Шёл я тропкою близь чащи,
Где дрозды старались петь
И поэт хоть не блестящий,
Захотел я заблестеть.

Каждый хочет, между прочим,
Надо верить в чудеса.
И, натужась что есть мочи,
Классный стих я написал.

И, от радости взбодрённый,
И, себе не веря, сам
Я дроздам стишок ядреный
Прочитал, пропел, сплясал.

А дрозды вдруг так запели,
Молча выслушав меня,
Что все строки заблестели
В искрах солнечного дня.

Так невольно этим летом
Стал блестящим я поэтом.
Пусть не всем, но на все сто –
Для себя и для дроздов.

Проходит дней немые страсти,
Природы вечная игра…
У томной ночи в тёмной пасти
Село дремало до утра.

И был я в том селе, и не был,
И грустно мне, и весело
А на заре, взорвав полнеба,
Взметнулось солнце над селом.

И я узнал его и вспомнил,
Как бы в бинокль и насквозь:
Там в речке воду пили кони
И детство там моё паслось.

Я вновь о летней думаю красе,
И вспоминаю ранние прогулки,
Где стук шагов в часы такие гулкий
Смягчается в серебряной росе.

Почти у всех домов, в любом саду,
Где от цветущих гроздьев ветки гнутся,
От аромата можно задохнуться
В черёмухо-сиреневом чаду.

Да, я о нём – о Нижнем Ингаше,
А разве есть места такого краше?
И ближе и родней, чем это – наше?..
И лета в нём так хочется уже,

Где снова я по утренней красе
Все улицы пройду и переулки,
Где стук шагов в часы такие гулкий
Смягчается в серебряной росе.

Снег потихонечку растает,
И лужи высохнут вокруг
И за окном рябина станет
Такой красавицею вдруг.

Окно раскрою в палисадник,
Вдыхая ароматы дня,
И ветки тоненькие сами
Меня потянутся обнять.

Да были, были времена,
Когда, свой имидж будоража,
Моя родимая страна
Теряла собственных сограждан.

Как с тонущего корабля,
Для соисканья лучшей доли
И сытой жизни своей для,
Родное покидали поле.

Теперь все флаги снова к нам –
На не дополотые грядки.
Выходит, Родина нужна,
Когда в ней снова всё в порядке

И едут, прут издалека,
Хотя их, может, не просили,
Пройти по новой ДНК
На свою родственность с Россией

Кто не слыхал хоть раз
За жизнь, наверняка,
Родительский наказ:
"Держи себя в руках!".

Три слова, как гвоздя
В портрет твой на стене.
Ослушаться нельзя –
Альтернативы нет.

В поступках и делах,
С дней первых и всю жизнь
Себя в своих руках
Держи, держи, держи!

А я вот не могу
И до сих пор никак
Понять, как на бегу
Держать себя в руках.

И ругая, и любя,
И сквозь слёзы,
и сквозь смех:
Вроде умный?
(про себя),
А какой дурак
(про всех).

Март. Ингаш, Оживает вода
Из подталого снега красиво,
А в далёкой центральной России
Аномальные холода.

Не прогноз, а сплошной парадокс,
Что-то чудит родная планета:
И Сибирь в ожидании лета,
И в России – трескучий мороз.

Вся из любви, добра и света,
Вся из болячек бытия.
Своей семье она планета –
На ней и держится семья.

Каким цветком не называли,
Когда пытались покорить,
И всё срывали и срывали
Цветы, чтоб их цветкам дарить.

Чтоб жизнь понять - а что она?
Чтобы прожить её сполна
И всю по капельке до дна –
Мужчине женщина нужна.
А женщине – мужчина.
Вот жизни всей причина.

Идя ко сну и просыпаясь,
У жизни требуя аванс,
Любя, моля, греша и каясь,
Мы вечно думаем о вас

Не корчу из себя юнца:
Кто б мне очистил
снег с крыльца.
Вы не сочтите клич
укором –
Салют всем юным
волонтёрам!
И тем,
кто не поленится
Всерьёз и наяву,
На улице -
на Ленина
Крыльцо, где я живу.
Ну, а точней –
Точней едва:
Крыльцо то в доме 20 а.
И для уверенности чтоб –
На том крыльце
Большой сугроб.
И если он вам по плечу,
Я за работу заплачу.

Вот бы мне прожить ещё лет двадцать -
Это ж столько тысяч дней, ночей!
Но куда от старости деваться?
И зачем?
И вся жизнь с нами, как и мы’ с ней:
Что вчера, сегодня, что и впредь.
Вот и лезут в головы нам мысли -
Не стареть!.

Кому легко сегодня на Руси?
Да, да! Я всё о нём –
треклятом вирусе.
Да это же не слыхано,
не видано –
Не одолеть какого-то
Кавида нам.

