Мысль написать своего Гамлета пришла мне еще лет в пятнадцать, когда я узнала о немецком фильме, где Гамлета-принцессу играла замечательная датская актриса Аста Нильсен. Позднее я видела этот фильм и запомнила трагическое лицо актрисы и короткие волосы и завиток на лбу - такая прическа была в моде и в тридцатые годы в СССР... В фильме принцесса вынуждена играть роль принца для того, чтобы получить возможность унаследовать престол... Постепенно я поняла, что моя Марина, студентка ИФЛИ, становится "Гамлетом" невольно, просто потому что привыкла мучительно задаваться вопросами, которыми мало кто задается... А Элсинор - мрачный средневековый дворец - это, конечно, почти вымерший дом в блокадном Ленинграде; в городе, погрузившемся в почти средневековый мрак... И одна лишь Марина-Гамлет все яснее понимает, что идет не просто течение жизни; нет, разыгрывается пьеса, трагедия, выстроенная по всем правилам классической пьесы Шекспира. И, значит, только после смерти Гамлета пьеса закончится; все остальные будут свободны, то есть выйдут из сюжета и начнут какую-то иную жизнь!..

НИКОЛАЙ КОРНЕЕВИЧ, директор типографии - Клавдий.
ТАТЬЯНА, его жена - Гертруда.
МАРИНА, студентка ИФЛИ, дочь Татьяны и племянница Николая Корнеевича Гамлет.
Г АЛИНА ИСТР АТИ, подруга Марины - Г орацио.
ВАЦЛАВ АНАТОЛЬЕВИЧ ПЕНДЕРЕЦКИЙ, домком - Полоний.
ЕЛЕНА, его дочь - Лаэрт.
АНДРЕЙ, его сын - Офелия.
МИТЯ ДЕРВИЗ, БОРИС ИКРАМОВ - рабочие в типографии - Марцелл и Бернардо.
ТАМАРА - Розенкранц.
РАИСА - Гипьденстерн.
ОЛЬГА ВИРОЛАЙНЕН - Озрик.
ФЕЛИКС ШАПИРО, летчик - Фортинбрас.
СОЛДАТЫ.

Место действия - большая ленинградская квартира во время Блокады.

ЛЕСТНИЦА
Борис остановился в нерешительности; не знает, то ли подниматься, то ли спускаться. Слышен бой часов, часы бьют полночь. Митя поднимается по ступенькам, подходит к Борису.
БОРИС. Кто?.. Кто здесь?..
МИТЯ. Борька, это я! Не бойся...
БОРИС. Да никто и не боится! Это Митя? Или Андрей?..
МИТЯ. Это Митя.
БОРИС. Здравствуй, Митя. Ты куда? Вниз или вверх?
МИТЯ. Сам не знаю, не решил еще... Вон полночь пробило.
БОРИС. Если бы часы убрать куда угодно! Меня знобит от грома, звона, шума...
МИТЯ. Тебя от голода знобит. А о часах надо было раньше подумать. Кто же теперь их вынесет, этакую тяжесть, ведь все ослабли...
БОРИС. Шапировские часы...
МИТЯ. Ничьи часы...
БОРИС. Счастливый Фелька Шапиро! Летает на своем истребителе; с утра вылетел, задание выполнил, вернулся в Кронштадт и ешь от пуза шоколад и тушенку! Представляешь, как снабжают летчиков!
МИТЯ. Откуда ты знаешь о Кронштадте?
БОРИС. Дядя Коля говорил, там полк...
МИТЯ. Тебе говорил?
БОРИС. Нет, не мне, тете Тане.
МИТЯ. Лучше бы он и ей не говорил! Откуда ему было знать, какой у тебя слух острый!
БОРИС. Я буду молчать. Я никому, кроме тебя...
МИТЯ. Вот и никому!
БОРИС. Никому!
МИТЯ. Если бы мы не крутили колеса в типографии, разве у нас были бы рабочие карточки! Мы бы давно уже умерли. А кто принял нас на работу? Николай Корнеич! Нам впору молиться на него!
БОРИС. Если бы мы были постарше, нас бы взяли в армию в самом начале войны. Вот было бы хорошо! Ели бы мясо, хлеб; не хоронили бы никого; не знали бы что все наши умерли...
МИТЯ. Да ты плачешь? Слезы в голосе...
БОРИС. Я только перед тобой, перед единственным другом...
МИТЯ. Не надо. Не трать силы понапрасну. Мы должны выжить. А когда выживем и наедимся, тогда и поплачем, если время найдется!..
БОРИС. Ты во всем прав. А дядя Коля, он самый лучший!
МИТЯ. Пойдем вниз.
БОРИС. Куда? В бомбоубежище, что ли? Там сыро, холодно. И Вадпав Анатольич велел подниматься на крышу...
МИТЯ. С какой радости?
БОРИС. Тушить зажигательные бомбы.
МИТЯ. Кто он такой, чтобы приказывать?
БОРИС. Ты же знаешь, он домком.
МИТЯ. Глава несуществующего домового комитета?
БОРИС. Зачем ты о нем таким язвительным голосом говоришь? Пендерецкий хороший старик, добродушный.
МИТЯ. У тебя все хорошие, добродушные и самые лучшие. А на крыше я уже был. Стрельна горит, Лихово горит.
БОРИС. Я не пойду в бомбоубежище!
МИТЯ. Пойдем в комнату, завалимся спать.
БОРИС. Дай руку... Ох!..
МИТЯ. Ты дрожишь, как припадочный. Привидение увидел?
БОРИС. Не шути так! Ты ведь помнишь, здесь Михаи Корнеича застрелили... МИТЯ. Тебе нельзя разговаривать с Маришкой. Она всех настраивает. Психопатка!
БОРИС. Но его же застрелили...
МИТЯ. А зачем он сопротивлялся? Если бы не был виноват, не сопротивлялся бы! Если бы он не был виноват, выяснили бы все обстоятельства и отпустили бы его! ГАЛИНА (спускаясь сверху). Эй! Ребята! Кто здесь? Еленка, Андрей, Марина!.. Отбой!
БОРИС. Здесь мы, Боря и Митя.
ГАЛИНА (подходит к ним). А я на крыше была. Стрельна горит.
БОРИС. Мы знаем. И Лихово горит. А ты зажигательные бомбы тушила?
ГАЛИНА. Нет. Я смотрела...
МИТЯ. А Борька видел привидение.
ГАЛИНА. Митя! Ты только при Маришке не говори такое. Она чувствительная, как мимоза.
МИТЯ. Я не скажу.
ГАЛИНА. Вы завтра придете?
БОРИС. Конечно! Дядя Коля всех пригласил.
Г АЛИНА. Спустимся вместе. Я не люблю, когда часы бьют.
БОРИС. Шапировские часы.
ГАЛИНА. Ты на что намекаешь, Боря? Можно подумать, мы все здесь грабители, разбойники, воры какие-то...
МИТЯ. ...захватчики...
ГАЛИНА. Вот именно! Доктор умер, и Марья Львовна, и Наташа... Почему хорошие комнаты должны пустовать? Я считаю, Николай Корнеич правильно распорядился и распределил по справедливости. А по-вашему, как? Пусть комнаты стоят пустые, холодные, а люди бездомные пусть пропадают. А ведь эти люди - вы! Вы - люди из дома, который разбомбили враги, из дома, которого нет! А Феликс вернется, тоже получит комнату. Не вижу никаких проблем...
МИТЯ. И никто не видит. Одна твоя Маринка видит.
Г АЛИНА. Митя! Не напоминай лишний раз. Я измучилась с ней. Не напоминай. Спускаемся скорее. Ненавижу бой часов!

Уходят.

