Забуду то, что душу точит
И целовать мешает дни.
Осталось их уже – не очень,
Как искр, желаний и родни.

Причуда ли – направить очи
На драгоценности? Они –
Насквозь прозрачны и проточны,
Но ослепляют и в тени!

Как солнце или же вторая
Жизнь, встреча… За последний шанс
Да кто же покарает нас?!

Когда сам воздух пахнет краем
Креплёно-яблочным, как раем,
Господней милостью лучась.

Прежде, чем раздуть одуванчик
И раздеть его догола,
Я целую воздушный мячик
Головы, что томно ждала.

Ну, а как – без любви и ласки?!
Губы трубочкою уже…
А науки, что для острастки
Существуют, сейчас – клише.

Верховодит живое чувство
(Ясно же, любовь – приговор).
Мой прозрачный, хрустальный, устный,
Утоляющий, как фольклор!

Это – снег, просто снег, это – снова зима,
Изощрённых снежинок полёт, кутерьма,
Передел мира в чистый, почти неземной.
И всему-то, всему-то – Чайковский виной!

Пётр Ильич, как возможно?! На календаре –
Месяц май, а ресницы мои в серебре.
Это – слёзы восторга? Их не осушить!
"Лебединое озеро" - праздник души!

То есть, без гравитации, ловко скользя
По прозрачной поверхности, - можно? Нельзя?
Пачка к пачке дрожащей, узор на узор…
Каждый взлёт увеличивает кругозор.

О, как многоколенно взбивается свет
До ажурности кружев! Балет есть балет!
Невесомость и нам оттолкнуться от бед
Позволяет… И верится в то, чего нет!

Впервые к Пушкину – онлайн
Спешу, не споря с пандемией.
Да будет хор с ним птичьих стай
В день, отмечаемый Россией!

Закрыты парки на замки,
Конечно, без цветов – нелепо.
Зато до вскинутой руки
Поэта доплывает небо.

И неразрывность – налицо!
Я указательным и средним
Наигрываю письмецо
Ему (компьютер – лишь посредник).

Который век, который год,
Он, адресат душевных песен, -
Наш истинный громоотвод,
Внушающий, что день чудесен.

Чтоб ни случилось – град, соvid –
Рифм обрывать они не в праве!
Есть вектор, и не предстоит
Его менять на переправе.

Мода на искренность, исповедальность
В шестидесятых у нас началась.
Битов, Ефимов, Астафьев… Детальность
Саморефлексии, сложная вязь
Психологических соизмерений –
Как нас, читателей, это влекло!
Литература – поистине гений.
А без неё: что добро есть, что – зло?
Часто размыты границы, лишь привкус
Тонко наводит, да умный подтекст.
Внешние правила, внутренний импульс –
И вызревает здоровый протест.
Это – отпор промышляющей лести,
Тёмным судам, предводительству лис…
Вместе с героями прежними, вместе,
Даже сегодня возможно спастись.

Ненормативная лексика –
В ад низводящая лесенка,
Где платят все за грехи.
Ради же преображения
Жизни нужны выражения
Ангельские, как стихи.

Теперь ИвАнова Георгия
В России некому в кино
Сыграть. От Юрского в восторге я
Была, надеялась всё, но
Конечна жизнь необозримая.
Он сам настроен был на стих,
И смог бы, справился без грима бы…
Жаль, режиссёрам не до них!

Свобода – тоже несвобода.
Скажешь дорогому человеку:
- Оставайся…
Без прочих слов,
отмахнувшись от рифмы,
чтобы случайно
не выскочили пресловутые
"любовь и кровь".
Но любовь не спрашивается,
и кровь сразу в лицо ударяет…

У меня не было столько желаний,
Сколько звёзд осЫпалось и погасло,
Когда я плыла сквозь ночное масло
Жизни бесценной, простирая длани.
Была любовь, что латала пробелы,
Если случалось им где появиться.
И легко наступал крахмально-белый
И день, и месяц, высветляя лица,
Не заслоняющие основного
Лица, дающего ориентиры.
А звёзды – что? К наслаждению миром –
Прибавка, как музыка или Слово.