У души
Нет брони’
Удуши
Злые дни.
Счастья дни
Оживи,
Обними
И живи.

Не буду худое я хаять,
Хорошее – воспевать.
Ну, как там погода?
Плохая?
А мне – наплевать.
Кто плачет,
а кто-то смеётся,
Играючи или всерьёз.
Ах, сколько
ненужных эмоций,
Ах, сколько
Неправедных слёз.
Души равновесье утроя,
Останусь спокойным и впредь.
Вы мне пожелали здоровья?
И вам не болеть.

С времён Абу Али Хусейна –
В простонародье – Авиценны,
Дела любые знали цену,
Но были среди них бесценны..

В который раз переосмыслив
Свои поступки и дела,
Поймаю сам себя на мысли,
Что нет цены им и числа.

Я, наверное, скоро умру.
Не жалейте, ведь жалость – пустое,
Лучше клюквенного мне бы настоя
Натощак, как всегда, по утру.

Может быть, я ещё поживу,
Ведь болезни – они, как и люди:
То кого-то особенно любят,
А кого-то уж так – наплаву.

Я, возможно, вообще не умру.
Да кому я на свете том нужен?
Чтоб сегодня сготовить на ужин?
Ну, и клюквенный морс по утру.

Растраченных впустую и лишённых
Нам не вернуть ни год, ни день, ни час.
Как много ещё дел незавершённых,
Как мало уже времени у нас.

Но что осталось – крепче берегите,
Хоть нелегко оставшееся несть.
И не бегите. Только не бегите -
Не расплескайте то, что ещё есть

Из всех возможных дум и невозможных
Плетём в клубки мы жизненную нить.
Из радостных, но больше из тревожных.
И не придать ума, где их хранить.
И что потом из тех мотков навяжут,
Пришедшие продлить собой наш след?
А, может, что-то вдруг о нас расскажут?
Согреет о нас память чей-то плед.

Утра мартовского нота
Прозвучала мне в окно
Ожиданием чего-то.
Очень жданного давно.

Ветер, ветками колыша,
Что-то шепчет о своём,
Снежный пласт скатился с крыши
Вместе с криком воробьёв.

И чего мне ждать? Откуда?
Гость сегодня – в горле кость.
Может быть, случится чудо?
Есть надежда на "авось".

Что сойдёт нам милость с неба
И на много-много лет
Вместе с вытаявшим снегом
Стает вирус на земле

Нет без дыма огня,
Без квадрата круга,
Без тебя нет меня,
Нет нас друг без друга.

Ты со мной, я с тобой,
Как замок с отмычкой.
Ну, какая любовь?
Просто так – привычка.

Патологоанатом
Случайно вам не нужен? -
Поддёвкой был не ранен,
Но больно ущиплён,

Ведь я ещё, как атом,
В себе самом натужен,
До полного сгоранья
Никем не расщеплён.

В Новостях по ТВ передали: 3 марта вечером
в Уфе прошла снежная гроза. На фоне обильного
снегопада были видны и слышны раскаты грома
и сверкание молнии. В голове невольно мелькнула
тютчевсая гениальная строка "Люблю грозу в
начале мая"

Как надоела всем зима-то
Им там в Уфе, нам в Ингаше.
Люблю грозу в начале марта,
Давай сверкай, греми уже!

Апрель и Май не будут против
Того, что будет март греметь.
Они, я думаю, напротив
Согласны раньше потеплеть.

Уж заждались мы, сидя дома,
Вздыхая: "Где же ты, Весна?!"
Как хорошо в раскатах грома.
Пить чай с любимой у окна.

Сократ, Сократ. И что Сократ?
Я, может быть, его в сто крат
Хотя он мне почти как брат.
Прости Сократ, я виноват.

Давай для ясности замнём
И с Философией кутнём,
Ты будешь ночью а я днём,
А если что, то ход конём.

И разойдёмся, кто куда:
Я в свои Тины, как всегда
Ты в Алопеку навсегда,
Всё остальное – ерунда.

Снег, неловко приседая,
Сверху падал, тая на…
И, как бабушка седая,
Растопырилась весна

Среди луж, ручьёв несмело,
Свои пробуя права,
И смущённо зеленела
Прошлогодняя трава.

Вам откроюсь по секрету:
Я неслыханно был рад,
Что мои стихи в газету
Поместил "Поэтоград".

Это чудное изданье,
Где поэты лишь живут,
Как созвездье в мирозданье -
Светит всем и там, и тут.

Жил, творил я, но не ради,
Скажем, положительно,
Чтобы стать в "Поэтограде"
Мне поэтожителем.

Но приятно освежить там
Мне Пегасов стойло…
Значит, стоило и жить-то,
И творить мне стоило.