БОЛЬШАЯ КОМНАТА
Стол накрыт. Патефон. Звучит танго. Николай Корнеич наполняет рюмки. Татьяна танцует с Пендерецким, Марина - с Андреем, Митя - с Галиной, Боря - с Еленой. Мелодия заканчивается. Пендерецкий поспешно убирает держатель иглы с пластинки, затем целует руку Татьяне.
НИКОЛАИ. К столу! Все, все к столу! Рассаживайтесь!
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Матерь Божья! Настоящая водка!
НИКЛАЙО. Здесь все настоящее, и водка, и тушенка, и хлеб!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Вы заслужили, Николай Корнеич, заслужили.
ТАТЬЯНА. Коля все для других! Все, что ему положено, разделит, распределит. Себе и не оставит. И Миша такой же был!.. (Утирает слезы).
НИКОЛАЙ. Танечка, не произноси этого слова! Я не хочу слышать это слово "себе". Ты говори: "мы", "нам".
ТАТЬЯНА (покорно). Хорошо, Коленька, ладно. Я так и скажу, так и буду говорить. Мы. Нам.
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Выпьем за нашего спасителя, за нашего гостеприимного Николая-чудотворца!
ТАТЬЯНА. Кушайте, угощайтесь. Вот гречневая каша. Тушенка хорошая... МИТЯ (Борису). В этом городе всё есть, всё возможно достать.
EJIEHA (Пендерецкому). Папа, ты забыл, зачем все мы здесь собрались! ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Я забыл? Я не забыл. Горько! Горько!..
НИКОЛАЙ. Не спешите, Вацлав Анатольич, не спешите. У всех напито? ТАТЬЯНА (оглядывает стол). У всех, Коля, у всех.
НИКОЛАЙ. Тогда позвольте произнести нечто наподобие тоста... ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Просим, просим!
БОРИС. Поднимаем бокалы!..
НИКОЛАЙ. Дорогие мои! В эти трудные для родины дни, когда все мы, по мере своих сип, трудимся во имя победы; в эти дни, когда наши доблестные воины, такие, как жилец этой квартиры Феликс Валентинович Шапиро, доблестно сражаются с врагом; в эти дни, когда многие умирают, жертвуют жизнью своей... В эти дни... Короче!.. Сегодня мы с Таней зарегистрировали наш брак. Горе пополам с радостью. И пусть будет стыдно тому, кто дурно подумает!.. Я люблю Таню. Да, я честно признаюсь, я всегда любил ее. Но я ни словом, ни взглядом не выдал себя! Братский долг для меня являлся святыней. И перед Мишей я чист, перед памятью о нем. Я чист. Мне не в чем упрекнуть себя...
МАРИНА. Лодочки... лодочки...
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Горько!..
ТАТЬЯНА. Что за лодочки, Мариша?
МАРША. Туфли твои летние, те самые, отец подарил за неделю до войны. Помнишь? Ты сегодня надела. Совсем неношеные...
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Горько! Горько!
ТАТЬЯНА. Ах, погодите, Вацлав Анатольич! Машута, доча! Папку нашего не вернешь! А ты что думаешь? Ты на меня, на мать что думаешь?! Ты думаешь, я предательница? Ты думаешь, я память об отце твоем предала? А у меня глаза не просыхают, слепну от слез! Я двадцать лет в переплетном деле, фальцовщица! Сколько раз пальцы опухали... Девчонка-сирота... И всякий... всякому хочется... А Миша, папка твой, он со мной по-человечески... Я сирота, заступиться некому, а он-то подмастерье уже был, зарабатывал, на курсах вечерних учился, книжки читал. И Коленька при нем, младший брат... А ты что на мать думаешь, поганка?! Я глаза выплакала. Я, может, на Колино лицо смотрю, а видится мне Миша!.. НИКОЛАЙ. Танечка!..
ЕЛЕНА. В самом деле, Маринка, нехорошо...
ТАТЬЯНА (Елене). А ты не смей на мою дочь нападать! Не смейте, никто не смейте против моей дочери говорить!.. Доча моя, студентка философского факультета! Умница моя! Ты останься с нами, доченька, ты в Ленинграде останься, в родном городе. Ты в Москву в этот ИФЛИ не езди больше!..
МАРИНА. Куда я поеду, мама! Блокада ведь.
ТАТЬЯНА. Кто захочет, уедет! А только по льду, на грузовике... страшнее страшного!.. А как начнут стрелять, стрелять...
МАРИНА. Я устала. Пойду к себе. Прости, мама! (Встает из-за стола).
ТАТЬЯНА. Ты меня прости, если что не по тебе! И ведь так хорошо было, танцевала с Андрюшей...
МАРИНА. Не надо мне было танцевать.
ТАТЬЯНА. Отдохни, доча, отдохни. Ты только за книжки эти свои толстущие не садись, глазки не порть! Одна книжища у тебя, дом домом! Ты мне хоть скажи, намекни, о чем...
МАРИНА. Это сочинения Платона, мама, древнего греческого философа. ТАТЬЯНА. И как читать книжищу такую громадную!
МИТЯ. А Марина не будет читать. Женщины не читают Платона...
ТАТЬЯНА. Мариша - девушка...
МИТЯ. Девушки - тем более не читают Платона! Маринка будет ахать и восклицать. "Ах, Платон!.."
МАРИНА. Прости, мама! (Уходит). НИКОЛАЙ. Что ж! Давайте выпьем! ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Горько! Горько! ВСЕ. Горько! Горько! Надо подсластить!
(Николай и Татьяна целуются).
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Спасибо вам, Николай Корнеич, за хлопоты. Еленка получила разрешение...
ЕЛЕНА. Спасибо, Николай Корнеич!
БОРИС (Елене). Едешь?
ЕЛЕНА. Еду.
ТАТЬЯНА. Епенушка, я тебя обидела понапрасну! Дура я. Сегодня такой день, у меня голова кругом!..
ЕЛЕНА. Тетя Таня, я понимаю...
БОРИС (Елене). Ты храбрая.
ЕЛЕНА (Борису). А ты разве не хочешь уехать?
БОРИС. Я теперь без Митьки - никуда.
ЕЛЕНА. Я бы тоже хотела вывезти папу и Андрейку, но разрешение - одно. Они тоже не могут друг без друга.
ТАТЬЯНА. А я без Мариши не могу. Проживем.
НИКОЛАЙ. Танюша, ты запомни, теперь у тебя и у Маринки есть я.
ГАЛИНА. Товарищи!.. Товарищи родные, дорогие!.. Давайте поднимем бокалы... рюмки... выпьем за человека, который здесь жил, но которого сейчас здесь нет! Я предлагаю тост за красноармейца-летчика Феликса Шапиро!..
(Все чокаются, пьют).
ТАТЬЯНА. Тапочка!.. Талинка!.. Ты письмо, последнее Фелино письмо почитай нам! И фотку, фотку покажи!..
ГАЛИНА. Да ведь я уже сколько раз читала, показывала...
МИТЯ. А нам не надоело!
БОРИС. Мы еще хотим!
ГАЛИНА (вынимает из кармана письмо, читает). "Милые Папа, мама и сестренка Наташечка! У меня все в порядке. Кормят хорошо; крупа, консервы. Здесь растет чудесная ягода голубика, крупная, как вишня. Мы ее собираем в кузовки; голубика содержит много витаминов. Самолет мой всегда на старте в готовности номер один. На комсомольском собрании вчера я принял участие в прениях. Посыпаю вам мою фотографию, пусть она напомнит вам образ бойца, который бьется за победу над врагами родины. Наташка! Передай, пожалуйста, привет нашей соседке, моей бывшей однокласснице Галке Истрати..."
ТАТЬЯНА. Фотку, фотку покажи! (Берет фотографию). Герой! Смотри, Коля! НИКОЛАЙ. Да-а, геройский парень, боец!
ТАТЬЯНА. Держи, Галочка фоточку, береги!..
НИКОЛАЙ. Выпьем за мою молодую жену, за Таню!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Да, да, пьем за Татьяну Ивановну, за ее молодую красоту, за ее прекрасную доброту!
(Марина возвращается).
МИТЯ. А вот и Маринка! Дочитала сочинения философа Платона и вернулась.
БОРИС. Митька, не дразни ее.
МАРИНА. Поздравляю тебя, мама, и вас, дядя Коля. Будьте счастливы!
НИКОЛАИ. Умница! Марина! Эти твои слова, они для нас, для меня... они самые важные!
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Давайте потанцуем! Молодежь, приглашайте девушек.
МИТЯ. Еленка, пойдем?
БОРИС. Галочка, а я тебя приглашаю!
АНДРЕЙ. Тогда я снова приглашаю Марину.
БОРИС. У дяди Коли всегда всё есть, даже электричество!
Г АЛИНА. Нет, мальчики, вы потанцуйте друг с другом на этот раз. Мы с Мариной устали.
БОРИС. Тогда и мы не будем танцевать.
МАРИНА. Танцуйте, мы хотим одни побыть.
(Николай танцует с Татьяной, Митя - с Еленой, Андрей и Борис, дурачась, танцуют друг с другом. Пендерецкий ест и пьет за столом).
МАРИНА. Талинка, помнишь рислинг, мой папа купил за день до войны? Такое кисленькое винцо... Боже мой, как мама любила отца! А он! Ветерку не давал повеять на свою Татьянку! Ой, как же она висла на нем, как целовала! Это при мне! А без меня... Представляю себе... И на кого променяла!.. "Коленька!.. Коленька!.." А у самой глаза еще красные от слез, которые по отцу лила... Сука и то дольше горевала бы по кобелю своему!..
ГАЛИНА. Да, как-то неожиданно случилось...
МАРША. Сэкономить решили. Совместить свадьбу с поминками. На два парадных обеда, так даже дядиколиного пайка специального не хватит! До каких дней я дожила, до каких дней! И отца все время вижу, как будто живой...
Г АЛИНА. Как ты его видишь?
МАРИНА. Ты знаешь, я вижу его как-то так внутри головы, понимаешь? ГАЛИНА. Внутренним взором? Глазами души?
МАРЖА. Да, пожалуй, так... Пожалуй... И пойдем снова туда. Пожалуйста, Галочка!
ГАЛИНА. На лестницу?
МАРША. Да, да, на лестницу.
ГАЛИНА. Не надо.
МАРИНА. Мне даже поговорить не с кем. Борьку вот запугала, привидения ему мерещатся. Я все знаю, знаю...
ГАЛИНА. Ладно, пойдем. Только не сейчас.
МАРИНА. Не сейчас, не сейчас...
ГАЛИНА. Идем танцевать. Вацлав Анатольич смотрит на нас...
МАРИНА. Будет несчастье. Будет много несчастий. У меня предчувствие. Идем. (Присоединяются к танцующим).

