* * *

Ухожу поутру за лесною малиной
На поляны в подпалинах спящих болот,
Чтобы огненный плод под распев журавлиный
Обжигал мне горячей молитвою рот.
И царапает стебель, дрожащую руку
Отводя от объятого жаром куста,
Где над листьями ягоды виснут без звука,
Словно капли с пробитой ладони Христа.


* * *

Я становлюсь сентиментальным,
Учусь бесхитростным вещам:
Внимать дроздам за лесом дальним,
Смотреть на поле по ночам,
Волненье ржи ловить с тревогой
И с дрожью замирать, когда
У неба по щеке широкой
Слезою катится звезда...


* * *

Есть высшая мера порядка
Средь хаоса и кутерьмы:
Идёт чёрной линией грядка
У ровного края стены.
Из кромки возделанной робко
Пробились сквозь грунт и компост
Капуста, картофель, морковка —
Немые свидетели звёзд.
Подсолнух поднялся антенной,
Ловя шум ночной синевы,
И осью вращенья Вселенной
Является стебель травы...


* * *

Разметался снег сыпучий,
На пустом дворе черно.
Из разрыва тусклой тучи
Лунный свет упал в окно.
Перебрался по гардинам,
Слабо спальню озарив,
Словно росчерком единым
Мир притихший разделив.
За мгновенье до рассвета
Я проснулся, чуть дыша:
На границе тьмы и света
Замерла моя душа.


* * *

Осенний ветер рвёт и мечет,
Сорит багряною листвой,
И голосом нечеловечьим
Гроза ревёт над мостовой.
И, словно в день Господня гнева,
Колени подгибает дрожь:
Столпом, ниспосланным от неба,
В меня отвесно входит дождь...
Пройдут года, порой ночною
Ты шум расслышишь в тишине
И удивишься: что со мною? —
А это — дождь идёт во мне.