Японская традиция предельной концентрации явлена на русской почве Ольгой Михайловой.
Тут — словесный сад камней, предельная сила сосредоточенности на каждом слове.
Слово — знак.
Названный предмет — будь то дерево, или камень, или птица — проявляются крупно — вместе: давая букеты различных ассоциаций.
Вода.
Воздух.
Изначальность.
Ольга Михайлова как будто перевоссоздает предметы мира — согласно собственной иерархии значимости.
Строк нет — есть вселенная строк.
…от верхушки сосны зажигается исток вертикали.
Птица взлетает.
Настоящую правду можно узнать, только бесконечно вглядываясь, вслушиваясь в глубь глубин.

За пространство, за время…
Поэт может говорить и за дерево, чье стремление ввысь напоминает работу мысли:

Минимализм Ольги Михайловой нежен и четок, он базируется на ощущениях более тонких, нежели рентгеновские лучи; и не слишком традиционные для русской поэзии формы вспыхивают… восточными фонариками.
Сгустки слов.
Лапидарность нажима.

Сострадание, проявляемое даже и к цветам, — дорогого стоит.

Иногда проступает безнадежность, наводящая на мысль: чем все кончается:

Впрочем, возможно за занавесом все и начинается — иные пространства задрапированы сложно…
Ольга Михайлова касается всего легкими и точными стихами: жизни, смерти, правды, лжи, растений, небес — и плавные души созвучий медленно поднимаются именно в метафизические небеса.