рассматриваемые в этом коллективном труде, – индуизм и буддизм. В их контексте исследуются исторические и социальные процессы, происходившие и происходящие сегодня в Непале, специфика его кастовой системы, а также этнические традиции, культурно-бытовые особенности и материальное наследие населяющих эту страну народов. Есть о чём поразмышлять вдумчивому и внимательному читателю. По существу, авторы фокусируют своё внимание на проявлениях мощного и всеобъемлющего духовного начала в жителях Непала, в их верованиях, повседневной жизни и деятельности, а также в их взаимоотношениях с природой. Иными словами, деликатно и всесторонне рассматривается одно из основных понятий индийской религиозно-философской традиции – атман (дыхание, дух, "Я", самость).
По конституции 2015 года Непал объявлен светским государством. Но одно дело что-то объявить декретом и совсем другое – жить согласно этой новой официальной декларации. Реальная конфессиональная ситуация в Непале, доказывает в своей статье М.Ф. Альбедиль, не соотносится со светскостью и конфессиональным безразличием. Действительно, проще реки повернуть вспять, чем верования, религиозные и ритуальные традиции исключить из сознания большей части непальцев. А также изгнать их из идеологии, культуры, повседневной и общественной жизни. В Непале по сей день доминирующей религией является индуизм. Его исповедует 80% населения.
Замечу, что термин индуизм сочинён европейцами в конце XVIII – начале XIX в.  Он как нельзя лучше подходил для обозначения того "необозримого комплекса разнородных верований, культов, ритуалов, социальных отношений, философских взглядов, эстетических канонов и т.п., с которыми британские власти столкнулись в Индии".
Вообще-то сами индийцы индуизм называют санатана дхарма, что означает вечный закон или вечное учение. Понятие дхарма пришло из туманной дали доисторических времён. Восходит оно к древнейшей "Книге гимнов" – "Ригведе". В её контексте слово дхарма переводится на русский язык как носитель, распорядитель, опора, крепкое установление, закон, порядок. В Непале буддизм и индуизм взаимодействуют. К тому же, в том и другом присутствуют архаические магические практики.
О Минаеве как первооткрывателе для России Непала повествует статья Т.В. Ермаковой. Первое путешествие учёного в эту страну состоялось в 1874–1875 гг. Оно началось с посещения Англии, где он обзавёлся влиятельными друзьями, которые оказали ему содействие в получении разрешения посетить Непал. Что может сделать один человек, оказавшись в стране, основательно отличающейся от всего другого мира? Немного. То, что собрал, изучил и опубликовал И.П. Минаев, невероятно как по разнообразию его научных интересов, так и по результатам его полевых разысканий. О том, как ему удалось это сделать, пишут многие авторы книги.
Итак, благодаря И.П. Минаеву россияне узнали о Непале и населяющих его народах, их верованиях и культуре. Со второй половины XIX века появилось в России восхищение этой таинственной страной и её талантливыми людьми. Тогда-то и началось у нас собирание предметов её культуры и религиозных культов. В настоящее время три российских музея располагают обширными коллекциями непальского искусства. Это Государственный музей Востока (Москва).  Достаточно подробно об его коллекции пишут в книге Н. Г. Алтфонсо и Е. М. Карлова. За ним следуют Государственный музей истории религии (статья Е. А. Терюковой) и Государственный Эрмитаж в Санкт-Петербурге (статья Ю. И. Елихиной).
Обстоятельная статья О.С. Хижняк посвящена культовым объектам в Непале – буддийским ступам, их истории развития и символике. Здесь мы вплотную приближаемся к познанию запредельного. Картина мира в классическом буддизме основана на идее единого психокосма, имеющего выражение одновременно в онтологическом и психологическом планах, включающих в себя три мира – чувственный, форм и не-форм.  Л.А. Стрельцова, говоря о гуманитарном комплексном изучении Непала в России, констатирует, что после кончины И.П. Минаева интерес к этой стране среди отечественных исследователей угасает на долгие годы, вплоть до появления в ней легендарного Б.Н. Лисаневича (1905–1985). О том, как там появился этот необыкновенный человек, более подробно можно узнать из книги М.Ф. Альбедиль "Непал: люди, боги, звери" (СПб., 2019). Книга эта написана выразительным и художественным языком. С любовью к непальцам. А тем, кто заинтересуется Лисаневичем с его феерической судьбой и захочет узнать о нем поподробнее, Маргарита Фёдоровна советует прочитать книгу М. Писеля "Тигр на завтрак". По её словам, "этот человек прожил не одну, а несколько жизней, и каждая их них могла бы стать сюжетом для захватывающего авантюрного романа или фильма".
После Октябрьского переворота 1917 года юнкер Борис Лисаневич, родом из города Одессы, бежал от большевиков за кордон и в конце концов оказался в Париже. За границей он попал в театр, обучился балету, с гастролями объездил не один десяток европейских городов и даже поступил в труппу "Русского балета" к самому Сергею Дягилеву. В том же Париже судьба свела его с молодой танцовщицей Кирой Щербачёвой, которая вскоре стала его женой.
Борис Лисаневич появился в Непале в 1951 году по приглашению короля Трибхувана из династии Шахов и остался здесь навсегда. Эта страна стала его землёй обетованной. Его жена Кира предпочла остаться жить в Америке, где открыла балетную школу. Тогда же Борис Лисаневич женился на Ингер, белокурой красавице из Дании.
Благодаря энергичному и предприимчивому одесситу непальцы стали разводить морковь, свёклу, шпинат, цветную капусту, клубнику. Он же научил их использовать в разведении свиней промышленную технологию. Убедил короля открыть страну для иностранцев и создал огромный по тем временам туристический рынок, а также высокоразвитую инфраструктуру с гостиничной сетью и транспортом.
Борис Лисаневич оказывал финансовую поддержку первым гималайским экспедициям. Открыл в Катманду первую европейского уровня гостиницу – "Королевский отель". М.Ф. Альбедиль в книге "Непал: люди, боги, звери" пишет: "…с ним были знакомы все знаменитые альпинисты, покорившие Эверест, начиная с сэра Хиллари". И ещё процитирую из той же книги: "…невозможно даже перечислить всё, что сделал для Непала неутомимый одессит Борис Лисаневич. За что бы он ни брался, всё у него выходило наилучшим образом".
Как говорят в России, "душу вложишь – всё сможешь". Не в этом ли содержится правда жизни, её соль?