Мудрость часто рядится в иронические одежды; улыбка доброго лукавства сопровождает порою печальные изречения, связанные с истиной насмерть, не разорвать:

Многие стихи Кирилла Ковальджи (1930–2017) пронизаны тонкой иронией мудрости и… добротой, которые он дарил миру богато, щедро: поэты нескольких поколений узнали их благотворные волны на себе…
Иногда кратчайшие ноты дают анализ реальности в большей степени, нежели тома исследований, груды якобы научных рассуждений:

Ужас будет, от него никуда не деться, и замшелые бредни ужастиков даже не особенно увеличивают его.
Ковальджи принадлежит точнейшее одностишие, дающее портрет психологического пейзажа человека, известный многим, и как тяжело звучат три поставленных в ряд глагола:

Тяжело, но не безнадежно: в поэзии поэта всегда остается солнце, радуга, цветы, дети…
Ковальджи был разнообразен: и всегда ему была присуща виртуозная легкость, определяющая исполнение текста: он гранил венки сонетов, жестко и четко обрабатывая камни строк, и он запускал воздушные шары верлибров: кратких, сияющих оттенками; он писал предельно серьезно:

И замечательно иронично: точно используя все возможности языка: как и — часов жизни, и — вместе с тем — великолепных песочных часов вечности, о которой так мало известно человеку, о какой так много говорят стихи…