Весла жизни работают неустанно, монументальность корабля отменна, и поэт, фиксирующий все – и метафизику движения, и орнамент белизны, возникающий на верхушках волн, исследует данность, виртуозно используя самый тонкий инструментарий – поэтический:

Григоре Кипер втягивает в онтологический водоворот стиха разное: и гордыня, определенная так, как она определена, контрастирует с роскошными крыльями чаек, дающими возможность великолепного полета…
Поэт парит.
Поэт поет.

Грустные возникают пейзажи: урбанизм – как тоже… своеобразная ловушка – слишком много тяжести, каменной квадратности, и воздух сам становится как будто геометрической формы; все это и складывается в ощущение человека-песчинки – любого…
 Только суммарно собирается вовсе не пустыня, а нечто более сложное – человеческое сообщество: разноречивое, пестрое.
 Григоре Кипер – метафизический поэт: он стремится к постижению изнанки вещей, но и сути их: всамделишной, той подлинности, какая может войти в противоречие с нашим – таким привычным, уютным, стереотипным – знанием.

Бездна мерцает и за стихами Г. Кипера: своя, неповторимая, исполненная поэтических откровений.