КОМНАТА ПЕНДЕРЕЦКИХ
Входят Елена и Андрей.
ЕЛЕНА. Вот я и готова ехать.
АНДРЕИ. Надо ведь еще добраться до сборного пункта! Сейчас оденусь. Я понесу твой рюкзак. Папа тоже хочет проводить тебя.
ЕЛЕНА. А я не хочу. Он и без того сильно ослабел. И ты бы лучше остался дома.
АНДРЕЙ. И не думай!
ЕЛЕНА. Как мне будет не хватать тебя, братик!
АНДРЕЙ. А мне-то!
ЕЛЕНА. Я напишу. Как только почта заработает. Ах, бедная Галка! Носится с последним письмом Феликса, а письму этому сколько уж времени! Да, вот еще что, Андрейка, я с тобой о Марине хочу поговорить...
АНДРЕЙ. А в чем дело?
ЕЛЕНА. Не притворяйся, будто не понимаешь. А только вздор это! И не спрашивай, пожалуйста: "А что? А почему?". Я - твоя старшая сестра...
АНДРЕЙ. Старше меня на год и восемь месяцев!
ЕЛЕНА. Не смейся! Не смей смеяться!
АНДРЕЙ. Угу! Не смей смеяться!
ЕЛЕНА. Да, не смей. И не передразнивай меня. Я - женщина!..
АНДРЕЙ. Умру! Вторая тетя Таня! "Мариша - девушка"!..
ЕЛЕНА. Вот я и хочу говорить с тобой о Марише. Я многое понимаю лучше тебя, поверь. Понимаю по-женски, по-девичьи, если хочешь...
(Оба смеются).
АНДРЕЙ. Я ничего дурного не сделал Марине.
ЕЛЕНА. А то, что она за тобой бегает, это вздор. Каприз балованной дочки директора!..
АНДРЕЙ. ...падчерицы директора!.. Еленка, послушай, как забавно выходит: Маринка - дочь директора и падчерица директора все той же типографии. Какая-то королевская династия получается...
ЕЛЕНА. Королевна! Марина Мнишек! Матушка из рабочего барака, шерстяной платочек драный вместо пальтишка. Отец на гармонии играл в праздники престольные, а сапоги каши просипи! Быдло! Князьями сделались! Мишка - директор, Танька - в месткоме! Барствовали! Кухарок-нянек завели...
АНДРЕЙ. Лена, как тебе не стыдно! Что за чванство! Чем ты лучше Марины? Ты умнее разве? Ты изучаешь математику, Маринка - философию. Вы обе - студентки. И все мы - советские люди! Вот закончится война...
ЕЛЕНА. Даже твоя Маришка не полагает, что война закончится! А ты - дурачок! Война, это что, по-твоему, душистая ванна? Ты что, вообразил, будто выйдешь из войны обновленным; вообразил, будто кровь омоет тебя, как водичка тепленькая?! А ты вовсе не выйдешь из войны! И я не выйду! И никто не выйдет! Мы все в ней останемся, как мухи в янтарной смоле...
АНДРЕЙ. Еленка, Еленка!..
ЕЛЕНА. Прости, прости, прости! Я - вспыльчивая, я - гадкая! Мы радостно встретим конец войны!
АНДРЕЙ. Да, да!
ЕЛЕНА. А все равно ты беспамятный. Ты все позабыл. Имение под Белой Церковью, тетю Хелю в мазурском костюме, лошадей, самовар на белой скатерти, белые перчатки, тонкие кисти рук, зонтики кружевные...
АНДРЕЙ. Леночка, да как же я мог позабыть то, чего я никогда не знал? И ты... Ты ведь этой жизнью никогда не жила! Как ты можешь помнить? Барская праздная жизнь! Белые перчатки, а крестьяне в холодных избах, телята у печки вместе с ребятишками... Ты начиталась Тургенева...
ЕЛЕНА. Нет, я сама - из той, из другой жизни; я сама - другая жизнь! Я крестик ношу, мамы покойной крестик на моей груди, всегда!..
АНДРЕЙ. Я маму не помню, но я люблю память о ней. А ты верь в сверхъестественное, если тебе так хочется. Я не верю в бога и потому душа моя свободна. ЕЛЕНА. Как мне больно смотреть на тебя, как мне больно слышать эти твои слова! И папа... Внук князя Гинтулта... Бернский университет... Диссертация по агрономии... Самое доходное хозяйство в губернии... И вынужден пресмыкаться перед этими скотами, перед этим быдлом, русским и жидовским!.. Лейба Шапиро - до-ок-тор, Валентин Лазаревич! Мишка-мастеровой, Колька-переплетчик -начальство! Танька-фальцовщица - первая дама!.. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!.. Быдло!..
АНДРЕЙ. Замолчи, Елена! Разговор окончен. Больше ни слова. Я, конечно, провожу тебя, но это наш последний разговор!..
ЕЛЕНА. ...Быдло! Быдло! Сволочи! Сволочи!..
АНДРЕЙ (быстро выходит и возвращается со стаканом воды). Пей. У тебя зубы стучат. Ты - моя сестра и я тебя не брошу. Но довольно я терпел твои выходки. Я советский человек, я комсомолец, запомни!..
ЕЛЕНА. Аццреечка!.. Андреечка!..
АНДРЕЙ. И не юродствуй, пожалуйста.
ЕЛЕНА. Я прощения прошу, я на колени встану!
АНДРЕЙ. Я сказал: не юродствуй!
ЕЛЕНА. А я ревную. Ты мой единственный брат, братик. Я тебя к Маринке ревную. Ничего хорошего не выйдет из этого вашего романа...
АНДРЕЙ. Никакого романа нет.
ЕДЕНА. Бог с тобой!
АНДРЕЙ. Я беру твой рюкзак. Идем.
ЕЛЕНА. Подожди! А папа? Папа! Мы уходим!.. (Скорым шагом входит ПЕНДЕРЕЦКИЙ).
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Еленка!.. Я с вами!..
АНДРЕЙ. Нет, папа. Я твердо говорю: нет! Попрощайся с Леной сейчас. Ты должен беречь силы.
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Послушайте его! Глава семейства!.. Еленочка! Ты в кузове садись поглубже, чтоб не продуло. А грузовик-то крытый?
ЕЛЕНА. Не знаю...
АНДРЕЙ. Крытый, крытый. Не волнуйся, папа!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Вас, Елена, будут, конечно, снабжать, кормить. Ты не набрасывайся на еду. Делай, как я. Измельчай, все измельчай! И запивай кипящей водой. Из всего делай суп. Из хлеба - суп, из тушенки - суп... Ты меня слушаешь? Почему глаза красные?
ЕЛЕНА. Папусик, ты смешной. Глаза красные, потому что я с тобой прощаюсь. А еще и с Андреем прощаться...
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Не плачь, береги сипы. Я велю тебе: не плачь!.. (Стук в дверь).
АНДРЕЙ. Кто там?
ГОЛОС ИЗ-ЗА ДВЕРИ. Андрюша, это я!
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Николай Корнеич! Сию минуту открываю.
НИКОЛАЙ. Хорошо, что я вас застал. Андрей, Вадпав Анатольич, оставайтесь. Быстро прощайтесь с Леной и оставайтесь. Лена, я тебя подвезу на сборный пункт. Собирайся.
ЕЛЕНА. Я оденусь... Андрюша, платок, пальто... Папа, где мои варежки?..
НИКОЛАЙ. Где рюкзак?..
ЕЛЕНА. Папка! Андрюша! Как я без вас?
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Не плакать, не плакать!
ЕЛЕНА. Андрюша! Прости, тысячу раз, миллион раз ты прости меня! Я совсем не думала так... так, как я говорила!..
АНДРЕЙ. Все будет хорошо, Лена! Все будет хорошо!..
ЕЛЕНА. Марише, Марише привет мой передай... Тете Тане!.. Галочке!.. Мите, Боре... Николай Корнеич, спасибо вам большущее!..
НИКОЛАЙ. Поторопись, поторопись!.. (Николай и Елена уходят).
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. О чем вы говорили? О Марине?
АНДРЕЙ. Допустим.
ПЕНДЕРЕТТКИЙ. Что за книга? Спиноза. "Этика"... "Андрюшке, любимому, на добрую-добрую память! Твоя Машка". Ну-ну! А ты ей дарил что-нибудь? Тоже книги?
АНДРЕЙ. Нет, не книги. Колечко.
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Матери покойной кольцо? Девчонке!
АНДРЕЙ. Ты сам ведь сколько раз повторял; мама просила отдать это кольцо мне, для моей невесты, когда у меня будет невеста. Теперь считай, что невеста у меня есть.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. И далеко вы зашли?
АНДРЕЙ. Мы комсомольцы, папа. Мы решили стать мужем и женой, когда кончится война.
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Я, пожалуй, и не против. Николай Корнеич - директор типографии, а ты колесо крутишь. И если бы он нас всех не пригрел...
АНДРЕЙ. Его назначили директором, потому что его старшего брата убили, застрелили...
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Ты ничего не понимаешь! Молчи! Если бы Миша, Михаи Корнеич... если бы он не сопротивлялся, его бы просто арестовали, а не стреляли бы в него сразу. И может быть, его бы отпустили в конце концов...
АНДРЕЙ. А почему его хотели арестовать? Его оклеветали? Кто? А если тот, кто после него занял директорское кресло?
ПЕНДЕРЕТТКИЙ. Ты думаешь, почему я не хочу, не желаю, чтобы ты и Марина... Ты думаешь, карикатурная панская спесь взыграла? А я тебе говорю: Марина дурно влияет на тебя! Ты повторяешь ее слова, ты разделяешь ее нелепые предубеждения!..
АНДРЕЙ. Ты не веришь в то, что на свете существует клевета?
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Николай Корнеич - не клеветник.
АНДРЕЙ. А почему арестовали Маринкиного отца?
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. А почему вы, молодежь, усложняете всё, и усложняете, и запутываете, почему?! Ведь арестовывают многих; потому что у власти тоталитарный диктатор и он должен бороться с оппозицией, иначе ему и двух дней не продержаться.
АНДРЕЙ. Разве Михаил Корнеевич был в оппозиции? Все знают, что он был честным партийцем.
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Идет борьба, щепки летят. Оппозиция, кстати, тоже бывает разная, правая, левая, прогрессивная, очень даже реакционная.
АНДРЕЙ. Я не понимаю, почему он сопротивлялся?
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Бином Ньютона! Миша просто-напросто испугался. Он действительно был честным партийцем. И он, конечно же, и не предполагал, что его давнее уже увлечение троцкизмом так аукнется ему. Арест был неожиданным. Человек не знает себя. Может, и я бы сопротивлялся, и ты бы с криком побежал по лестнице... А то, что Колю назначили директором, вот это в достаточной степени остроумно; и, возможно, это сделано нарочно, чтобы ты и твоя Маринка терзались бы сомнениями: оклеветал - не оклеветал, предал - не предал!.. АНДРЕЙ. Ты хочешь сказать, что при царе было лучше?
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Кому? Мне? Твоей маме? Конечно, нам было лучше! Сравнительно небольшому числу людей было лучше, да. Хотя, впрочем, это, знаешь ли, очень неприятно, когда тебе - лучше, а вокруг - море людей, которым - хуже!.. АНДРЕЙ. Что делать? Что же ты предлагаешь?
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Ничего! Можете с Маришкой организовать кружок неомарксистов, или марксистов-ревизионистов, или готовить убийство диктатора посредством террористического акта... Засулич, Перовская, Желябов, Андрей Иванович, ведь это герои... Каляев, братья Ульяновы... Это всё замечательные люди!.. Да и наш друг диктатор - великий человек! Вы что все, ослепли? Не видите, что живете в самом настоящем великом государстве? Не чувствуете величия эпохи? Да убить такого человека, это романтический подвиг! А служить такому человеку, и это романтический подвиг самоотвержения!.. Какие герои бывали! Матерь Божья!.. Костюшко, Ленин, Троцкий, Дзержинский!..
АНДРЕЙ. Фельку Шапиро в его честь назвали...
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Вот именно! А ты, Анджей - мелкий человечишка! И я!
И Еленка со своей идиотской тоской по кружевным омбрелькам. И Марина со своей подозрительностью; увидишь, мы еще дождемся чудес от твоей Марины! Путаете, усложняете!..
АНДРЕИ. А почему Николай Корнеич женился на Маришкиной матери?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Еще один бином Ньютона! Потому что любил ее. Она и сейчас красавица. А какая была! Я помню, коса в руку толщиной!..
АНДРЕИ. Как просто все оказывается, когда ты объясняешь.
ПЕН ДЕРЕТ ТКИИ. И живите просто. Надо тебе подумать об университете. Война кончится когда-нибудь. Или ты окончательно решил: не хочу учиться, хочу жениться! Гляди! Жена будет философом, а ты будешь колесо в типографии крутить?
АНДРЕЙ. Я на флот пойду.
Или бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет.
Так что сыплется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет...
А ты помнишь, как Марише купили трехколесный велосипед, маленький такой? Она его все время мне отдавала, хотела насовсем отдать. Она велосипед ко мне толкает, а нянька у нее была, эстонка Лиля, хватает велосипед за колесико, а Маринку за руку тащит, крепко сжимает. А Маришка вопит что есть силы: "Андрюша, я приду! Я завтра приду!.." А город горячий, летний... Ты мне мороженое купил, вафельное, и на вафле вытеснено: "Андрюша". И мы с Маришкой вдвоем ели, по очереди лизали...
ПЕН ДЕРТ ТКИЙ. Да женитесь вы, женитесь! Отучишь ее от глупостей, сделаешь ее женщиной, родите мне внучку Зоею, в память о твоей незабвенной маме! Вот она умела жить просто. Ездить верхом, петь, танцевать, шокировать белоцерковское общество так называемое платьями без корсета, носить бриллианты... АНДРЕЙ. Чего проще!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Когда я вспоминаю Зоею, я не плачу, я смеюсь. Она просила меня смеяться, она завещала мне смех, яркий, сияющий, как шампанское!..

ЛЕСТНИЦА
МАРИНА и ГАЛИНА
МАРИНА. Как здесь холодно!
Г АЛИНА. Щеки режет, как на улице.
МАРИНА. Который час?
ГАЛИНА. Ты знаешь. Скоро двенадцать пробьет. Ненавижу этот бой часов.
МАРИНА. А мама с ним! Сидят, обнявшись, поют в два голоса... "По-о диким степям Забайкалья...", "Ха-ас-булат удалой..."
ГАЛИНА. Молодожены... Маришка, зачем мы сюда пришли на ночь глядя? У меня глаза слипаются...
МАРИНА. Тише, тише!.. Подожди, не ходи за мной!.. (Бой часов. Бьет полночь). ГАЛИНА. Машута, пойдем!
МАРИНА. Оставь меня одну! Одну!.. (Говорит сама с собой): Папа, это я, Мариша! Как же это? Значит, существует сверхъестественное, существует потусторонний мир, да? Но ты не мучаешься, ты ведь не мучаешься, правда? Что я должна сделать? Я так и думала, я догадывалась! Это он, он! Это по его доносу! Я отомщу, папка! Мне страшно! Как будто весь мир куда-то рушится. Наверное, так всегда бывает, когда все происходит не вообще с людьми, а с одним человеком, с человеком, который я!.. Папка, не уходи! Что ты говоришь? Чтобы я помнила о тебе? Я никогда, никогда не забываю!..
(Митя и Борис подходят, говорят с Галиной).
МИТЯ. Галка, что это с ней? Что она там бормочет?
Г АЛИНА. Не спрашивай!
БОРИС. Она что, в уме помешалась?
МИТЯ. Устами младенца! Здесь и вправду психиатрией попахивает!
МАРИНА (приближается). ...Никогда!.. Никогда!..
БОРИС. Что с тобой, Маша? Тебе помощь не нужна?
МАРИНА. Мне ничего не нужно. Мне больше ничего не нужно. Давайте пожмем друг другу руки и разойдемся в разные стороны. У каждого своя жизнь. У меня своя.
ГАЛИНА. Почему ты говорила сама с собой? Тебе плохо!
МАРИНА. А как мне может быть хорошо? И не сама с собой я говорила, я видела. Я теперь на многое смотрю иначе. Очень многое на свете существует, непонятное... Я многое должна, обязана сделать. Разойдемся. Завтра всем рано вставать...

