Рано утром 7 мая 1945 года Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии А. И. Антонов направил главам английской и американской военных миссий в Москве адмиралу Эрнесту Арчеру и генералу Джону Дину письмо, содержавшее требование о подписании генерального акта о безаговорочной капитуляции германских вооруженных сил в поверженном Берлине 8 мая 1945 г. взамен акта о капитуляции, подписанного в Реймсе 7 мая (с советской стороны без указания Центра — не было времени на его получение — подпись поставил представитель СССР в ставке западных союзников генерал-лейтенант И. Суслопаров; данный документ многие отечественные историки называют дипломатической акцией, предпринятой некоторыми западными силами с целью принизить решающий вклад Советского Союза в разгром фашистской Германии — Ред.). Полная юридическая обоснованность требования о подписании генерального акта была совершенно очевидной. Ведь в примечании к реймскому протоколу (оно было внесено в текст предусмотрительным Суслопаровым — Ред.) было обусловлено, что представители германского верховного командования прибудут в то место и в то время, которые будут указаны главнокомандующим от союзников и Советским Верховным Командованием, имея все полномочия подписать окончательный Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. В ответ на письмо в тот же день было получено послание Верховного главнокомандующего объединенными экспедиционными силами союзников Д. Эйзенхауэра, в котором он выразил согласие на приезд представителей союзников в Берлин 8 мая для подписания окончательного Акта о безаговорочной капитуляции германских вооруженных сил.
Было справедливо и логично, чтобы именно там, в столице фашистского государства, взятие которой Красной Армией повлекло за собой повсеместный окончательный развал нацистской военной машины, совершился акт, официально оформляющий капитуляцию, чтобы именно там, у своего вдребезги разбитого «алтаря», германский милитаризм признал свое полное поражение, банкротство всех своих доктрин, провал всех планов, свой всемирно-исторический позор.


В предместье Берлина Карлхорст для подписания Акта о капитуляции Германии в середине дня 8 мая 1945 г. прибыли представители Верховных главнокомандований союзников. Советское Верховное главнокомандование представлял Маршал Г. Жуков, Верховное главнокомандование союзников — главный Маршал авиации Соединенного королевства А. Теддер, вооруженные силы Соединенных Штатов — командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс, французские вооруженные силы — главнокомандующий французской армии Ж. Делатр де Тассиньи. На берлинском аэродроме Темпельгоф союзников с почестями встречали начальник штаба 1‑го Белорусского фронта генерал армии В. Соколовский и комендант Берлина генерал-полковник Н. Берзарин. Стоя на земле фашистской столицы, поверженной Красной Армией, русские, американцы, англичане, французы крепко жали друг другу руки.
Сюда были доставлены из Фленсбурга под охраной английских офицеров представители германского главного командования — фельдмаршал Кейтель, адмирал флота Фридебург и генерал-полковник авиации Штумпф, имевшие полномочия подписать Акт о безаговорочной капитуляции Германии.
С аэродрома Темпельгоф, расположенного на юге города, вереница легковых автомашин двинулась по улицам сожженного и разрушенного Берлина в его восточную часть — Карлхорст. Здесь, в двухэтажном доме, окруженном садом, — бывшей столовой военно-инженерного училища — предстояло подписать Акт. Церемонию подписания открыл Маршал Г. Жуков. Он приветствовал представителей союзных армий в занятом Красной Армией Берлине в исторический момент капитуляции общего врага — фашистской Германии. Затем в зал ввели Кейтеля, Фридебурга и Штумпфа.
После проверки полномочий на подписание Акта о безаговорочной капитуляции Германии Маршал Г. Жуков предложил руководителям вермахта разместиться за отдельным столом у входа. Напротив — за большим столом в форме буквы «Е» — расположились представители союзных держав. Руководителям вермахта был задан вопрос, ознакомились ли они с документом о безаговорочной капитуляции и готовы ли подписать его. После утвердительного ответа Кейтеля они по знаку предствителя Советского Верховного Командования один за другим приблизились к столу, за которым располагались военные деятели союзных держав и их советники, и подписали Акт, составленный в девяти экземплярах…
Акт был подписан в полночь 8 мая. Занимался новый день — День Победы.

Остается только добавить, что 24 июня во время первого послевоенного Парада Победы к подножию Мавзолея на Красной площади в Москве были брошены знамена разгромленной гитлеровской армии.