В центре экспозиции – жизнь Ивана Бунина на чужбине. 33 года – трудных, триумфальных, плодотворных – за которые были созданы такие шедевры, как "Тёмные аллеи", "Жизнь Арсеньева", "Окаянные дни", "Митина любовь".

Сразу при входе обращает на себя внимание временная шкала с ключевыми этапами биографии Бунина. И – чудом сохранившаяся трость писателя. По словам куратора выставки, доктора филологических наук Татьяны Марченко, пребывание писателя в эмиграции значительно осложняет сбор подлинных предметов – на чужбине просто некому озаботиться их сохранением… Впрочем, вещи – это не главное, когда речь идёт о писателе. Самое ценное, что остаётся от него, – книги, рукописи. И то и другое представлено на выставке в изобилии. Здесь есть и многочисленные прижизненные издания, и экземпляры с рукописной правкой Ивана Бунина, лаконичного, точного и строгого в своих замечаниях: "Обратите внимание на совершенное безобразие (подчёркнуто дважды. – В. Г.) на стр. 25-й – совсем нет разбивки между главами (в то время, как всюду в других местах она даже нелепо широка). Разбить!!" Особого внимания заслуживает витрина, посвящённая "Тёмным аллеям": в ней можно увидеть разные этапы работы над книгой от черновиков до финальной правки.
Интересно, что при таком педантичном внимании к своим произведениям, трепетному к ним отношению Бунин не был лишён самоиронии, что демонстрирует шуточное рекламное объявление, написанное им к выходу "Речного трактира": "Истинно русская грусть, а также веселье!! Скандал под занавес!! Истинно русское обилие кушаний, закусок и напитков, горячих и холодных!! Вкусно, занимательно и дёшево!!"
Конечно, особое место на выставке занимает тема вручения Ивану Бунину Нобелевской премии по литературе, что стало не только важной вехой в жизни самого писателя, но и настоящим праздником для всего русского мира. Фотографии и архивные видеосъёмки с нобелевских торжеств, элегантный Бунин во фраке – подлинный русский аристократ, искреннее ликование многих собратьев по перу… И всё же эти триумфальные дни тоже окрашены грустью: "Сердечное чествование хлебом-солью на перроне Стокгольмского вокзала, дружеские объятия и звуки родной речи создали у Буниных иллюзию возвращения домой…"
Несколько витрин посвящены другим писателям-эмигрантам: Надежде Тэффи, Борису Зайцеву…
Экспозиция оформлена с безупречным, истинно "бунинским" вкусом – и ощутимой душевной теплотой, будто призванной запоздало компенсировать классику хотя бы толику выстраданного им на чужбине.

– Эта выставка финализирует большое количество мероприятий, посвящённых 150-летию со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина, которые проходили как в нашей стране, так и в Париже, Сеуле, Калькутте, Гаване... Я немного боялся, что в эпоху пандемии юбилей Бунина пройдёт более формально. Этого, к счастью, не произошло. Все мероприятия получились трогательными, искренними. Каждый участник отдавал частицу своей души, своих знаний. На мой взгляд, это происходило не только потому, что люди любят его щемящую, трепетную поэзию и прозу, но и потому, что они преклоняются перед его биографией. Ведь пережить всё то, что пережил Иван Алексеевич, не каждому удалось бы.

– Почти все автографы мы выставляем впервые. То, что написано рукой классика, – совершенно бесценно, потому что от этого исходит живой ток. Мы знаем, что Бунин очень любил трости, но после его кончины многие его вещи выкидывались как никому не нужные... Но одну-то трость он забыл в Москве, в доме писателя Телешова! Она 100 лет ждала своего часа и теперь выставлена в нашей экспозиции.