КОМНАТА ПЕНДЕРЕЦКИХ ПЕНДЕРЕЦКИЙ И АНДРЕЙ
АНДРЕЙ. Я вижу, как ты скучаешь, тоскуешь! Давай сейчас напишем ей письмо.
А когда почта заработает, сразу и отправим.
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Давай напишем, сынулик! Ты диктуй.
АНДРЕЙ. Дорогая Еленка, дочка и сестренка! У нас все хорошо. Как ты там устроилась, в эвакуации? Где ты? Правда ли, что многих увезли в Уфу?..
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Это, возможно, вычеркнет военная цензура...
АВ ДРЕЙ. Да ведь это невинно...
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Ладно, пишу. Диктуй дальше.
АНДРЕЙ. Ленка! Мы все о тебе помним. Все передают тебе привет, и Маришка и Борька, и Митя, и Галка. Я посыпаю тебе новое Маришкино стихотворение. По-моему, гениальное.
Я маленькой девочкой в лес забрела
И долго там блуждала
Я все ждала ждала ждала
Пока оно не настало
Сумрачный лес Я иду в пустоте
и никто не смотрит на меня
как будто я - ничто
ничто как будто я
так все идут
чужие сыновья
любовники мужья
никто
ничто как будто я
Больше никогда никто не посмотрит на меня чтобы взять меня за руку чтобы захотеть быть со мной
Куда мне деться
когда все время сердце у меня болит
и не могу я в зеркало глядеться
Я как в пустыне улицей иду
клюкой дорогу тихо ударяя
не добрая - не злая
не горяча - не холодна
совсем одна
в цветах зеленых травах мая
Меня как будто бы никто не видит
старух ведь никогда никто не видит а только презирает ненавидит
Я иду
в тоскливом доверчивом ожидании волшебного помощника
в терпении у очага
в молитве сложив ладони
протягивая руку за подаянием на мосту
в красной накидке в смиренной надежде на чудо
Я иду
Я страдала молча
а теперь хочу я говорить
хочу я плакать горько на глазах у всех
судьбу молить:
Отдай мне быстроту ног
улыбку белых зубов
Я хочу наливные руки плечи
я хочу груди
не толстые повисшие
а крепкие как яблоки
Я хочу
Мне хочется танцевать бежать по берегу реки
и чтобы золотые качели и чтобы сквозняки
Я хочу всю ночь горячее вкусное тело мужское тело
вскидывать голые молодые ноги на постели вдоль стены
Почему это мы делаем это
Потому что мы любовники
Я снова опять хочу идти по улице в новом платье
распрямившись
и будто слыша веселую музыку звучание взглядов радости
на меня
Я хочу!
Так сделайте же это наконец
я умоляю
освободите меня
от мучений тысячи мелких цепочек
страшных колец
они врезаются в меня
из них состоит жизнь
Сделайте меня молодой и прекрасной
сделайте мне зеленые глаза и волосы золотые
Умоляю!
в смиренной надежде на чудо...
Отец, ну как тебе?
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Талантливо. Несомненно талантливо. Русские женщины из простонародья бывают потрясающе, страшно талантливы!
АНДРЕИ. Папа, можно я позову ее сейчас? Я хочу, чтобы ты ей это сказал; вот то, что ты мне сейчас сказал.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Зови. Я скажу.

(Андрей выбегает).

Отличное стихотворение, отличное. Но все это меня почему-то пугает... Что бы
еще написать Еленке? Устроилась ли она на работу? Есть ли у нее подруги?..
Бедная девочка!..
АНДРЕЙ (вбегает). Папа! Папа!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Что? Что? На тебе лица нет. Что вдруг случилось?
АНДРЕЙ. ...Постучался к Маришке... Кричу, это, мол, я, Андрюша! Отвечает, как чужому, и хриплым таким голосом: "Войдите!" Я испугался, за нее испугался.
Вхожу. Она сидит с ногами на постели, шьет. Растрепанная, волосы по плечам, голая до пояса, в одной нижней юбке. Потянулась ко мне, схватила за руку, сжимает, дышит тяжело. И взгляд тяжелый. Потом руку мою с размаха отпустила, бросила... Я - к тебе. Что делать? Нужен врач...
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Погоди, погоди! Я знаю. С девицами такое бывает. А кто виноват? Да ты и виноват! "Поженимся после войны, поженимся после войны!" Довел девчонку. Не после войны, а теперь, сейчас! Надо поправлять это дело!..
СЦЕНА ВТОРАЯ
БОЛЬШАЯ КОМНАТА
ТАТЬЯНА (вытирает полотенцем чайные чашки):
Я чай пипа да самоварничала;
Всю посуду перебила, накухарничапа!
Я у Коли, я у Коли коридорничапа.
Меня Коля целовал, а я модничала!..
НИКОЛАЙ (входит). Как я люблю твой звонкий голосок!.. Эх!
Мы ребята-ежики,
У нас в карманах ножики...
Как Мариша?
ТАТЬЯНА. Слышишь ведь, пою! Легче ей.
НИКОЛАЙ. Все же надо бы врача...
ТАТЬЯНА. Нет, не надо! Моя доча - не сумасшедшая! Ей развеяться надо, развлечься, с девчонками простыми пошутить, поговорить... Вот Раечка и Тома придут... НИКОЛАЙ. Ты позвала их?
ТАТЬЯНА. Да. Пошла и позвала. Они вместе с Маринкой в школу бегали, простые девчонки, хорошие. Сейчас должны прийти, у меня чай травяной, сухариков нажарила...
НИКОЛАЙ. Я не хочу, чтобы ты одна ходила по городу. Теперь всякое может случиться. Мальчишки беспризорные озверели вконец, врываются в булочные, хватают карточки, хлеб выхватывают из рук. Надо мне отправить отсюда тебя и Маришу...
ТАТЬЯНА. И не думай! Я тебя не брошу, теперь мы с тобой неразлучные!
НИКОЛАЙ. Таня, душа моя!..
ТАТЬЯНА. Да пусти, я шаги слышу, девочки идут!..
(Входят Раиса и Тамара).
Ой, девчоночки мои родные! Пришли! Угощу вас как следует...
РАИСА. Николай Корнеич, здрасьте!
ТАМАРА. Здрасьте, Николай Корнеич! Здрасьте, тетя Таня!..
НИКОЛАИ. Здравствуйте, девчонки, здравствуйте!
(Все садятся за стол).
ТАТЬЯНА. Ешьте, дорогие, ешьте. Я что вам скажу, вот честно скажу... Беда у нас.
Мариша после смерти папки, Михаи Корнеича, совсем затосковала, загрустила.
Вы бы с ней по душам поговорили...
НИКОЛАИ. Спросили бы, что ее мучает.
ТАТЬЯНА. Развлекли бы подружку!..
РАИСА. Теть Таня! Мы готовые, только боязно...
ТАМАРА. Маринка ведь она ученая теперь, студентка московская! А мы простые девчонки со "Светланы"...
РАИСА. Может, она с нами и говорить-то не пожелает!
ТАТЬЯНА. Нет, нет! Она вас помнит, рада будет вам!..
ТАМАРА. Так мы не прочь!..
НИКОЛАИ. Вы идите к ней. Сухарики и чайник берите с собой.
ТАТЬЯНА. ...поднос... поднос...
(Раиса и Тамара идут с подносом. Сталкиваются с Пендерецким).
РАИСА и ТАМАРА (почти хором). Здравствуйте, Вацлав Анатольич!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Здравствуйте, здравствуйте, девочки...
(Раиса и Тамара уходят).
НИКОЛАИ. Как дела, Вацлав Анатольич? Что нового?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИИ. Николай Корнеич, вы знаете, как я вас уважаю...
НИКОЛАИ. Да знаю. Можете не повторять.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Вы мне доверяете?
НИКОЛАЙ. Конечно!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Татьяна Иванна, Николай Корнеич! Я, кажется, нашел причину Марининого... Марининой тоски!
ТАТЬЯНА. Да что ее искать, причину-то! Смерть отцова да наша с Колей свадьба
- вот они и причины! Я виновата!
НИКОЛАЙ. Танечка, не терзай себя!
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Да, кстати, я радио слушал. О Феликсе упомянули, о Шапиро...
НИКОЛАЙ. Да, я знаю, он награжден...
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Сказали, ранен...
ТАТЬЯНА. Тапочке не говорите. Бог знает, что еще будет!..
ПЕЦЦЕРЕЦКИЙ. Я буду говорить просто...
НИКОЛАЙ. Да, пояснее, пояснее...
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Вот я вам сейчас прочту.
Ты хочешь знать, кого люблю я?
Его не трудно угадать.
Будь повнимательней, читая,
Я больше не могу сказать.
ТАТЬЯНА. Это что? Это кто же сочинил? Мариша?
НИКОЛАЙ. Получается: "тебя". Это ведь "акростих" называется?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Да, да. Это она моему Андрею написала, они еще в первый класс тогда ходили... А вот еще... Это уже она ему недавно дарила... Книжки... Видите... "Дорогому Андрюше...", "Андрейке, любимому...", "Андреюшке моему..." ТАТЬЯНА. Да я разве против? Мне лишь бы Мариночка счастлива была...
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Ах, Татьяна Ивановна! Здесь дело деликатное. Вы не обижайтесь на меня за мою прямоту. Но они, то есть Марина и Андрей, они решили пожениться после войны...
ТАТЬЯНА. Может, оно и лучше так!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Может. Но вы еще раз простите меня, вы женщина, вы должны понять! Случается так, что девушка, чистая невинная девушка, тяжело переносит отсутствие... близких отношений... когда существует влюбленность, взаимное тяготение...
НИКОЛАЙ. Чудно! А я думал, только мужик страдает, если этого нет...
ТАТЬЯНА. Вацлав Анатольич, я вас поняла. Если для Мариночки лучше, чтоб они теперь поженились, так я согласна!
НИКОЛАЙ. А я - тем более!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Тогда я, в свою очередь, скажу Андрюше. Пусть он поговорит с ней серьезно.
ТАТЬЯНА. Поскорее! Но я слышу, Мариночка идет. Я ее шаги знаю. Она по коридору все бродит с книжкой. А какое чтение в такой темноте, глаза испортит. Ой, как у меня душа болит!..
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Ступайте, ступайте. Я с ней сам попытаюсь поговорить для начала!..
(Входит Марина, держа книжку).
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Здравствуй, Маша. Как ты себя чувствуешь?
МАРИНА. Хорошо, спасибо.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Ты ведь узнала меня?
МАРИНА. Конечно. Вы рыбой торгуете, в Одессе на Привозе.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Да нет...
МАРИНА. А вы будьте честным, как раз таким, как в Одессе бывают! Ведь у нас в Ленинграде честность - это такая редкость!
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Пожалуй...
МАРИНА. Даже солнце над нами лживое. Оно нас обманывает. Оно притворяется, будто ничего нет, ни войны, ни блокады. Оно всходит и заходит, всходит и заходит. Как будто ничего не случилось, как будто никто не умер, как будто никого не застрелили... Скажите, у вас есть сын?
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Есть. Марина, ты его знаешь...
МАРИНА. Не знаю. Солнце и его обманет, оно всех обманывает.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ (в сторону). Вот оно как бывает!.. Рыбой, говорит, торгуете.
В Одессе. На Привозе. Как бы мне привести ее в чувство?! - А что ты читаешь, Марина?
МАРИНА. Что-нибудь да читаю. Разное читаю. То Ницше читаю, то Макса Штирнера читаю. Я пьесу хочу написать. Вот послушайте, послушайте Макса Штирнера: "Для кого, однако, нужно выиграть время? Для чего нужно Человеку больше времени..."
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Глубоко!..
МАРИНА. Все пишут о честности. Ницше, Гегель, Кант, Спиноза, Яков Бёме... А вы что думаете об этом предмете?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ (в сторону). Очень даже колоритное сумасшествие! Очень даже... - Мариночка, уйдемте отсюда, здесь прохладно, а вы легко одеты... МАРИНА. А куда же можно отсюда уйти? В могилу я не хочу!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ (в сторону). Нет, прелестное безумие, прелестное! Поговорю серьезно с Андреем...
МАРИНА. Вацлав Анатольевич, а вам не кажется, что все мы здесь разыгрываем какую-то пьесу? Какую-то пьесу... Но я забыла, какую! И все мы забыли...
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Нет, Маринушка, мне не кажется. Вероятно, я тоже забыл... МАРИНА. Но ведь это ужасно! Это ужасно: не понимать, кто мы, что мы, и для чего мы все здесь! Это ужасно!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Таков человеческий удел, Марина. Мы перед этим бессильны. Поверьте в Бога; это помогает иногда, особенно женщинам...
МАРИНА. Уходите!
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. До свидания! (Уходит).
МАРИНА. Старый болван!
(Входят Раиса и Тамара)
РАИСА. Маринка, здравствуй! А мы тебя обыскались.
ТАМАРА. Пошли к тебе в комнату, и чай выпили, и сухарики съели!
МАРИНА. Да что вы, девочки! Хорошо, что вы поели. Я маму попрошу, она вам с собой еще даст. У нас ведь все есть; Николай Корнеич, мой отчим, ему все положено... А как же вы надумали ко мне?.. Я рада...
ТАМАРА. А нас... (Раиса останавливает ее жестом).
МАРИНА. Вас, наверное, моя мама позвала?
ТАМАРА. Да.
РАИСА. Да нет...
МАРИНА. Вот и прекрасно, что она вас позвала! Вспомним школьные годы, поболтаем... Как вы? Где вы? Что вы? Рассказывайте!
ТАМАРА. Мы - хорошо! Мы крепкие. Нас взяли в бригаду...
РАИСА (подхватывает). ...ходим по квартирам; смотрим, кто живой, кто мертвый...
ТАМАРА (подхватывает). ...Живых в больницу забирают, питание дают... МАРИНА. А мертвых?
ТАМАРА. Увозят в общие захоронения. А ты разве не знаешь?
МАРИНА. Знаю. Знаю... Квартира - Шапиро... Шапиро - квартира... Рифма такая...
РАИСА (Тамаре - тихо). Мне парень сказал, Борис, он здесь живет, и сказал мне, что Маринка с ума сошла! И правда!..
ТАМАРА (РАИСЕ). Тише, тише! Нас накормили здесь...
РАИСА. Да, да!..
МАРИНА. Что "да, да!" РАИСА. Мы согласны с тобой.
МАРИНА. Это хорошо, что вы со мной согласны. А что вы здесь делаете, в этой тюрьме?
РАИСА. В тюрьме?
МАРИНА. А разве вы не знали? Здесь тюрьма, здесь самая тюремная тюрьма! ТАМАРА. А мне бабушка говорила, будто в земной жизни человек, он как в тюрьме; зато на небе настоящая жизнь будет, после смерти!..
РАИСА. Это будет вечное блаженство, но только для тех, кто безгрешные. А грешники - в ад, в огонь...
МАРИНА. Вы верите во все это?
РАИСА. Нет, что ты! Мы же в школе учились, в комсомол будем вступать. МАРИНА. Женщинам полезно верить в Бога. Многим женщинам это полезно. Только я не по этой части... А вам, наверное, кто-нибудь уже сказал, что я сошла с ума. Неправда. Я не сошла с ума. Два дома разбомбило. Мы переехали сюда. В квартиру Шапиро, в Шапиро квартиру... Такая рифма!.. Папа всех устроил. Потом, когда папа умер, Николай Корнеич, его брат, всех устроил. Здесь хорошо здесь всё есть. А Шапиро все умерли, и доктор Валентин Лазаревич, и его жена Марья Львовна, и Наташа. А Феликс не умер, он вернется. И никто не виноват в их смерти. Виновата война. И мой папа умер. И что вы скажете? Тоже никто не виноват?!
РАИСА. Мы не знаем...
МАРИНА. А Николай Корнеич, он муж моей мамы. А давайте сыграем какую-нибудь пьесу, поставим спектакль! Давайте!
ТАМАРА. Мы не умеем. Для этого артисты нужны, как в театре...
МАРИНА. А нам не нужны будут артисты. Мы поставим простую пьесу; мы ее сами поставим, как жонглеры в средние века...
РАИСА. Жонглеры в цирке...
МАРИНА. Это не так важно! Важно, что мы поставим пьесу. Будете со мной ставить пьесу? Очень простую...
ТАМАРА. Ладно, будем.
МАРИНА. Я читаю ваши мысли. Мама будет вас кормить, угощать. Потому что Николаю Корнейлу кое-что положено, как директору типографии... А вот и Вацлав Анатольич. Снова!
ПЕН ДЕРЕТ ТКИИ (входит). И снова здравствуйте!
МАРИНА. И снова-здорово! А мы пьесу хотим поставить, Вацлав Анатольич! Я ведь пьесу написала, сочинила. Даже две пьесы. Нет, даже три! Три пьесы. ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Поставьте; конечно, поставьте пьесу. Я и сам когда-то играл в любительском спектакле...
МАРИНА. И кого же вы играли?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Лжедмитрия, разумеется! Я ведь поляк. Лжедмитрия в хронике Островского.
МАРИНА. И вас убивали? И мертвого выбрасывали в окно?
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Нет, я просто уходил за кулисы и считалось, что я уже убит. МАРИНА. Это не вполне честное убийство, надо убивать честнее. А сын у вас есть?
ПТ ПТ ТЕРЕТ ТКИЙ. Есть у меня сын, и я его люблю.
МАРИНА. Берегите его! А я сейчас прочитаю вам наизусть монолог. Нет, не из моей пьесы. Моя пьеса - простая. А я вам прочитаю монолог из пьесы, которую мне в Москве дали почитать, переписанную от руки. Слушайте!
Ты часы? Мы часы!
Нет, не знаешь ни аза.
Кверху копьями усы,
И закрой навек глаза!
Там, где месяц над кровлей повис,
Стрелку сердца на полночь поставь
И скажи: остановись!
Все земное - грезь и явь.
В старинном сипе
Ночных дверей
Погибни, выпей,
Умри скорей.
Как бусы ниток,
Виденья дней
Рассыпь, нишкни так
И стань бледней.
Бледней и шатайся...¹
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Длинновато, пожалуй. Затянуто немного.
МАРИНА. Горло ваше надо в петлю затянуть! Уйдите все! Рая, Тома, завтра у нас репетиция. Пьеса будет самая простая...
(Все уходят. Марина остается).
Ах, как я устала! Как все скверно. Я скверная. Как мне отвратительна моя трусость!.. А вдруг я и в самом деле заболела душевной болезнью? Нет, я проверю, я узнаю точно, предал он моего отца или все же не предал!

