Теперь забудется не скоро,
Как мы близ дачного забора,
Стоящего вдоль косогора,
Палили падшую листву.
Обряд, воистину престранный,
Но всем понятный, всем желанный.
И лился вермут в круг стаканный,
"Хрусталь" наполнив за черту.
На даче было много света,
Ещё не вздрогнула планета
От перестроечного лета,
От лихолетья колдовства.
А просто – сын у нас с тобою
Рос, с непонятною судьбою.
Его, казалось, за собою
Влекла осенняя листва.
Усвоивши повадки лисьи,
Взлетали бронзовые листья
И за собою звали в выси,
Где плавал колокольный звон.
И облаками-миражами
Неслись крылатыми стрижами…
А сын – годами-этажами
Взбегал по лестнице вдогон.
Я в расставание не верил,
Я закрывал от Бога двери.
Но знал, предчувствовал,
                                   как звери
Кончину чуют естества:
Что занесёт листвой крылатой
Рождённых в год восьмидесятый…
И будет дыма столб горбатый
И обгорелая листва!


Прощёное воскресенье

Неделя сыропустная пуста
В своём коронавирусном затворе…
Горит зима! Горит, как береста.
Но всуе нет, не догорает горе.
На солнце купол храма не блестит.
И в смутных снах не обрести
                                               Спасенье.
И никого уже не воскресит.
Но лишь простит греховных
                                              воскресенье
Прощёное.
           Оно, как чистотел,
Прижжёт огнём давнишнюю обиду,
Которую забыть не захотел,
Которую не выпустил из виду
Мой сын, ушедший дымом в синеву,
Не вымолвив отцу прощенья слово…
"Прости за то, что я ещё живу".
В России непрощённым жить –
                                              не ново!


Осенняя росстань

И пахла росстань брагою хмельной.
И старый клён ветрами укачало.
И бьёт копытом в землю вороной,
И трензелем позвякивает чалый.
Сентябрь пригож,
                       и так прекрасна Русь
Сим наступившим в пору
                                   бабьим летом,
Что я никак с тобой не соберусь
В дорогу, сын,
                       за нашей славой следом.
Ложится корзно на твоё плечо...
Невеста опускает тихо руки,
Не плачет, но наплачется ещё,
Когда придёт безвременье разлуки.
Поберегись!.. И только пыль столбом.
Догоним наших около Коломны.
Но кружит ворон в небе голубом
И хрипло грает голосом соромным.
Останови коня, наладь стрелу.
Навскок стрелять умеют лишь татары...
Гуся несут с почётом ко столу,
А ворона не жаль послать в тартары.
Ну вот и наша сотня, поутру
Мы встанем с нею около Непрядвы.
И заполощут стяги на ветру
Взыскующих единой русской правды!
Под клёкот лебединых верениц
Святая Мать за воинство заступит.
И Красный Холм Мамая ринет ниц
И в степь отбросит,
                       словно чёрта в ступе.


* * *

Прощай, сынок! Я тайну сберегу,
Не рассказав,
           что снилось в дебрях ночи:
Ковыль дымился кровью на лугу
И синь дождя стекала павшим в очи.
Крестом, простёршим руки
                                               средь жнивья,
Застыв навек в молчании суровом...
Зачем уходят к звёздам сыновья,
Не одарив отцов прощенья словом?