Майский парад

Растревожен город мирно
Звуком утренней трубы.
Замирают в стойке смирно
Клёны, ели и дубы.
И несёмся мы – мальчишки
К прутьям крашеных оград.
Знаем мы не понаслышке –
Нынче праздничный парад!
Отворяются ворота.
Твёрдо полк чеканит шаг.
Блещет в марше позолота.
Пламенеет с гербом стяг.
Жизнь солдат – бои и дали,
Порох, дым и кровь сполна.
На груди одних медали.
У отдельных – ордена.
Бьётся сердце у мальчишек.
Светел в мае город наш,
И витает выше крыши
Медных труб победный марш!

Я хотел бы забыть о войне

Они в огонь ходили вброд,
Под град свинцовой круговерти,
Где добывал победу тот,
Кому позор страшнее смерти.
Не отыскать таких наград
На службе Богу и Отчизне,
Каких не стоил бы солдат,
Принявший смерть во имя жизни.
Кого ни боль, ни смертный страх
Не запирали в тёмных щелях…
Они теперь на небесах –
Святое воинство в шинелях.

Не зря

Далёко вдали полыхали зарницы.
Уснул возле дуба непуганый лось...
Как сладко дремалось бойцам у границы!
И лишь командиру полка не спалось.
Взревела сирена. Посты – наготове.
Зенитки стволами ощерились вдруг.
А первые струйки и капельки крови
уже протекли из ладоней за круг...
И падали бомбы... Хромые пегасы
фугасы немецкие гнали в поля.
Над крышами бились, как рыцари, асы,
небесные рощи на брёвна пиля...
Война началась, не спросив разрешенья.
Пополнили в небе ряды журавли.
Спасли после битвы героев сраженья,
и лишь командира полка не спасли.
Война искалечила судьбы и души.
Земля приняла до рассвета тела.
Запомни и сердце до боя послушай.
Не зря ведь душа до утра не спала!

* * *

Почему, задумайтесь, Россия
Восстаёт из пепла и руин?
Потому что помнят все живые
Тех, кто спас их, не нажив седин.
Кто ушёл, не обещав вернуться,
Кто собою плавил чёрный снег,
Уцелел в горниле революций
И погиб за нас с тобой, за всех.
Их любовь поддерживает внуков
Сквозь завесу уходящих лет –
Оттого-то крепче наши руки
И в глазах не гаснет дерзкий свет,
Оттого-то мы храним и помним
Имена всех вечно молодых,
И никто не в силах вырвать корни,
Что связали павших и живых!

* * *

Время лечит, но не излечивает,
душу не избавляет,
расстояние обеспечивает,
горизонт отдаляет.
И становится всё пронзительней
и призывней небес сияние,
и понятней, не умозрительней,
неизбежное покаяние.

Доктор Вагнер

Вагнер – знаменитая фамилия!
Вагнеру в Германии – почёт.
У мелодий – совершенна линия,
Будто сочинил их Бог иль чёрт.
В Третьем рейхе он любим особенно:
Говорят, сам Гитлер со слезой
Слушает, как Лоэнгрина Собинов
Исполняет тонко и с душой…
Вагнер… Вот ведь как судьба устроила!
Главный врач с фамилией такой
Из-под сердца раненого воина
Удалил осколок роковой.
Тяжело был ранен, без сознания
Почитай пять суток пролежал…
Повезло парнишке: в Зауралье
К Вагнеру под скальпель он попал…
– Сонечка, заканчивай, спасибо,
Смерти мы его не отдадим!
Ишь, зашила как его красиво!
Победим, сестричка, победим!
…Доктор Вагнер – он такой особенный,
Доктор Вагнер весело глядит:
– Как фамилия, служивый? – Собинов, –
Говорит парнишка, – Леонид.

Медаль

Я, как в тумане, помню даль
Разумного начала,
Но в ясной памяти – медаль,
Что на груди сверкала.
Счастливей не была мальца
На праздничной аллее,
Ведь на костюме у отца
Два ордена алели.
А на моей груди, как сталь,
Как снежная вершина,
Сверкала мамина медаль
За взятие Берлина.

* * *

А ты в атаку смог бы встать?
Под взрывы мин с земли подняться
И с криком "За Отчизну-мать!"
Бежать, тонуть, ползти, взрываться?
Решиться мог бы на таран,
Когда других путей так много?
Не дав опомниться от ран,
Звала тебя войны дорога?
Ты мог бы бронь порвать свою
И добровольцем записаться?
А, друга заслонив в бою,
Погибнуть, в вечности остаться?..
А впрочем, нам – свои бои,
И нам свои свершать победы,
За гены, что у нас в крови,
Спасибо вам, отцы и деды!

Фотография отца

Давно закончилась война,
По всем погибшим справив тризну.
Осталась карточка одна –
Отца, с фронтов борьбы с фашизмом.
Задумчив взгляд. Сквозь толщу лет
Как свет звезды ко мне стремится,
Чтоб дать единственный совет:
Война не может повториться!..


Перед атакой

Мы прибыли на линию огня.
Нам через час в атаку подниматься.
Холодный пот – ручьём, бьёт дрожь меня,
Я – не дерусь, я не умею драться.
Меня ходить учили строевым
И быстро по тревоге собираться.
Три раза мы стреляли боевым,
Но я, как прежде, не умею драться.
Обучен я врага колоть штыком,
Метать гранату, в поле окопаться,
И по-пластунски я могу ползком,
Но… страшно мне в атаку подниматься.
– Стрелял, как ворошиловский стрелок! –
Сказал мне командир. – Прицельно, метко.
Но нынче против нас – фашистский полк,
Превосходящий, донесла разведка.
Мне этим летом – девятнадцать лет.
Как тяжко было с мамой расставаться!..
Обняв меня, она дала совет
Беречь себя, но смерти – не бояться.
Нам командир сказал, что злость нужна,
С врагом чтоб врукопашную сражаться.
И смерть за Родину – не так страшна.
Но… страшно мне. Я не умею драться!
Мне накануне друг мой рассказал,
Как фрицы всю семью его убили.
Я слушал и смотрел в его глаза,
Они холодными и злыми были.
Таких рассказов много слышал я,
И я готов давить всех этих гадов!
Но только вот до нынешнего дня
Фашистов видел только на плакатах.
Мы ждём команду в глубине траншей.
Туман ползёт полоской предрассветной,
Скрывая плотно в полосе ничьей,
Что будет дня грядущего приметой.
Нет, я не трушу, это просто нерв
Сомненья перемалывает в ярость.
Вчера мы были просто лишь резерв,
А нынче – смерть за Родину досталась.
С минуты на минуту бог войны
Обрушит на врага огонь возмездья.
В висках звенят осколки тишины…
Под шквал огня готов идти на смерть я.
Рукой сжимаю трёхлинейный ствол,
Сталь воронёная – как откровенье:
Я что-то там в себе переборол,
И – в сторону все страхи и сомненья!
Я знаю: я – сумею, я – смогу!
Хоть первый раз сегодня буду драться.
Я до траншей фашистских добегу,
И пусть тогда они меня боятся!
Сигнальная ракета. Всё! Пора!
Я не могу в окопе оставаться!
И я – бегу. И я кричу: "Ура-а-а!"
Я – не страшусь. Я буду насмерть драться!..