БОЛЬШАЯ КОМНАТА
НИКОЛАЙ КОРНЕИЧ, ТАТЬЯНА, ПЕНДЕРЕЦКИЙ, АНДРЕЙ, РАИСА, ТАМАРА
НИКОЛАЙ. Так она вам не сказала, что ее тревожит?
ТАМАРА. Нет, не сказала.
РАИСА. Иногда она до того чудно говорит! Понять нельзя.
ТАТЬЯНА. А с вами-то она как?
РАИСА. А с нами она добрая. Но дружбы никакой нет. Вот пьесу будем играть. НИКОЛАЙ. А что за пьеса?
РАИСА. Не велела вам говорить, хочет сюрприз вам сделать. Но я и сказать могу!..
НИКОЛАЙ. Нет, нет, не надо!
ТАТЬЯНА. Вы уж с ней поласковее. Идите, девочки, посидите с дочей моей. А я после вас угощу...
(Раиса и Тамара уходят).
НИКОЛАЙ. Танюша, поди и ты, отдохни.
ТАТЬЯНА. Андрюша, дай тебе Бог! (Уходит).
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Николай Корнеич, встанем вот здесь, за шкафом. Андрей, сядь. Она сейчас придет чай пить.
(Пендерецкий и Николай прячутся. Марина входит).
МАРИНА. Сделать или не сделать? Сделать или не сделать? Выйдет или не выйдет? Получится или не получится? Если бы я сейчас умерла, было бы отлично! И я бы умерла! Но так страшно! А вдруг умрешь и куда-нибудь попадешь после смерти? И будет что-то страшное!.. Нет, нет, я возьму себя в руки, я не буду увязать во всех этих мыслях, мыслях, мыслях... Андрей чай пьет. Радость моя! Побуду с ним... Андрюша, здравствуй!
АНДРЕЙ. Мариша, я рад тебя видеть.
МАРИНА. Ия.
АНДРЕЙ. Марина, я все время забываю, как называется твой институт. Что такое это самое ИФЛИ?
МАРИНА. Институт философии, литературы, искусства. Андрей, ты так спрашиваешь, как будто нарочно! Как будто здесь, где-то поблизости от нас, сидят зрители, которым нужно объяснить все то, что мы и без объяснений знаем! АНДРЕЙ. Ты знаешь, я хочу вернуть тебе подарки, книги, ты мне дарила... МАРИНА. Ты ошибся. Я ничего тебе не дарила.
АНДРЕЙ. Нет, дарила. Книги. И надписывала. И я, как порядочный человек, обязан тебе вернуть...
МАРИНА. Так ты порядочный человек?
АНДРЕЙ. Думаю, да.
МАРИНА. А может быть, ты еще и честный человек? Как твой отец?
АНДРЕЙ. Оставь в покое моего отца!
МАРИНА. Ты допивай чай, а я уйду.
АНДРЕЙ. Марина! Не уходи! Я умоляю тебя! Я догадываюсь, ты плохо думаешь о Николае Корнеиче. Поговори с моим отцом, и ты поймешь, как все на самом деле просто, как ты не права!..
МАРИНА. Ах, я не права?! Андрей, ты на флот хотел идти? Как жаль, что сейчас не девятнадцатый век! Тебе хорошо было бы в монастыре...
АНДРЕЙ. Да почему?
МАРИНА. Потому что мужчинам не надо жениться, а девушкам и женщинам не надо выходить замуж! До свидания! (Уходит).
АНДРЕЙ. Марина! Марина, вернись!.. Что я наделал! Что я наделал!.. Надо было объяснить ей, надо было уговорить ее... Что мне теперь делать? Как я буду без нее?!.
(Николай и Пендерецкий выходят из-за шкафа).
НИКОЛАЙ. Не-ет, Вацлав Анатольич! На любовь это вовсе не похоже!
ПЕНДЕРЕТ ТКИЙ. Увы! Кажется, и я ошибся. Старею. Идем, Андрей. Только не реви. Я не сентиментален, я не пожалею. Ты не о ней, ты о себе лучше подумай. У меня дурные предчувствия. А впрочем, у кого здесь хорошие предчувствия?