Что-то есть в твоей внешности –
Отвести трудно взгляд.
Умереть, что ль, от нежности
Пред тобой в листопад?
Чем ещё, опалённого,
Мне сразить наповал?
От оттенков зелёного
Глаз моих ты устал,
Как от элементарного
Лета с буйством травы…
А тебе от янтарного
Не снесёт головы?
Ярко! И мои волосы –
В тот же колер, под медь.
Пушкин осенью полностью
Воскресал, чтобы петь.
Вот и я не забросила
Певчих рифм хоровод.
А когда-то ведь с осени
Наступал Новый год,
Без излишней поспешности
Красил мир в тёплый цвет,
Неизбежностью нежности
Наполняя сюжет.
Поклоняясь безбрежному,
Как тебя не спросить:
- Аль не хочется, грешному,
Напоследок вкусить?!

И без пирсинга жить не скучно,
Без хрустальных огранок пупка –
С ощущеньем, что тело штучно,
Совершенно (хотя бы – пока).

Обращённое к Боттичелли,
Мухе, Серебряковой, Моне,
Подчиняется главной цели –
Вызреванью, а также и мне.

Как медовая груша, дыня,
Виноград, составляющий гроздь…
Не дикарство – вчера ли, ныне –
Пропускать через плотское гвоздь?

Или гвоздик с капелькой блеска,
Означающей точку росы…
Девы (но не Мария!) дерзко
Изощряются ради красы.

Нет, не завидую я кошке,
С которой нежишься сейчас,
Любовь ко мне по чайной ложке
Переводить другим учась.

Но ноготок мой на застёжке
Буксует, да, отвлечься тщась,
Чтоб в голову не лезла грязь…
Ни к чёрту – нервы! Лечат кошки…

Ну, не срывать с тебя же вдруг
Охочее до ласк созданье,
Не переманивать: - Кис-кис!

Но только так я, как на бис,
Могу вернуть без опозданья
Себе тепло любимых рук.

Легко взгрустнуть по золотой метели,
Припомнив, как примерно сорок зим
Тому назад её при нас отпели
Пять фонарей и яркий магазин.

Теперь зима не та на самом деле,
Да и не кажет носа беглый снег
К нам целый год. Какие тут метели?!
Каких снежинок яростных разбег?!

А было, было – при вечернем свете,
Словах горячих, трепете ресниц,
Когда любовь на мчащейся планете
Всё золотила, не боясь границ!

Не ходите в рыбный магазин,
Не смотрите там на рыбьи слёзы,
Не равняйтесь тупо на разинь,
Соляных столбов принявших позы!

Вы потом не сможете в "ха-ха"
Уложиться, станете похожи
На форелей, карпов… От греха
Ограничьтесь оливье по-божьи.

Вспомните, как сладко было "нет"
В детстве говорить, и позже – в тридцать…
И цветите дальше много лет,
Расправляя пышные ресницы!

Всё зависит и теперь от нас.
В, пахнущим русалочьим балетом,
Месте – тысячи застывших глаз.
Мимо-мимо! Счастье ведь не в этом!

От слухов не сбежать и не спастись.
Вот даже те, что переплыли Стикс
И - невозвратны, снова проступают
В чужих пейзажах Вены, Лиепаи,
Распространяя там идеи фикс.

Как утверждает интернет, о, да, -
Встречали Березовского: кто в Дели,
Кто в Хайфе… И кого на самом деле
Похоронили близкие тогда?
Не знает моря Мёртвого вода.

Майкл Джексон, Вороненков – тут и там
След оставляют свой потусторонний,
Сугубо лунный. Сыщик по пятам
Крадётся, но следы, как птицы в кроне, -
Рассыпаны. Кругом – сплошной бедлам.

