К тёмному небу солнечный зайчик приколот,
Как маячок. И с ним так спокойно спится.
Детство моё... Папа ещё молод,
Мама почти девчонка с глазами лисицы.

Жизнь началась, и прекрасна, как яркая сказка,
Жизнь - это что-то такое, чему нет конца.
Детство моё: ох, не щедрая мамина ласка
Да неприкрыто скупые объятья отца.

Небо потом мрачнело не только ночами,
Солнечных зайчиков вскоре и след простыл.
Где же ты, Детство?..
Затихнешь, пожав плечами,
Вроде оно и было, и ты в нём был.

Помнишь ночник над кроватью? - спалось так крепко...
Изредка в дымке цветных снов кружу,
Перебирая пожелтевшие снимки предков,
Я будто опору себе ищу и нахожу.

И к тёмному небу солнечный зайчик приколот...
Как маячок. И сердчишко так сильно бьётся...
Многое в прошлом: там папа - красив и молод,
А мама - девчонка - звонко-звонко смеётся.

Конец августа.
Не ладаном - яблоками - ладони пахнут.
Медленно солнце
Скатывается с пьедестала.
Кажется, ещё чуть-чуть.
И даже небеса ахнут,
Видя, какая чудная пора настала.

Неспеша иду, и не мешают резкие звуки
Города, умеющего быть жестоким и ласковым.
И хочется то ли парить, раскинув в стороны руки,
То ли, ближе к ночи,
душу укутать звёздами - вечными сказками.

Конец августа.
Под ногами засохший венок, кем-то брошенный...
А взгляд застыл на холсте цвета сливы спелой...
Дальше нам не по пути, ты - хоть и друг, но непрошеный -
И тебя, как случилось и как вырвалось, я стихами спела.

Природы замедлен ритм,
И жизни замедлен бег;
Вот-вот превратятся в снег
Туманы-поводыри.
Под поступь чужих ног,
Под треск неокрепших луж,
Начнёт невидимка-стужь
Свой длительный монолог.
С утра б, когда город тих
Послушать себя, помолчать...
Да вынянчать, как внучат
Все дни, как вот этот стих.
Чтоб каждый из них - в цвет.
Чтоб каждый из них - в масть.
Чтоб целого мира - часть
Сплелась из моих лет.
Сплелась и вросла в век -
Узором своим пленя...
Чтоб кто-то, замедлив бег,
Узнал вдруг в себе - меня.

Пишешь, “прости, что родился рано,
что не нашел тебя в час НАШ...”
Боже, какая в душе рана
Выжжена в масленичный кураж!

Чем мне тебе ответить, солнце?
Иль это я припозднилась чуть?
В небе ночном, как в глуби колодца,
Выискиваю один - наш - путь.

И в это Прощёное Воскресенье
Взметнулись к самым Его очам
Моя - надежда и твоё - спасенье,
Твоя - свобода и моя - печаль.

Обними меня, но потом уже не отпускай.
Я глаза закрою, уткнусь носом в плечо.
И мы оба поймём - каждый из нас нашёл,
Что давно искал.

И в закате - таком нашем и таком ничьём
Пусть утонет день - какой-то из октября,
И под ноги настелет листву
И дождей шёлк,
По и над паря.

Обними, заговори, словно кот-баюн,
Я поверю любой из тобой сказанных фраз,
Пусть звенит россыпь натянутых туго струн,
Исцеляя нас.

Как будто с барского плеча
дождь небо опрокинуло
И льёт вовсю, сентябрьский шарм
под лужами топя.
Уж сколько этих непогод
сбылось, забылось, сгинуло,
Но каждый раз впервые
в осень я ввожу себя.
Ввожу ребенком, позабыв,
что сорок лет отлистнуто,
В приметы веря, и в Мечту,
и в то, что Мир - во мне,
Что листьями из сентября
тропинка в небо выстлана,
Что к Богу все слова молитв
из душ летят по ней.
А дождь ведёт себя, как тать,
дорвавшийся до нужного,
Ворует лета бабьего
последние деньки,
Взамен рассеивая боль
былого и недужного.
И не почувствовать нельзя -
Так сильно жмёт виски.

Осень - время прощаний и стылой воды по утрам;
Из туманного утра спешит на автобус прохожий,
Куполами целует века восстановленный храм
Да всё чаще и дольше прохлада елозит по коже.

Осень - бремя потерь, о которых ни сном и ни духом,
Нараспах акварели - природа чудит и творит -
Всё, что скажешь в сердцах,
Обрастает немыслимым слухом,
Что укроешь в душе - то однажды отблагодарит.

Я люблю тебя, яркое Время невидимых слёз,
И приметы твои я читаю по шороху листьев...
Свет погашен. И звёзды гурьбою спешат на помост -
Как посланцы простых, не всегда понимаемых истин.

