Крымское яркое солнце и полный штиль. Запах йода и подгнившей рыбы. Это ерунда. Потому что сегодня "вода прозрачна как слеза" – так говорит дед. А отец, захватив пневморужьё, уплыл куда-то в сторону горизонта. Мне нельзя отставать, я должен сегодня найти рапанов. Хотя бы одного. Я тренируюсь уже целую неделю, хочу нырнуть поглубже. Всё просто: чем больше глубина, тем крупнее рапан. Слышал, что аквалангисты достают ну просто огромных. Вот бы и мне так, но мне всего четырнадцать и у меня лишь маска с трубкой. Поэтому буду делать всё возможное здесь, поблизости. Уверен, мне повезёт.
Справа обросший водорослями мол, бесконечно уходящий в море. Его построили, используя большие бетонные кубы, под два метра шириной. Покрытые мидиями и растениями, они уходят к самому дну. С их помощью удобно мерить глубину.
Вхожу в воду, глядя на галечный пляж, на ногах ласты. Смешная штука: плавать в них удобно, а ходить – нет. Даже сейчас, в воде, легче заходить пятками вперёд, спиной. Ох! Эти камни… они всегда мешают. Ещё немного – и я падаю в море. Загубник в зубах, и, перевернувшись, я вижу перед собой широкий подводный пейзаж.
Плыву подальше от берега, туда, где, по моим расчётам, мол погрузится в воду на три или на четыре кубика. Ну вот, уже три. Глубокий вдох, долгий выдох – и несколько раз. Наполняю лёгкие и, задерживая дыхание, ныряю. Быстро перебирая ногами, вытянув руки, я приближаюсь к водорослям. Каждый мускул послушен, с каждым движением я приближаюсь к цели, ощущая себя Ихтиандром. Уцепившись за камень, оглядываюсь. Дно местами песчаное. Ничего... Пусто. В надежде что-то найти плыву вперёд, но воздуха уже не хватает. Слегка стравливаю, выдыхаю то, что осталось. Пора наверх. Замутив песком глубину, оттолкнувшись от дна, я быстро поднимаюсь к поверхности. Раз, два, три – принимаю горизонтальное положение, выплёвываю воду из трубки остатками воздуха и делаю вдох. Не повезло, но я буду пробовать ещё. Надо уйти глубже. Считаю подводные кубы до четырёх. Значит, всего восемь метров? Конечно, восемь, отвечаю я сам себе и перемещаюсь вперёд на новую позицию.
Снова вдох, и я что есть силы работаю ластами. Чем быстрее окажусь внизу, тем дольше там пробуду.
Теперь моя цель – большой валун, лежащий среди своих меньших собратьев. Я тянусь к нему рукой. Схватившись за острый край, притягиваю его к себе и заглядываю в расщелину. О, какой огромный рапан! Нет, это большой краб! Хватаю его за панцирь. Да уж, большой. Не вертись, теперь ты мой, а рапан будет в следующий раз.
Я смотрю перед собой. Солнечные лучи чудесными линиями разрезают пространство. Камни и водоросли бесконечно уходят вдаль. Недалеко большая скала. Она торчит из песка под углом, будто брошенный в воду заигравшимся великаном огромный плоский камень. Её верхний край покрыт густой гривой из длинных запутанных водорослей. Как здесь красиво и тихо. Поднимаю голову. Где-то там, высоко, тонкая грань между этим и нашим миром. Но здесь так спокойно и хорошо. Может быть, остаться...
Пытаясь освободиться, краб задевает меня за палец клешнёй.
Ой, что я здесь делаю? Уже нечем дышать, мне срочно нужно обратно. К поверхности. Оттолкнувшись от валуна ногами, изо всех сил работаю ластами. Моё тело разворачивает, я, как по спирали, приближаюсь к заветной кромке, заранее выплюнув загубник трубки.
Кажется, что я по пояс выпрыгиваю из воды, одновременно вдыхая спасительный воздух.
Отдыхаю лёжа на спине. Сердце бешено колотится, пока я дрейфую, глядя в синее небо сквозь стекло маски. Кстати, где же краб? Ну вот же он. Онемевшими пальцами я всё ещё сжимаю его панцирь за острые края.
В костре трещат собранные в скалах сучья. Яркое пламя издаёт жар, а из старой консервной банки на меня с укором смотрит залитый морской водой краб. Вода начинает бурлить, и через секунду его взгляд потухает. Что сказал бы мне краб, если бы смог? Возможно, что не стоило мне так рисковать из-за него...
– Пап.
– Чего тебе? – отец дремлет, привалившись к скале.
– У меня была мысль остаться там.
– Где это "там"?
– На дне. Когда я нырнул, на глубине было так здорово, что мне даже не захотелось возвращаться.
Нахмурившись, отец слегка потрепал меня за волосы.
– Никогда... никогда больше не ныряй так глубоко.