Да если б хоть один из них был жив,
Рванул на старт бы снова – жать до цели!
Ну, как бы в тишине пересидели
Те, у кого тщеславье на пределе
И лезет на обложки, в объектив?!

В европейских странах быть похожим
Надо на соседей, друг на друга,
Дворик обихаживать погожим
Днём, твердя земле: - К твоим услугам!

Пыль стирать с листвы, с коры древесной, -
Лишь с себя ТАК не сдувать пылинок.
И улыбкой утверждать: ты – местный,
Разговор не запуская длинный.

Есть на всё – традиции, порядок,
Трафарет, размеренные пашни…
Почему же огурцы с их грядок
Не вкусней, чем с не стандартных, наших?

Там оттенков тонких не хватает
И другим плодам, наива счастья.
О, непредсказуемость простая
Вызреваний, тайна сопричастья!

Посадите свой сад, запустите росток
В улетевшее время, в грядущий восторг –
Весть отправьте сейчас незнакомцам,
Напрямую обласканным солнцем.

Я пример подаю, а не просто парок
Выпускаю словесный. Я через порог
Перешагиваю и не трушу,
Заряжая на век новый - грушу.

Поливаю, мамашей колдую над ней,
И она ручейки распускает корней,
Чтоб надёжней с землёю сцепиться
И тянуться к ликующим птицам.

А весенние трели "до-ре" и "ми-фа"
Для цветения, завязи – явно лафа.
Даже воздух струится батистом:
Розоватым, стеснительным, чистым…

Всё возможно в пути, так хоть финиш медов
Брезжит исподволь. Груша с обильем плодов
Кулачки за меня пусть подержит,
Вспоминая раз в год – и не реже!

Нелюбовь не переломишь, точно барство,
Ведь у любящих - иной подход и песни.
Ну, не любит нас с тобою государство,
Ну, не любит ни в какую, хоть ты тресни!

Притворяется, рассказывает сказки
И впадает временами даже в ересь…
Что – теперь?! Ходить пред ним, потупив глазки?
Или строить их по-прежнему, надеясь?

Только – толку?! Государство безразлично,
Хоть разбейся, хоть ходи в нём вверх ногами!
Если сердца нет, расплавить утопично
Твердь такую откровенными стихами.

Человека по желанию не влюбишь,
Что мечтать – бюрократического монстра?!
Он в кармане наготове держит кукиш
Для таких, как мы, нуждающихся остро.

С младенчества надо внушать человеку,
Что он заботливый, добрый, честный,
Приглашая его войти в эту реку
С глубиною пока неизвестной.

Иначе откуда же – ориентиры
На грядущее, коль не от главных
Воспитателей и садовников мира?!
Все должны вкладываться на равных.

Не в противовес заповедям Христовым
С переменой страны …или пола –
Чтоб ясно и мудро, но проще простого!
Было уже: "А король-то голый!"

Блистали Онегин, Чичиков, Рахметов
В прежних веках, а мы нарисуем
Героя будущего с внутренним светом
И базой, собранною не всуе,

Вооружённого научным прогрессом,
Оберегающим и природу…
Как герой он сбросит с Земли мелких бесов,
В двадцатом веке вошедших в моду.

"Я подумаю об этом завтра", -
Говорила книжная звезда,
Не грустя, что жизнь внезапней залпа.
Завтра – это, может, НИКОГДА!

Это – лишь бы не решать проблемы
Или их беспечно отстранять.
У подножья пирамиды-темы
Иногда не худо постоять.

Задержать СЕГОДНЯ, задержаться,
Делая стоп-кадр простым окном:
Ради счастья в рамочке, оваций
Лиственных …перед провальным сном.

Что тебя гонит из дома: надежда –
В дом свой вернуться немного другою?
Или тепло, при котором одежда
Тает, а море кипит под ногою?