БОЛЬШАЯ КОМНАТА. ШИРМЫ ДЛЯ СПЕКТАКЛЯ.
МАРИНА, РАИСА, ТАМАРА
МАРИНА. Вот так, девочки. Говорите громко, но не кричите. Двигайтесь естественно, как вы всегда двигаетесь. И не поворачивайтесь к зрителям спиной!.. (Раиса и Тамара уходят за ширму).
Теперь я все буду знать, все буду знать!..
(Входят: Николай, Татьяна, Пендерецкий, Митя, Галина, Борис. Рассаживаются).
Мама? Николай Корнеич? Вы готовы?
НИКОЛАЙ. Да, да. Начинайте поскорее.
МАРИНА. Талинка! Ты одна у меня осталась.
Г АЛИНА. Машенька, не говори так!
МАРИНА. Я знаю, сознаю ясно, о чем я говорю. А ты смотри внимательно на дядю Колю, ты глаз не своди с него! Обещаешь?
ГАЛИНА. Конечно, обещаю!
НИКОЛАЙ. Как ты теперь, Мариша?
МАРИНА. Замечательно. Здесь воздух посвежел.
НИКОЛАЙ. Что ты хочешь сказать?
МАРИНА. Ничего.
ТАТЬЯНА. Маришка! Тебе ведь не сразу выступать. Иди ко мне. Посиди возле мамки.
МАРИНА. Нет, мамочка, мне есть, с кем рядышком посидеть! (Садится рядом с Андреем).
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Вот как!
МАРИНА. Андрюша, положи мне голову на колени.
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Вот, значит, как!
МАРИНА. Да, так, Вацлав Анатольич! А вы о чем подумали? А я просто хочу, чтобы Андрей голову положил на мои колени. Ему приятно будет. Тебе приятно Андрей?
АЦДРЕЙ. Да.
МАРИНА. А почему ты такой грустный? Посмотри на Татьяну Ивановну, какая она веселая! А ведь ее мужа, то есть ее первого мужа, моего отца, только что застрелили!
АНДРЕЙ. Марина, его застрелили уже довольно-таки давно.
МАРИНА. Довольно-таки давно? Тогда, конечно, пора веселиться! Девочки, начинайте!
(Выходят: Раиса в мужском костюме и Тамара).
РАИСА. Дорогая жена, мы поедем на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку!
ТАМАРА. Ты лучший председатель лучшего колхоза!
РАИСА. А что, если я вдруг умру?
ТАМАРА. Этого не может быть! Я люблю тебя! Приляг, отдохни.
(Раиса лежит с закрытыми глазами).
НИКОЛАЙ. Пьеса какая-то нелепая!
МИТЯ. Нечто подобное я где-то когда-то читал. В какой-то другой жизни.
МАРИНА. Это все случилось на самом деле. Даже по радио передавали. Андрейка, подними голову, мой выход! (Берет со стола кепку и надевает. Подходит к Тамаре). Голубушка, ты ведь и меня любишь; давай убьем твоего мужа, лучшего председателя лучшего колхоза. А когда мы убьем его, тогда лучшим председателем лучшего колхоза назначат меня, и я женюсь на тебе!..
АНДРЕЙ. Николай Корнеич! Николай Корнеич уходит!
НИКОЛАЙ. Мне все эти глупости надоели. Таня, идем! (Уводит Татьяну).
МАРИНА. Все видели?! Все видели?!
(Суматоха. Тамара и Раиса убегают, затем возвращаются).
ТАМАРА. Мариша, тетя Таня просит, чтобы ты к ней зашла. Она поговорить хочет с тобой.
МАРША. Она меня так любит? Поговорить хочет? А может быть, она моей смерти хочет?
МИТЯ. Марина!
МАРИНА. А что? А что?!.. Не приставайте ко мне. Я вам не подчинюсь!
РАИСА. А что передать тете Тане? Ты придешь?
МАРИНА. Приду я, приду!..
(Все уходят, кроме Марины).
Только не маму! Только не маму! Папка любил ее, любил!..

БОЛЬШАЯ КОМНАТА
НИКОЛАЙ, ТАМАРА, РАИСА
НИКОЛАЙ. Хватит! Дальше терпеть я не намерен. Она поступит к вам в бригаду. Изводит меня эта девчонка. Дурью мается! Поступит к вам в бригаду, и смотрите за ней хорошенько!
ТАМАРА. Присмотрим, Николай Корнеич.
НИКОЛАЙ. Хорошо, хорошо, теперь идите.
(Тамара и Раиса уходят).
А Таня? Что скажет Таня? Нет, все ведь очень просто! Эта девочка не сошла с ума, она просто притворяется. Она вбила себе в голову черт знает, что и теперь ее не переубедишь! От безделья все, от безделья...
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ (входит). Если хотите, Николай Корнеич, я побуду в комнате, покамест Татьяна Ивановна будет разговаривать с Мариной...
НИКОЛАЙ. Да, да, если вас не затруднит. Спасибо...
(Пендерецкий уходит).
Ах, Миша, Миша, как мне тебя недостает, Миша!..
МАРИНА (входит, но Николай не замечает ее). Миша! Миша!.. Он об отце!.. НИКОЛАЙ. ...Надо, чтобы типография работала. Я сам готов колеса вертеть.
Надо, чтобы типография работала, работала! Надо... Люди работают, никто не слег, получают хлеб по карточкам... Я хочу добра людям...
МАРИНА. Он не признаётся, не признаётся!..
(Николай опускает голову на руки).
Сейчас я могла бы его убить... если бы у меня был нож... Ладно, пойду к маме... (Уходит).

СПАЛЬНЯ
ТАТЬЯНА И ПЕНДЕРЕЦКИЙ
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Татьяна Иванна, это даже пикантно!..
ТАТЬЯНА. Не до шуток мне!
ПЕНДЕРЕЦКИЙ. Я вот сюда стану, за ковер.
ТАТЬЯНА. Не надо бы вам! Это моя дочка. Я у нее одна.
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. А все же мы боимся, опасаемся. Марина все же не совсем... ТАТЬЯНА. Молчите, молчите!..
ПЕН ДЕРЕТ ТКИЙ. Нет, я уйду! Это пошло, в конце концов. Это фарс, пошлый фарс. Мне? Прятаться за ковром? В конце концов! Это действительно ваша дочь и только вы можете...
ТАТЬЯНА. Она... Мариша идет... Прячьтесь быстрее... Не уходите, пожалуйста! Я боюсь!..
(Пендерецкий поспешно прячется).
МАРИНА (входит). Добрый вечер, мама! Или нет, уже спокойной ночи!.. ТАТЬЯНА. Мариша, зачем ты дядю Колю обижаешь? Я тебя прямо спрашиваю. МАРИША. Я тоже могу прямо спросить: зачем ты предала память о моем отце, о своем муже?
ТАТЬЯНА. Ах, ты, гадючка такая! Да ты не видишь, с кем разговариваешь! Я тебе - мать!
МАРИНА. Ты - жена моего дяди!
ТАТЬЯНА. Я вижу, мне с тобой говорить бесполезно. Пусть Коля с тобой разбирается. Он - глава семьи!
МАРИНА. Коля?! Нет, я не уйду, я тебе все выскажу. Куда пошла? Стой! ТАТЬЯНА. Господи! У нее ножик!..
МАРИНА. Только пикни попробуй! Сразу убью! Это шапировский ножик. Из инструментов покойного доктора, Валентина Лазаревича. Этим ножиком, наверное, режут, когда оперируют. Я теперь всегда с этим ножиком ходить буду. Вдруг понадобится убить кого-нибудь! Недавно вот хотела убить твоего Колю, а ножа не было. А теперь есть!..
ТАТЬЯНА. Помогите!.. Помогите!..
МАРИНА. Тихо! Кто у тебя за ковром? (Протыкает ковер). Что-то тяжелое упало. Это у тебя такие крысы откормленные? Нарочно откармливаешь? ПЕНДЕРЦКИЙ (За ковром). Умираю! убит!..
ТАТЬЯНА. Что ты наделала? Что ты наделала?
МАРИАН. Что? Коленьку твоего проткнула? Так ему и надо! (Срывает ковер, видит Пендерецкого). Ой! Вацлав Анатольич! И опять здравствуйте! То есть до свидания! То есть прощайте! Если бы вы знали, как вы мне надоели, несносный Вацлав Анатольич!.. Мама, а ты сядь! Вот сюда, на постель. Отвернись, не смотри на него. Вот так! И слушай меня. Предательница! Я хочу, чтобы ты поняла, что ты предательница! Слушай!.. Ты помнишь, как все было, когда папа был с нами? Помнишь, как все было, когда я маленькая была? Прежнюю нашу квартиру на канапе Грибоедова помнишь? А в соседних домах коммуналки... Лиля водила меня гулять, нянька моя, эстонка... А куда она потом девалась? Наверно, ее арестовали... Я любила дружить с мальчишками; мне казалось, они умнее девчонок. Я была полководцем, придумывала битвы. Мы очень хорошо играли, Миша Герман, Андрюша... Костя Вагенгейм сказал, что я - Жанна д´Арк. Ой, как мне было обидно; я ведь не знала, кто это, Жанна д´Арк. Мне было обидно: почему Костя знает, а я не знаю. У Мишки, у Кости, у Андрея были книжные шкафы в комнатах. Я становилась на коленки и перебирала книги. Папка уводил меня за руку, а я не хотела уходить, руку тянула... Ты не знаешь! А он мне сказал тогда: "Маринка! Я тебе куплю много книг. Я тебе куплю все книги, какие захочешь!" Вот что он мне сказал!..
ТАТЬЯНА. Как хорошо было тогда! Как я любила Мишеньку! А Коля был тебе как старший брат, пирожные от "Норда" приносил, на плечах тебя таскал, в кино водил...
МАРИНА. А как мы все вместе смотрели "Музыкальную историю" в "Доме кино"; ты, я, папка и дядя Коля...
ТАТЬЯНА. А молодые мы были, на Васильевский ездили; там кинотеатр был такой, "Форум". Тогда еще был НЭП, тебя еще на свете не было... А потом квартиру нам дали, ванна с колонкой... Я тебя купала, пальчики у тебя сморщивались, ты все приговаривала: "Старенькие пальчики... старенькие пальчики..." Машину папке твоему назначили, с шофером... Кухарка была, Дуся, пироги пекла... МАРИНА. Я на кухню бегала, а Лиля сердилась...
ТАТЬЯНА. Ты родилась; Миша совсем задарил меня - юбки бостоновые, платья шелковые, маркизет, чулки фильдеперсовые...
МАРИНА. Так душисто пахло от тебя "Красной Москвой"...
ТАТЬЯНА. ...В типографии пропадал днями и ночами. Я ревновала, как безумная! Ездила с ним... А как он гордился, когда выбрали меня в местком... Что ж я делаю-то? Мертвое тело здесь лежит, а я болтаю!.. Ох!..
МАРИНА. Папка настоящий был! А с Николаем ты напрасно связалась. ТАТЬЯНА. Любит он меня, доча!.. А Мишу не вернешь...
МАРИНА. Любит?! Пусть! Пусть приходит, заваливайся с ним, со своим Коленькой, на перину, пусть он тебя за щечку напудренную ущипнет, "лапушкой" назовет. Пусть! Пусть он тебя вы... (Татьяна дает дочери пощечину). Ударила меня? Предательница! Предательница, которая спит с предателем, с человеком, который ее мужа предал, ударила меня!..
ТАТЬЯНА. Мариша!.. Мариша!.. Неправда!.. Неправда!.. Что с тобой? Что?..
МАРИНА. ...Папка! Не сердись на меня. Я не трону ее. Я помню... Я знаю, что ты ее любишь!.. Мама, смотри! Ты видишь отца? Видишь? Вон там! Живой!., как живой... Рубашка белая с вышитым воротом...
ТАТЬЯНА. Мариша, ты больна! Мы будем тебя лечить...
МАРИНА. Мы? Ты и мой дядя, твой новый муж. Он-то сумеет избавиться от меня! (Волочит Пендерецкого). Тяжелый...
ТАТЬЯНА. Машуточка! Маша! Куда ты мертвое-то тело волочишь, доченька?!.. МАРИНА. Спокойной ночи, мама! (Уходит, волоча Пендерецкого).

БОЛЬШАЯ КОМНАТА
НИКОЛАЙ, ТАТЬЯНА, РАИСА, ТАМАРА
НИКОЛАЙ. Таня, опомнись! Что с тобой?..
ТАТЬЯНА. Здесь только одно и слышишь всю дорогу - "Что с тобой?" да "Что случилось?"! А вот и случилось, убийство! Марина убила Вацлава Анатольича. Ножик взяла, шапировский, операции которым делают. Зарезала!.. (Теряет сознание).
НИКОЛАЙ. (Подхватывает ее). Я знал! Я знал! Надо было ее сразу в больницу, в больницу, в сума сшедший дом... Труп! Надо труп найти... (Уносит Татьяну). РАИСА. Тома, уйдем отсюда, куда подальше!
ТАМАРА. Нет, останемся. Здесь еда, питание...
РАИСА. Ладно, уж! Пошли труп искать! Это даже интересно.
ТАМАРА. Пошли!

КОМНАТА МАРИНЫ
МАРИНА (входит). Ну вот, всё в порядке! Я его пристроила.

(Тамара и Раиса входят).

РАИСА. Марина!..
МАРИНА. Почему вы без стука входите? Я никому не разрешаю входить ко мне без стука!
ТАМАРА. Что ты сделала с убитым?
РАИСА. Куда подевала мертвое тело?
МАРИНА. Куда надо, туда и подевала.
ТАМАРА. Скажи!..
МАРША. Я не нанималась говорить с вами.
ТАМАРА. Идем к Николай Корнеичу, скажешь ему.
МАРИНА. Идем...
Гуси-гуси! Га-га-га!
Есть хотите? Да-да-да!
Так летите все сюда!
Серый волк под горой
Не пускает нас домой!..

