***

на пергаментной бумаге напиши —
тесно в позолоченной глуши.

только темень кажется просторной.
и о чем писать? я знаю формы,

с кем-то говорящие всегда.
как в себя смотрящая вода

повторяет что-то словно сдуру,
как ни поднимай температуру,

не выходит за края листа.


***

Взлетает птица — в этом не заметен
природы фотоснимок под стеклом:
из тишины и пепла вырос ветер,
и небо в озере светлей, чем под крылом.

Ты взгляд задержишь — в этом вся природа,
склонившись над щебечущим птенцом,
укрылась темной, как вода, погодой
и, словно фотоснимки, видит сон.


***

Живи от боли не дрожа
когда при облачной погоде
зимою теплая душа
пустой рукой с предплечья сводит
иргу шиповник и сирень
в сезон безвременья уходит
на вешалке оставив тень.


***

Комнатный цветок на окне.
Кто-то на снегу за окном
смотрит в обитаемый дом,
словно всей природы извне.

Словно не увидеть легко
в пригоршне листвы белый крест,
словно в доме вырастет лес,
комнатным укрывшись цветком.


***

Пусть темнота легка,
потемки — непроглядны.
И светится в руках
катушка из гирлянды,
на отблески дробясь.
И шнур с огнем застывшим
распутает себя,
за ветку зацепившись.

Запутывая след,
идем на долгий свет.


***

и глаза больные дымом
видят белое пятно
в темноте неощутимо
снов открытое окно

мне казалось это птицы
проживают тишину
напишу внизу страницы
про неяркую луну

чтоб в большом гнезде нагретом
пустотой и высотой
разбудил скворец простой
воздух лиственного лета

и глаза больные светом


***

В плену чужого словоряда
все те же грубые черты,
что у листвы пустого сада,
когда под кроной темноты
приводит в скудный планетарий
времен не певчих соловей
и немерцающих огней
вручает трепетный гербарий.

Большого неба словарю
отдать слетевший лист — едва
обнять, о чем я говорю,
когда не говорят слова.


***

Загляни в опустевший скворечник —
словно эхо, клубится тепло,
словно дом осыпается внешний,
оставляя сплошное стекло.

Там электрик воздушного тока
по тарелкам нальет кипяток,
и в ушах отопления рокот
или чайника острый свисток.


***

Как дым, сознавая угрозу
тяжелой песочной травы,
земля поддается гипнозу,
сводящему долгие швы.

Ты видишь в последнем смиренье
создание смежных миров,
созвучие воли деревьев
и воли незрячих ветров.


***

Все буквы гнездятся в пустыне
и звуки земле отдают,
слетелись к прозрачной рябине
и тишь бесконечную пьют.

Ты слышишь, любимое имя
прозрачной травой шелестит,
осколок миражного дыма
спрессован в неслышимый стих,

и сердца тревожного мимо
неверный осколок летит.


***

дерево смотрит в зеркало окна.
мы смотрим в окно, как в зеркало.

то, что для нас метафора,
для предмета — сама жизнь.

так слово, сказанное человеком,
вспоминает само себя.


***

Кажется, что за шумом
прячется гулкий звук,

словно за тишиною
прячется тихий звук.

Словно дневную тень
пересекает ночная тень.

Словно у шума и тишины
одна на двоих изнанка.

Две гласные буквы читаешь,
и сад вокруг тебя

то говорит себя на всех языках,
то крылья складывает во сне.


***

Стрелки часов образуют птицу,
между хвостом и крылом
вечернее солнце,

клюв торопится выбрать мгновение
в желтеющих листьях,

пока птица не превратилась
в закрытый цветок.


***

"словно мои слова ничего не значат"

словно ты слышишь только
эхо
только кружение снега
и не слышишь
как он ложится.

вдох первого звука
и выдох последнего.

но ты
все понимаешь,

и поэтому я говорю,
говорю.