На днях в Москве в серии "101 поэт XXI века" вышел поэтический сборник Василия Мурзина "Обнуление". О творчестве в эпоху потребления, судьбоносных встречах с великими современниками и новых замыслах поэт рассказал "ЛГ".

– Что для вас творчество – самореализация, самосовершенствование, разговор со Вселенной, с Богом?

– Для меня творчество – это одновременно и сама жизнь, и её смысл. Несомненно, жизнь нам дана для созидания. В моём случае это в первую очередь литературное творчество.
Хотя сегодня – и это наша трагедия – экономические условия, мягко говоря, не способствуют тому, чтобы развивать творческие способности человека. Это особенно заметно в больших городах. Все разговоры, вся жизнь сводится либо к карьере, либо к модным тусовкам. Мы живём в обществе потребления.
Как-то на одной из презентаций Леониду Парфёнову задали вопрос о сегодняшней жизни. Он сказал, мол, мы можем попытаться как-то окультурить человека в современной Москве, попытаться завести его в театр, книгу дать, но всё равно у него в голове останется мысль о том, что в "Ашане" сегодня распродажа...
С такими людьми общаться неинтересно. Но ведь многие действительно так живут. Ездят в выходные по распродажам целыми семьями. Духовное пространство у современного человека стремительно сужается, особенно в мегаполисе. У него ни на что не хватает времени. Допустим, в XVIII–XIX веках читать могли только люди из привилегированных слоёв общества, а у низших слоёв просто не было для этого ни времени, ни сил, они работали по 12 часов. Культурная сфера была для них закрыта. Сейчас я наблюдаю нечто подобное. У людей сегодня нет ни времени, ни внутренней сосредоточенности, чтобы приобщиться к культуре. Конечно, и современные технологии влияют – это обратная сторона прогресса.

– Как вам удаётся находить время на творчество? Как настраиваетесь на него?

– Я считаю это практически чудом. Все мои произведения созданы "вопреки": по большому счёту они не могли появиться в нынешних условиях. Не знаю, как мне всё это удаётся. Иногда приходится делать над собой усилие.
Постепенно накапливаются различные впечатления от ранее прочитанных произведений, встреч с великими современниками. Много даёт и ощущение времени: что было раньше, что сейчас. Я словно вступаю в некий непрерывный временной поток. И это имеет для меня большое значение.

– Мне кажется, время – это очень важная тема для каждого поэта наряду с темами жизни, смерти и любви. Что для вас время?

– С одной стороны, время для меня делится на периоды. Я люблю историю, поэтому разные эпохи связаны в моём сознании с определёнными историческими событиями. Но в последнее время я начал понимать, что это гораздо более глубокое понятие. Иногда время бывает неуловимым. Это очень большая тема для творчества: невозвратность прошлого. Так сказать, потерянные годы.
Моё жизненное кредо – не жить "просто так", а стараться каждый день наполнить чем-то значительным. Я стараюсь никогда не останавливаться, даже достигая неких высот.

– То есть для вас, например, лечь и посмотреть сериал, чтобы расслабиться, – это потерянное время? Требуется постоянная внутренняя работа?

– Да, я неугомонный. К тому же столичная жизнь действительно очень насыщена событиями. Я часто бываю на разных литературных встречах, презентациях: очень ценю вот такое неформальное, спонтанное общение. Это своего рода "закулисье" культуры, в котором случается много интересных вещей.

– Какие современные авторы оказали на вас влияние?