Может, придумав себе ритуалы,
Следуя им, ты желаешь открытья
Целого мира? И пьёшь из бокала
Снадобье, что обостряет наитье?

Ну, не из праздного же интереса
Мечешься ты между Сочи и Римом,
Лондоном и новым центром прогресса,
Мною неправильно произносимым?

Кажется, не угадать мне вовеки
Этого ветра, что гонит… Всё – рядом.
Я-то ведь клады ищу в человеке…
И нахожу! Но не чахну над златом.

Ранее было, затем – миновало.
Но находить увлекательно, кстати,
Мне и теперь, хоть открыто – немало.
"Не сотвори..!" - направляет Создатель.

Иду одна по гулкой мостовой,
Как будто – ночь, но белая. Июнь.
Не Петербург наш. Город неживой,
В нём – Колизей, и тополь, словно лунь.

Италия, выходит? Не скажи!
Я вижу небоскрёбы, "близнецов",
Догадываясь: это – миражи.
И надеваю маску на лицо.

Да-да, венецианскую, как мел,
Но в карнавальных блёстках прежних лет.
Я прячусь от витрин и от омел
В сырых ветвях. А птиц в помине нет.

Нет никого. Мир совершенно пуст,
И возвращаться некуда уже.
Я вздрагиваю на щелчок, на хруст
То ль под ногами, то ль на этаже…

Куда идти? Передо мной – рояль,
Как красный призрак, вспыхнувший огнём!
Мне жутко, но …и откровенно жаль,
Что я не в силах сесть – сыграть на нём.

На бронзовых скульптурах – маски
(На всякий случай, до снегов):
И как пример, и для острастки
Коронавирусов-врагов.

Опасность стали чуять кожей,
Ценить безбрежность пустырей.
Теперь прохожему прохожий
На расстоянии милей.

Не одичали, но втянулись
В саморазвитие, а не
В бурлящие потоки улиц.
И вот ведь – творчество в цене!

По интернет-показам в триста
Раз выросло число портных,
Арт-живописцев, гитаристов,
Чтецов с писателями книг.

Нет худа без добра? А как же!
Пусть человек порой ведом,
Но и ему дано однажды
Открыть спасительный свой дом!

1.
"Бессамэ мучо…" -
Вздрагивают оборки
Пламени-платья.
2.
Зеркало знает:
От поддержки зависит
Успех танцора.
3.
На новый выход
Три бусинки мне
Всего и надо.
4.
Учусь у кошки
Стряхивать с себя время,
Как дождь осенний.
5.
Танцую танго.
Утомлённое солнце
К окну прильнуло.

Бывший муж, соавтор сына,-
Из ближайшей мне родни.
Предлагаю мяса, сыра
И таблеточной фигни.

Как себе ему желаю
Протяжённого пути,
И жалею (я ж не злая),
Словно мать, шепча "прости".

Надо денег – без отказа!
Что-нибудь ещё? Лови!
Заключительная фаза
Отрезвляющей любви.

Необозримое пространство, преодолимое вполне,
Когда ведёт не дурь, не пьянство, а ложечка, звеня на дне.
Ритм чётко задают колёса, и сердце входит в их мотив.
И небо гонится белёсо, сплошь выгорая по пути.

Вот и подходит возраст наш, когда
Украсить могут только миллионы.
Последние грохочут поезда
В ушах, перевозя во время Оно.

Я пригреваю каплю на груди
(Дождя, алмаза, звёздного осколка?),
Веля ей завораживать в пути
Попутчиков, дабы глядели зорко.

Запоминали образ под игру
Каратов и метафор из запасов
Фамильных (я охотно подберу
Их ради убедительности фразы).

Ведь возрасту к лицу должна быть мощь,
Значительность, как миллионы в росте.
- Чем старше дама, тем вкуснее борщ, -
Напомню я и позову всех в гости.