Святая ль простота? Лукавство ль наших слов?
Как часто говорят: любовь — дитя свободы!
Не верю в это я — и верить не готов:
что ж, ненависть, друзья, тогда — того же рода?

Любовь и ненависть — родные сестры? Наш
Творец — их свел в одну семью? Под сенью
их общей крыши — Вольности? И блажь —
не веровать в такое их рожденье?

Одна лишь мать у них? Обеих злой отец —
лишь Выбор наших душ, свободою прельщенных?
И только он один — пасет стада овец —
жезлом железным! — ею соблазненных?

Не верю я — что Бог тут ни при чем!
Не верю я в любовь — как в дочь такой свободы…
Отец Любви — лишь Бог! Лишь Он Один — в Своем
всем Существе Любви — пасет Свои народы!

Лишь только в Ней — таится вольный дух,
и только лишь Она — свободна от ошибок,
даруя Истину, душе — блаженный Слух:
да слышит сердце в нас — Его Призыв и Выбор!

…О как же прав был тот, кто прокричал у входа
в Твой Свет, Господь, — прокляв безумья ночь:
«Где только Дух Твой — там Свобода!»
Твоей Любви — Божественная Дочь!

…Пока я жив — я умираю,
и, славя смерть, я — славлю жизнь:
свечу предсмертную сжигаю
среди веселья братских тризн…

Я ухожу к тому живому
во мне — превыше всех времен,
превыше Вечности — к Иному
бессмертью — в чудный тот эон^*,

где смерть и жизнь — сестра с сестрою,
единые — вне «всяких век» —
иным в Ином — Господнем строе! —
тебя восставят, человек, —

когда и «времени не будет»^** —
ни адский и ни райский миг…
И никого уж не осудит —
ни Он…
ни «мыслящий тростник»…

Не верю, что Господь, о грешниках не мысля,
их предоставил глупости земной…
И разве кто, по райской части числясь,
не плакался зело над жалкой их судьбой?

Неужто там, в Раю, под пальмой иль березой,
насельник тамошний не воскорбит о том,
как или что — земной грозя угрозой,
решит небесный суд — о грешнике земном?

Неужто даже там никто не отзовется —
на муки чудаков, презревших Божий зов?
И ни одной слезы — в ответ им не прольется?
Не сбросит Вечность — адских с них оков?

Но никогда я — с Господом! — не верил
в сей равнодушья радостный покой,
когда за дверью, чудной райской дверью —
звучать извечно будет адский вой!

Господь — честней! И совестью — мудрее…
И что Ему — тех педагогов страх?
Он — знает все!.. И тех, кто злейших — злее…
Кто вешал и Его — в немых колоколах!

Кто убивал Его — казня детей безвинных,
кто и Его — бросал живьем под лед,
чтоб видеть и Ему: как в небесах глубинных —
кружится звезд земных предсмертный хоровод!

Но и тогда — исполненный прощенья,
лишь говорил: «Не знают — что творят!»
Не знают — бедные! И се — Творца решенье:
«Никто, никто — не будет виноват!»

Но это — лишь для Господа годится?
А нам — Господня трезвость ни к чему?!
Когда, какая, как — в нас истина родится?
И кто поверит ей — зачем и почему?

Но прав — лишь Он! И никуда не деться, —
коль станем вдруг честны перед собой, —
от Мысли Божией — простой, почти что — детской:
Живите, дети, прежде — сердцем… Сердцем!

И лишь потом — лукавой головой…

Скрипят Небес торжественные двери…
Летим, летим — посмертною чредой…
Когда же мы — вдруг Господу поверим?
Когда ж мы проклянем — безбожный лепет свой?

Иль наш Творец — уж больше не творит?
И, вознесясь в Иные эмпиреи,
Он — человечьим сердцем! — не горит?
И ничего Христова — в Нем не зреет?

Оставь свой бред, безумец площадной,
кабацкой мысли филозоф угрюмый!
Как мерзок черный нимб над мертвою главой —
ужасный знак твоей злобесной думы!

…Но знай: Господь скорбит и по тебе —
безбожнике, пустом отребье мiра…
И — верю я… В бессмысленной борьбе
с Творцом — судьба одна: наперекор судьбе! —
услышишь, как звучит — Божественная лира!

О, как порою ум иным встревожен знаньем…
Пусть правы тут Отцы — пока, мол, ни к чему
не сводятся концы: толкует однодум — неясно и ему! —
то — «После-Вечности» — лишь смутное сиянье…

Однако, Господи, я знаю лишь одно —
Любовь Твою: в Ней ни границ, ни веры
в то, что злодейств безумнейшее дно —
и есть вся суть! — столь дьявольской химеры…

И верю я: за Вечностью Твоей
сокрыта тайна — Истин нет чудесней! —
когда Ты и «врага», а не одних друзей,
вновь Другом сотворишь — Божественною Песней!

Еще, еще — Ее Ты пропоешь… —
Прозренья — вам, о, недруги и воры! —
когда Ты после Вечности придешь,
все сокрушив Ее — Бессмысленные Споры…

И станет новым мiр — задуманным Тобою,
прекрасным даром — Истины Твоей:
без Времени, без Вечности — с Иною! —
Сверх-Вечностью — Твоих, Господь, путей…