Высуши мои слезы, бродяга-Ветер.
Душу не очерстви, ускользающее Время.
Бьют наотмашь беспощадные плети смерти
Прямо в темя.

Силы на донышке ещё немного осталось,
Дни незаметно и неотвратимо сменяют ночи.
Мне бы Веры, хоть чуточку, хоть самую малость.
Слышишь, Отче?

Мне б заглянуть на мгновение внутрь Твоих владений -
Убедиться, что он в покое и безмятежности.
Господи, сколько же Ты вложил в нас несовпадений!
И - нежности...

Улыбнись, слышишь? И вслед за тобой улыбнется Отец-Сын-Бог,
Приобняв за плечи тёплым ветром, далью ещё незнакомых дорог.
Во дворах сирень от себя в восторге, сводит прохожих с ума,
Улыбнись тому, как щедро весна очищает свои закрома.

Эта вечная смена картин под небом никогда тебе не надоест.
Кажется, с полчаса назад солнце - разливалось, слепило, жгло.
А сейчас - полдень, тьма развалилась ленивым тюленем окрест,
Не успев добраться до дома, чертыхнёшься: “Не повезло”.

Что ж, лови эти сочные капли, чтоб сразу и пригубить -
Трижды мысленно перекрестясь, набери их в ладошку да, как
дитя, причастись:
На тебя смотрит с улыбкой Отец-Сын-Бог, значит, время - жить,
Прошепчи по памяти “Отче...”, и Ему в ответ с благодарностью
улыбнись.

В Великой отражаются века,
В Пскову перетекающие плавно,
Давнишнее в них было так недавно,
И поступь Бога, как перо, легка.

Глаза поднимешь - купол-богатырь
Скрывает крест свой за небесной прядью,
Опустишь взгляд - за неспокойной гладью
Душа иной увидит свет и мир.

Оглянешься вокруг - ни взять, ни дать:
Какая даль, и сколько откровений!..
И сотканная из земных мгновений -
Теплом по телу - Божья благодать...

Улыбаюсь тебе - сколько света внутри! -
Ни с чем не сравнить
И ни с чем не спутать.
Ветер тихо качает в яслях
Пробуждающееся утро.
Как уютна мне
нескончаемая иллюзия твоего присутствия
Без ненужных теперь слов
Ободрения
или напутствия.
Улыбаюсь! Сколько света внутри -
черпай, пей глотками жадными это Счастье,
И подставь ладони,
Чтобы в них однажды
Могла упасть я.
Как уютно думать,
Что ты рядом.
Что здесь, а не в краю
чужом и непонятном.
Улыбаюсь, помня,
Как ты вечно мчался куда-то.
И всегда возвращался.
Обратно.

Надевай своё мятое рубище,
Отряхни от землицы суму;
И спокойно, без страха пред будущим,
Уходи в непроглядную тьму.

Вон, по веткам вороны кликушами
Порасселись, и нет им числа.
То ль с живыми, то ль с мертвыми душами
Ночью службу несут купола.

Падай в сна беспокойное варево,
Забывайся в холодном поту...
Но разбудит к заутрене зарево,
Тонкой вязью скользя по листу.

Ты не вспомнишь, как строки до одури
Молотили плетьми по вискам,
Как заманчивой полудремОтою
Расстилалась забвенья река.

Как ты мок под дождями и грозами,
Как стоял на распутье дорог,
Как себя засыпал ты вопросами,
И на них же ответить не мог

Как опять брёл заросшими тропами,
То ль молитву шепча, то ли стих,
А внутри обрастало сугробами
То ль “прощай” чьё-то, то ли “прости”...
---
Надевай своё мятое рубище,
Не скажи ничего никому.
И не думай (не надо) о будущем,
Уходя в предзакатную тьму.

Пропахла одежда и руки душистой мятой,
На языке чуть с кислинкой привкус чёрной смородины...
Падают солнца лучи сквозь облаков пышную вату,
Озаряя святой лик моей маленькой Родины.

От дороги метров триста звенит озёрная речонка,
Через неё мосток; но настил непрочен, зыбок.
Там Детство бродит - смешная, конопатая девчонка,
Встречающая каждого самой светлой из всех улыбок.

Там в лесу по правую сторону бьёт источник целебный,
Дойти до него непросто сквозь комариную рать.
Там, омывшись, душа за здравие служит молебны,
Даже если недавно всё внутри готовилось умирать.

Там вдали храм на горе дитём на ладони неба,
А вокруг тропинок - не счесть - все ли будут они пройдены?
На столе - травяной чай да ломоть чёрного хлеба
Для меня приготовила маленькая моя Родина...