– Своим учителем и другом я могу назвать Владимира Петровича Вишневского – знаменитого современного поэта-одностишца. Я встретился с ним благодаря его величеству случаю, и со временем шапочное знакомство переросло в нечто большее. Он стал моим другом, на которого я опираюсь не только в творчестве, но и в повседневной жизни. Я ему очень благодарен. Особенно люблю его одностишия: они современны и легко запоминаются, их хочется цитировать. Владимир Петрович играет для меня роль внутреннего цензора и талисмана.
Сильно повлиял на меня, конечно же, Андрей Дементьев, которого, к сожалению, уже нет с нами. Его я тоже встречал на различных презентациях. Конечно же, я люблю его стихи, но он повлиял на меня даже больше как человек, как личность. Я увидел его и сказал себе: вот это – поэт. Он воплощал для меня весь литературный мир, в том числе легендарный журнал "Юность".
И конечно, я хотел бы сказать про Евгения Александровича Евтушенко. В 80-е годы, когда я был ещё дошкольником, у меня дома хранилась хрестоматия, в которой были напечатаны стихи Евтушенко "В палате выключили радио". Годы спустя я взял её на творческую встречу с поэтом, и Евгений Александрович мне её подписал. Этот момент словно объединил два временных отрезка – детские годы и современность. Евтушенко – историческая личность, человек мира. Он олицетворял собой огромную эпоху. Когда в 9-м классе я писал реферат об "оттепели", я и представить не мог, что однажды встречусь с её творцами в реальной жизни. Это, конечно, произвело на меня сильнейшее впечатление.
Для меня Евгений Евтушенко был последним великим поэтом. Вознесенский к тому времени уже ушёл, ушли Ахмадулина и Окуджава. Я почувствовал, что мне необходимо увидеть олицетворение этой легендарной эпохи, из которой мы все вышли. И потянулся к Евтушенко. Каждый его приезд в Москву был большим событием. И я рад, что у меня была возможность пообщаться с ним на встречах, задать интересующие меня вопросы, что-то подарить.
Особенно запомнился его последний приезд, в конце 2016 года. Сначала у него была презентация в книжном магазине "Москва", потом через день – встреча в библиотеке имени Михаила Светлова. И вот вечер закончился, но он продолжал отвечать на вопросы столпившихся вокруг людей, обстановка стала более камерной. Затем последние гости разошлись, остались только помощники. Уходить не хотелось. Хотя, естественно, я не думал, что вижу поэта в последний раз. Помню: Садовое кольцо, зимний вечер на улице, бегут прохожие. В дверях библиотеки появляется высокая фигура Евтушенко, его провожают до машины – вечером у него самолёт, он торопится. И машина увозит его по Садовому кольцу на запад, туда, где садится солнце. Как оказалось, это был последний его визит. 1 апреля 2017 года его не стало. Конечно, это было для меня настоящим шоком: возникло чувство, что утрачена опора...

– А из классиков кого чаще всего перечитываете? С кем чувствуете некоторое духовное родство?

– Мне близка русская классическая литература в целом, я на ней воспитывался. Фет, Тютчев, Пушкин, Есенин, Плещеев – имена, знакомые с детства. Особенно много значит для меня пейзажная лирика русских поэтов XIX века.
Арсений Тарковский оказал на меня огромное влияние. Его стихи, звучащие в фильме Андрея Тарковского, произвели на меня сильнейшее впечатление. Это один из любимейших моих поэтов. Я думаю, его недаром называют последним представителем Серебряного века.
К слову, повлияли на меня и фильмы Андрея Тарковского. В первую очередь "Зеркало". Он научил меня вниманию к мелочам, которое свойственно моей поэзии. А ещё – фильм Марлена Хуциева "Мне двадцать лет" (или "Застава Ильича"). Мне очень нравится, как режиссёр видит эпоху 1960-х. Особенно – как он отразил её в этом фильме и в фильме "Июльский дождь". Я советую всем посмотреть или же пересмотреть эти картины.
Также в моих стихах много музыки. Из музыкантов на меня огромное влияние оказал наш современник, Эдуард Артемьев: он много писал для фильмов Никиты Михалкова, Андрея Кончаловского. Из композиторов могу назвать ещё Свиридова. И, конечно, Шостаковича. Его "Ленинградская симфония" – сильнейшее произведение.
На самом деле довольно непросто вычленить то, из чего складываются мои стихи. Из самой жизни – благо она насыщенная. Я стараюсь брать от неё всё, постоянно находить новые сокровища.

– Буквально на днях вышла ваша книга "Обнуление". Каким вы видите свой дальнейший путь в литературе? Есть ли уже новые идеи и планы?

– Да. У меня есть мечта создать условную "Советиану". Произведение на стыке жанров: стихи и короткие рассказы, построенные на приёме гротеска. Я хочу изобразить нашу советскую действительность, жизнь поколения, молодость которого пришлась на 60-70-е годы. Это будет иронический взгляд на советского человека в неких фантасмагорических обстоятельствах. Моя главная задача – опровергнуть, высмеять набившие оскомину штампы о советской эпохе, популярные анекдоты. Показать, что об этом времени можно писать иначе – не впадая ни в патетику, ни в уничижение. Я хочу попытаться художественно переосмыслить советскую действительность. По-моему, должно получиться интересно.