(Уходят).

БОЛЬШАЯ КОМНАТА

НИКОЛАИ (один). ... На Юденича ходил... Винтовка... Звездочка красноармейская на фуражке... Ветер с Финского залива... Осенние леса топкие... Страха не знал... Все было просто, ясно... Откуда же теперь эта мягкотелость во мне?.. От любви к Тане?.. Да, я люблю ее страстно, я жалею ее. Но я должен, я обязан проявить твердость! Я виноват. Если бы Марину изолировали, ничего бы не произошло, не было бы этого страшного нелепого убийства! Несчастный Вацлав Анатольич! Что я скажу Андрею? И Елене, когда она вернется... Нужно быть твердым!.. Этой девчонке самое место в психиатрической больнице! Для нее же лучше!.. ТАТЬЯНА (входит). Коля!..
НИКОЛАИ. Зачем ты встала? Иди ляг...
ТАТЬЯНА. Нет. Я - мать. Я знаю, чувствую, что ты задумал... Коленька! Не отдавай дочу мою в сумасшедший дом! Прошу! Она там погибнет! Кому теперь дело до сумасшедших? Уморят ее!.. Коленька!..
НИКОЛАИ. Лечиться ей надо. Здесь у нас не фашистская Германия, чтобы ненормальных голодом морить!
ТАТЬЯНА. Все равно... Все равно... Придумай что-нибудь... Только не отдавай ее, не отдавай болезную, единственную мою!..
(Входят: Марина, Раиса и Тамара).
НИКОЛАИ. Марина, где Вацлав Анатольич?
МАРИНА. В раю, конечно! Он же католик. Пошлите ваших шестерок, пусть поищут его на небе. А если там не найдут, пусть заглянут под лестницу!
НИКОЛАИ. Рая, Тамара! Идите в типографию. Знаете, где это? ТАМАРА. Знаем.
НИКОЛАИ. Скажите Борису Икрамову и Мите Дервизу, что я их зову. Подождите, я сейчас черкну записку... (Присаживается за стол, пишет). Вот. Передайте там. Их отпустят. Надо будет вынести труп на угол к подъезду. Возчики заберут... Подожди, Рая. Возьми еще записку от меня. Передашь вашему бригадиру. Пусть зачислит Марину. И смотрите за ней как следует, одну не оставляйте!
РАИСА. Да, Николай Корнеич, сделаем.
НИКОЛАИ. Так, покончено дело. Марина, собирайся.
ТАТЬЯНА. Доча, я помогу...
МАРИНА. Я не хочу в бригаду, не хочу входить в холодные дома, не хочу заглядывать в мертвые глаза!
НИКОЛАИ. Замолчи! Дура! Ты что, не поняла до сих пор, что ты натворила?
В бригаду она не хочет! А в тюрьму хочешь? К людоедам, трупоедам хочешь?!
Мотаешься, как сонная муха! Будешь работать! Собирайся!
ТАТЬЯНА. Доча...
МАРИНА. Что взять с собой?
НИКОЛАИ. Жить будешь в общежитии с другими девчонками. Оденься теплее.
Сухари возьми. Где шапировский нож?
МАРИНА. Не знаю. Потеряла где-то.
НИКОЛАИ. "Потеряла где-то!" Попробуй только дурака валять! В тюрьму загремишь как миленькая! Иди!
(Марина, Раиса, Тамара уходят).
НИКОЛАИ (Татьяне). Ты довольна? Будет работать, заниматься делом; будет за ней присмотр.
ТАТЬЯНА. Спасибо, Коля. Я пойду, помогу ей собраться.

(Уходит).

НИКОЛАЙ (один). Худо!.. Худо!..

УЛИЦА
Строем проходят солдаты. Марина, Раиса и Тамара, тепло одетые, смотрят.
МАРИНА (Окликает солдат). Ребята! Мальчики! Ребята! Вы не из Кронштадта, нет? Вы не летчики?..
ОДИН ИЗ СОДАТ. Нет. Мы не летчики. Мы не из Кронштадта.
РАИСА. Почему ты спросила?
МАРИНА. Талинку вспомнила, подругу. Феликс, ее парень, он летчик, полк в Кронштадте. Никто не должен знать, но все знают...
ТАМАРА. Пойдем скорее. Скоро совсем темно будет...
МАРИНА. ...Как мне противно!.. Как на душе тяжело!.. Я - убийца. Отца застрелили. Мать - предательница, жена предателя... А я ничего не делаю... Ничего... убила вот человека, ни в чем не виновного... А если никто, никто из всех не виноват?.. В чем же суть? Я пойму, докопаюсь. Я додумаюсь!..
РАИСА. Идемте, идемте...

(Марина, Раиса и Тамара уходят).

БОЛЬШАЯ КОМНАТА
ТАТЬЯНА и ГАЛИНА
ТАТЬЯНА. ... Нет, нет, нет! Я боюсь, боюсь! Галиночка, не пускай его сюда! ГАЛИНА. Так жаль его! Кричит, бормочет бессвязное что-то, кулаками в грудь колотит...
ТАТЬЯНА. Господи! Это ведь он за отца переживает! За отца!..
АДРЕИ (Входит, наигрывая на гитаре).
Три танкиста, три веселых друга...
ТАТЬЯНА (Галине). А я не знала, что у него гитара есть...
Г АЛИНА. Это Феликсова гитара. Андрей часы большие разбил, на паркет опрокинул нарочно...
ТАТЬЯНА. Ужас какой! Еще одно сумасшествие! Ужас! Андрюша! Такой хороший мальчик был!..
АНДРЕИ. Закаляйся, бабка, закаляйся, любка,
Закаляйся, ты моя сизая голубка!..
ТАТЬЯНА. Андрейка!..
АНДРЕИ. ...Вы кто такие? Откуда вы знаете меня? Или вы какого-то другого Андрея зовете? Или вы не Андрея зовете, а кого-нибудь еще другого?..
ГАЛИНА. Он никого не узнает...
АНДРЕИ. Отчего же! Я всех узнаю! Кто там, в малиновом берете, с послом испанским говорит?.. Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!.. Я вас любил!.. А может, оно так и было?.. Сколько раз о таком писали, сочиняли... Брат идет на брата, брат предает брата, брат убивает брата!.. Может, оно так и было?.. А мой отец все объяснял, все объяснил. Но это ему не помогло. Он все объяснял, он хотел жить просто и умер. Его убили. Его убили совсем случайно. Он хотел жить просто, а его убила девушка, которая хочет жить сложно!..
ТАТЬЯНА. Он все знает! Кто-то проговорился... Девчонки, или Борис... Митя не мог...
АНДРЕИ. Ты о ком, красавица? Я не знаю их...
Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона!
Никто нас не разлучит,
Лишь мать - сыра земля!.. (Уходит).
ТАТЬЯНА. Нет, нет, нет!..
(Вбегают Николай, Митя и Борис).
НИКОЛАЙ. Кто ей сказал? Кто?!
БОРИС, Но я не говорил, что Марина...
МИТЯ. Еще чего не хватало! Проглоти свой длинный язык!..
ЕЛЕНА (входит). Где мой отец? В общую яму сволокли, как падаль?! Добиралась черт знает как... Грузовик разбомбили, меня взрывной волной отбросило... Кости плохо срослись... Рука сломана была... По деревням шла... со сломанной рукой... через финские деревни... Мародеры какие-то, дезертиры... материн крестик золотой... отобрали... Даже изнасиловать не захотели, силы свои пожалели, на меня не захотели тратить... В госпитале провалялась... Где Андрей? Кто убил отца? Ведь убили!.. А я этого так не оставлю!..
ТАТЬЯНА. Леночка!..
ЕЛЕНА. Что я вам за "Леночка" далась!
ТАТЬЯНА. Николай Корнеич не виноват!..
ЕЛЕНА. А кто виноват? Я сама вас всех прикончу, под монастырь подведу!.. АНДРЕЙ (Входит, играет на гитаре).
Эх, яблочко, на подоконничке,
В Ленинграде развелись живы покойнички,
На ногах у них пружины,
А в глазах у них огонь...
Да у нас гости!.. Кто такие?.. А я гербарий собрал в пионерском лагере... Цветочки... флористика... Фиалки, чертополохи, укропы...
ЕЛЕНА. Аццреечка! Это я, Еленка! Я вернулась!..
АНДРЕЙ. Девушка, не надо! Я может быть, и красивый, но у меня есть невеста! Я обручен. Душа душе дала кольцо...
Все прошло, любовь и сновиденья,
И мечты мои уж не сбылись,
Я любил, страдал ведь так глубоко,
Но пути с тобою не сошлись.
Я уйду туда, где нет неправды,
Где люди честнее нас живут,
Там, наверно, руку мне протянут,
И, наверно, там меня поймут... (Уходит).
ЕЛЕНА. ... Невозможно!.. Невозможно!.. Я пойду за ним... Нельзя оставлять его одного... (Уходит вслед за Андреем).
ТАТЬЯНА. Коля, не говори ей, не говори!..

ЛЕСТНИЦА ГАЛИНА И СОЛДАТ
ГАЛИНА. Где же она?
СОЛДАТ. Внизу. Я ее у стенки посадил, прислонил.
Г АЛИНА. В каком она состоянии?
СОЛДАТ. Вроде ничего, все понимает. Я ее сейчас к вам сюда подниму. ГАЛИНА. Да, помогите ей, у меня сип нет... Все так страшно...
СОЛДАТ. Страшного хватает. Я в ту квартиру бегу, слышу, кричат... Вбегаю...
Девчонка стоит, благим матом орет, ножик хирургический перед собой выставляет... "На помощь! - зовет, - На помощь!"... А две другие на полу, топором зарубленные...
ГАЛИНА. Рая и Тома!.. Неужели она могла...
СОЛДАТ. Да вы что, девушка! Это из людоедов кто-нибудь напал... А девчонкам из бригады, им чего друг на дружку нападать! У них питание... Да я все представляю себе! Эта баба, людоедка, она ведь ножика испугалась, ну и убежала!..
Г АЛИНА. Вы думаете, это женщина была?
СОЛДАТ. Скорее всего. Теперь мужчин мало в городе...
ГАЛИНА. Помогите моей подруге подняться по лестнице. Марина ее зовут...
(Солдат спускается и затем поднимается вновь, ведя Марину под руку).
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
КОМНАТА ПЕНДЕРЦКИХ ЕЛЕНА, НИКОЛАЙ
ЕЛЕНА. ...Где Андрейка? Только на минуту вышла, сор вынести. Комната грязью заросла... Куда он мог уйти?..
НИКОЛАЙ. Найдется. Далеко не уйдет. Где-нибудь по квартире бродит, по коридорам этим бесконечным... Лена, ты пойми, я без Тани жить не могу! А она только Маринкой и дышит... а ты делай что хочешь, что хочешь!.. Но запомни: я тебе ничего не рассказывал! Татьяна не должна знать, что я тебе все рассказал! Не должна! И никто не должен знать, что... что Марина сделала с твоим отцом!.. И еще запомни: я тебе полную свободу действий даю, полную свободу!..
ТАТЬЯНА. ...Одно за другим!.. Одно за другим!.. Леночка, извини, я без стука врываюсь... Несчастье!.. Опять несчастье!.. Андрюша!.. Сейчас Митя нашел его... Внизу... У подъезда, где самый лед... Наверно, из окна выпал... Нет, не может быть, чтобы сам бросился... Личико целое совсем... узнать можно...
ЕЛЕНА. (Кричит). А-а-а!..
(Татьяна и Елена убегают).
НИКОЛАИ (один). Наверное, я все-таки предатель!..

