Зелёный океан, Лазурный, Бирюзовый...
В трёх шёлковых водах накупан и умыт
мой дачный островок, где океан сосновый
со степью пополам ночами говорит.
Лазурный океан, бездонный, безвоздушный,
Где ангелов глаза звездами по ночам
Мне указуют путь, когда, поэт тщедушный,
Швартую утлый чёлн в космический причал.
Азовская волна прозрачно-бирюзова,
Сшивает горизонт в единую строку.
Здесь дышится легко, здесь всё первооснова,
Вода, земля, эфир, дай, Солнце, огоньку!
Здесь солнцу над водой легко поднять свой парус,
он Алый каждый день, его здесь Грин встречал.
Я тоже здесь живу, купаюсь и не парюсь,
Швартуя утлый чёлн в космический причал.


* * *

Лицемерно, с заученным выражением,
Читает стихи про Ленина и кумач.
От черты осёдлости начавший движение
Расчётливый ГУЛаговский палач.
Русское крестьянство, русское дворянство,
Духовенство русское и учителя.
Не снесла Заступница это окаянство,
Отрыгнула кровью их русская земля.
Отголоски этих палачей-садистов
Воют демократию из каждого утюга...
“Лучшие политики, дантисты и артисты”,
Ждут вас заповедные Бежины луга...


* * *

Единственное равенство в стране —
Тарифы коммунальные на хату.
За них отдашь в далёкой стороне
На пенсию похожую зарплату.
Шесть тысяч — хоть в Москве, хоть в Воркуте,
С зарплатой двадцать, редко девяносто...
А эти, что довольные вполне,
Её скруглят и станет сорок просто...
Удавятся за кружку молока,
Троих детей повяжут ипотекой,
Жди пенсии, как нищий пятака,
И вымри, не дождавшись, под аптекой...


* * *

Люди в намордниках,
Собаки на поводках.
Только у дворников
Работа ещё в руках.
Куда уже хуже!..
Кесарь, верни всё назад:
Котлеты на ужин,
Привычный кредитный ад,
Средневековье —
Чумной и голодный бунт.
С экранов, с любовью,
Стращают, что скоро распнут.
На карантине
В Церквях всемогущий Бог.
Молитва о Сыне,
Что третьим среди выпивох...
Уже не осталось
Мест, где дают взаймы.
Ахматова заикалась:
“Думали, нищие мы...”