УЛИЦА возчики трупов
ПЕРВЫЙ ВОЗЧИК. ...Тоже выдумали! Прощания какие-то!..
ВТОРОЙ ВОЗЧИК. ...Сейчас еще венки вынесут, и речи будут произносить!..
ПЕРВЫЙ. Труп весь укутанный, завязанный...
ВТОРОЙ. Парнишка из окна прыгнул...
ПЕРВЫЙ. Сказали, выпал нечаянно...
ВТОРОЙ. Нечаянно прыгнул!..
ПЕРВЫЙ. Там наверху - квартира доктора. А теперь Николай Корнеич живет,
директор типографии...
ВТОРОЙ. Хороший человек!..
ПЕРВЫЙ. Все теперь хорошие. Особенно в общей могиле! Там все хорошие!..
(Входят Марина и Галина).
МАРИНА. ...Я не верю... Я не верю... Я не верю...
ГАЛИНА. Мариночка, это правда, это на самом деле так!..
ПЕРВЫЙ. А прежний директор типографии был Михаи Корнеич, брат Николая
Корнейла...
ВТОРОЙ. Ты языком не трепи!..
МАРИНА. Я не верю...
ПЕРВЫЙ. Дочка Михаи Корнейла спятила! Книжки читала, читала, ну и спятила!..
МАРИНА. ...Он жив... Он очень болен, я знаю, но он не умер!..
(Входят Николай, Татьяна, Митя, Борис, Елена).
ТАТЬЯНА. ...Леночка, ты крестик не клади ему, не клади! Украдут ведь... А это память тебе, от матери память, она тебе оставила...
ЕЛЕНА. Нет у меня никакого крестика... Без креста!.. Без могилы... Отец... Братик Андрейка...
ТАТЬЯНА. Ты плачь... Ты плачь...
ЕЛЕНА. Как я буду жить дальше? Как мне жить без тебя, Андрюша?!..
МАРИНА. Значит, это правда!..
НИКОЛАЙ (Возчикам). Забирайте! Несите!
МИТЯ. Увозите поскорей!..
ЕЛЕНА. Нет, нет! Оставьте мне его... Недолго, совсем недолго...
МАРИНА. Андрей!.. Не уносите!..
ЕЛЕНА. ...Кольцо!.. Отдай!.. Отдай мамино кольцо!..
МАРИНА. Не отдам!.. Ни за что!.. Мне Андрей подарил это колечко... Никому не отдам!.. Никогда!..
НИКОЛАЙ. Митя!.. Борис!.. Что вы стоите, ворон считаете! Держите этих сумасшедших покрепче!.. А вы уносите, уносите же скорей!..

БОЛЬШАЯ КОМНАТА МАРИНА и ГАЛИНА
ГАЛИНА. ...Полегчало тебе?
МАРИНА. Да.
ГАЛИНА. Ничего не поделаешь. Будем жить дальше...
МАРИНА. Да.
Г АЛИНА. Ну не молчи! Скажи что-нибудь.
МАРИНА (напевает). Ла-ла, ла-ла... Ла-ла... Ла-ла...
ГАЛИНА. "Большой вальс"! Чудный был фильм!
МАРИНА. Глупый!
ГАЛИНА. А, по-моему, лучше глупый и добрый фильм, чем злой и умный!
МАРИНА. А добрый и умный - нельзя?
ГАЛИНА. Это самое лучшее! Людям надо показывать доброту, надо учить людей доброте! Не надо соблазнять злом!..
МАРИНА. Это ты мне говоришь? После всего того, что ты обо мне знаешь?! Ты бы лучше Андрею эти слова говорила, когда он живой был. Он чистый был... ГАЛИНА. Его не надо было учить, он сам все знал...
МАРИНА. Он был слишком хороший!
ГАЛИНА. Слишком никто не бывает!..
ОЛЬГА (входит). Девочки, Татьяна Иванна зовет чай пить.
Г АЛИНА. Хорошо. Скажи, что мы сейчас придем.
МАРИНА. Погоди! Скажи Татьяне Ивановне, чтобы здесь накрывала, на большом столе.
ОЛЬГ А. Ладно, скажу. Еще Николай Корнеич велели спросить: вы не хотите в шашки поиграть? То есть они велели Марину Михапну спросить.
ГАЛИНА. С кем поиграть? С дядей Колей?
МАРИНА. Наверное, с Еленой. В знак примирения. - Ольга, передай Николаю Корнейлу, что я буду играть.
ОЛЬГ А. Они как рады будут!
МАРИНА. Пусть все идут сюда, будем пить чай. Как прежде...
(Ольга уходит).
И откуда эта Ольга к нам прибилась? Не люблю ее. Юркая, как ящерица. На кикимору Билибина похожа!
ГАЛИНА. Пришла и поселилась. Теперь многое можно!
МАРИНА. Навеки! В квартире Шапиро! На кухне. Жжет книги доктора и печет пирожки с человечиной!..
ГАЛИНА. Не шути так, мне страшно становится!
МАРИНА. Помнишь Дефо?
ГАЛИНА. "Робинзона Крузо"?
МАРИНА. Нет. "Дневник чумного года", старую книжку, с такими ятями... Там про нас всех... Я знаю, конец будет плохой!..
(Входят: Николай, Татьяна, Ольга, Елена, Митя, Борис. Несут самовар, чашки, скатерть. Накрывают на стол).
ТАТЬЯНА. Чай сегодня пустой. Сахара нет, а хлеб я на сухари отложила. НИКОЛАИ. И правильно, Таня. Морковный чай сам по себе полезен. Мариша! Еленка! Подайте руки друг дружке. Мы столько пережили! Надо мириться, надо! Елена! Помни, о чем я тебе говорил!
ЕЛЕНА. Я помню.
МАРИНА. Лена, мир?
ЕЛЕНА. Да.
НИКОЛАИ. А мы тут с Дмитрием пари заключили! Митя, ты за кого болеешь?
МИТЯ. За Елену.
НИКОЛАЙ. А я за Маришу.
ТАТЬЯНА. Пейте! Пейте чай!
НИКОЛАЙ. Подожди, мать! Пусть девчонки сначала сыграют. Лена, помнишь, как вы с Маринкой во Дворце пионеров в кружке занимались?
МАРИНА. Лена лучше играет.
НИКОЛАЙ. Не скажи! Я за тебя болею!
ЕЛЕНА. Давненько я не брала в руки шашек.
(Борис смеется).
МАРИНА. Я готова.
ЕЛЕНА. Я сейчас. Только заварю свежий чай.
ТАТЬЯНА. Да я заварила!
ЕЛЕНА. Нет, я хочу в нашем чайнике заварочном. Фарфоровый, из бабушкиного сервиза... Я быстро! (Уходит).
НИКОЛАЙ. Может быть, теперь все изменится к лучшему!
ТАТЬЯНА. А там и война кончится! Дай-то Бог!
БОРИС. Какие красивые шашки!
МИТЯ. И доска...
НЖОЛАЙ. Это шапировские...
ГАЛИНА. Ничего! Феликс не будет сердиться, он добрый.
ТАТЬЯНА. Кто тебе от него передач записку?
Г АЛИНА. Механик, из их полка.
НИКОЛАИ. И что пишет? Повтори-ка!
ГАЛИНА. Лечился в госпитале. Скоро придет в отпуск...
ТАТЬЯНА. Счастливая!..
ЕЛЕНА (вносит чайник). Вот здесь поставлю, возле доски. Садимся, Марина?
МАРИНА. Начинаем...
(Передвигают шашки).
НИКОЛАИ. ... и в дамки! Наша взяла! Маришка, держись! Я за тебя болею!..
ТАТЬЯНА. Еленка, можно я из твоего чайничка побалуюсь, разживусь заварочкой?
НИКОЛАИ. Таня, зачем? Ты же сама заваривала...
ТАТЬЯНА. А мне из красивого чайника охота! Маришка, а ты не хочешь Еленкиного чайку?
НИКОЛАИ. Пусть закончат партию.
МАРИНА. Нет, я сейчас выпью. Мама, напей и мне.
(Татьяна и Марина пьют).
ТАТЬЯНА. А ты, Коля?
НЖОЛАЙ. Не хочу.
ТАТЬЯНА. Ты чего загрустил? Маринка выигрывает... Я еще выпью. Жажда напала!.. (Жадно пьет и теряет сознание).
МАРИНА (вскакивает). Мама!
ЕЛЕНА. Это обморок!
НИКОЛАЙ. Таня!
ТАТЬЯНА (Приходит в себя). Доча! Мариша!.. (Умирает).
БОРИС. Что же это? Что же это?
ЕЛЕНА. Это не обморок, это смерть. Одна смерть. И будет еще одна смерть.
Марина, я знаю, кто убил моего отца; знаю, почему Андрей... Ты тоже умрешь. В заварке яд. От маминой коллекции остался, у нее целый шкапчик был...
МАРИНА (словно не слыша слов Елены). Мама!.. Мамочка!..
НИКОЛАЙ (Заставляет Елену пить). Пей! Пей, подлая!
ЕЛЕНА. Оставьте меня! Я выпью! Выпью с удовольствием! (Выпивает чашку).
БОРИС. Умирает! Умирает!
(Елена падает мертвой).
НИКОЛАЙ. Теперь я знаю, что мне делать! (Быстро напивает из чайника Елены и также выпивает полную чашку. Падает).
МИТЯ. Довольно! (Хватает чайник Елены и чашки. Распахивает окно. Швыряет посуду. Далекий звон разбитого стекла).
ОЛЬГА. Что ты наделал? Это же улики!
МИТЯ. Следствия не будет!
(Громкий стук в дверь).
ГОЛОС. Эй! Там, внутри! Хозяева! Есть кто живой?!..
ГАЛИНА. Это Феликс! (Бежит открывать).
МИТЯ. "Есть кто живой?" Если бы он только знал, какой удивительно верный вопрос он задал!
(Галина и Феликс).
ГАЛИНА. Это Феликс, мой жених!
ФЕЛИКС. Шапиро!
МИТЯ. Дервиз, Дмитрий. Можете попросту Митей звать.
БОРИС. Борис Икрамов.
ОЛЬГА. Виролайнен, Ольга, жилица...
МИТЯ. Мы, Феликс, о вас наслышаны...
МАРИНА (слабым голосом). Гапинка!..
ФЕЛИКС. Я смотрю, дела здесь у вас!
Г АЛИНА. Я тебе все объясню.
МИТЯ. Да-да, Феликс, мы все вам объясним.
ФЕЛИКС. Желательно. А где мои-то? Папа, мама, Наташка...
БОРИС. Они умерли.
Г АЛИНА. Борис, кто тебя просил вот так сразу... ФЕЛИКС. Та-ак! Это ничего. Это хорошо, когда сразу... МАРИНА (Стонет). Гапинка!..
(Все бросаются к Марине. Галина обнимает ее).
Гапинка!.. И ты, Феликс!.. Митя!.. Боря!.. Ольга тоже... Бегите! Спасайтесь!.. Все спасайтесь, кто еще в силах... кто может спастись... Я не знаю, как... Но я все поняла!.. Я теперь знаю, это пьеса и мы в ней... Старая пьеса... Я забыла, кто ее написал... Это нарочно так сделано, так придумано... Это так нужно тому, кто написал... Нужно, чтобы я забыла... Бегите, спасайтесь... Отпустите меня... Кто-нибудь!.. Я не хочу умирать!.. Это нарочно!.. Я не хочу!.. Это пьеса... Все наши поступки, мысли... Мы всё делаем, думаем так, как написано... как написал кто-то!..
ГАЛИНА. Бедная моя!.. Родная подружка!..
ФЕЛИКС. Дела!..
МАРИНА ... Нет!.. Не бегите, не убегайте!.. Не бросайте меня одну!.. Я сейчас умру... Я умираю... Пьеса закончится, когда я умру... Вы будете свободны!..

КОНЕЦ