Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ВАЛЕРИЙ ЛУЗИН


Валерий Петрович Лузин родился в 1950 году. Инженер-механик по образованию. Офицер запаса. Много лет работал в сельском хозяйстве и в строительном комплексе. Публиковался в журнале "Нива". В журнале "Подъём" печатается впервые. Живет в городе Воронеже.


Я БУДУ ЛЕТАТЬ



Рассказ


Ольга из кабины управления наблюдала за движением пакета кирпича, который поднимал ее башенный кран КБ-674. Пакет проходит пятый, шестой, седьмой этажи… Здесь необходимо левой рукой включить поворот крана и гнать кирпич туда, где бригадир дядя Миша ждет его.
Кран слушается своего машиниста. Он был самым сильным и самым высоким из стоящих рядом на этой стройплощадке кранов, и самым послушным. Ему очень нравилась невысокая, опрятная, подвижная и веселая крановщица.
Утром, когда она в белой косынке шла к нему, он радовался и чуть заметно махал ей стрелой. Она поднимала голову, смотрела — горит ли контрольная лампочка? Но кран знал, Оля здоровается с ним, и это ему было очень приятно — снова быть вместе.
Каждое утро кран ждал и переживал: а вдруг не придет? Тогда придет другой, вечно пьяный, прокуренный машинист — и это плохо. Груз будет раскачиваться сверх меры, стрела останавливаться где попало, каменщики ругаться на чем свет стоит… Крану было очень обидно. Он задыхался от табачного дыма, от самогонного перегара и мечтал о том, чтоб день быстрее закончился.
Сегодня все в порядке, кран плавно закончил поворот и опустил кирпич в то место, куда указывал дядя Миша.
"Молодец, Оля, не спеши, поворачивай. Все, можно ставить, — думал кран. — Порядок".
Бригадир показал большой палец вверх: значит, все хорошо, и можно подавать другой груз. Ольга помахала ему рукой, повернула кран.
Сегодня день был приятный, все получалось, погода теплая, солнечная и ветер не мешает, а анемометр показывает норму. С высоты птичьего полета Оля наблюдала за тем, что делается внизу, на строительной площадке и на проспекте, пролегающим рядом со стройкой. Все было привычно, но всегда интересно.
Ольга высоты не боялась. Это стало главным в выборе профессии, и еще: ей всегда хотелось летать — и маленькой девочкой, и немаленькой.

В детстве за свою смелость и за честность своего пятилетнего брата, который был на два года младше ее, Ольга была наказана отцом дважды в виде болючих шлепков ладонью по определенному месту. На отца она не обиделась, да и на Серегу тоже — за что? Знала же, этого делать нельзя…
Лето было очень жарким. Ольга с подружками пошла на речку, не купаться, нет, просто играть в песочек, младший брат увязался за ними. Вернулись домой к обеду. Отец ремонтировал в дворе свой "москвич", и Сергей направился прямо к нему.
— А Ольга речку переплыла, — сказал он и пошел в дом.
Отец положил ключи, вытер тряпкой руки от мазута.
— Дочка, иди-ка сюда.
Ольга подошла к отцу.
— Что, переплыла?
— Да, папа.
— Страшно было?
— Нет, холодно.
И тут он шлепнул.
— Дочка, нельзя это делать даже взрослым, вода холодная, ключи бьют повсюду, да и течение очень быстрое.
Было очень больно, но она не заплакала.
— Я по течению, а назад через мостик.
— Обещай, что никогда этого делать не будешь. Даже на отмели купаться нельзя без взрослых, понятно? — в голосе отца слышалась угроза.
— Хорошо, не буду, — пошла в дом, очень хотелось есть.
После обеда в детскую пришла мать, обняла дочь, тихо заплакала, гладила ее по голове и молчала, наверное, не хотела будить спящего сына.
Второй шлепок был тоже больным и тоже за храбрость…
Недалеко от поселка, где жила Ольга и ее семья, со времен сороковых годов разрабатывалась угольная шахта. Пласт угля был маломощным, и шахту вскоре закрыли. Напоминанием о том времени остались четыре террикона. Четыре остроконечные горы, от которых в ветреную погоду разлетались облака темной пыли, были похожи на удивительные вулканы. Близко к этим терриконам люди без надобности не подходили, да и скотина обходила это место стороной, кроме коз.
Ольге удалось уговорить подружку и двух мальчишек пойти в поход и узнать, что там происходит возле этих гор.
Пришли быстро, возле подножья самого большого террикона сели передохнуть на травке. Оля из сумки достала хлеб, вареные яйца, перышки зеленого лука и бутылку воды. Вся компания с удовольствием перекусила.
День был теплый, безветреный, ничего не происходило, и Ольге стало скучно. Она посмотрела вверх и на склоне террикона увидела двух коз. Решение пришло мгновенно.
— Мальчишки, полезли на гору, посмотрим, что там находится.
— Олька, если узнают что мы пошли сюда, то попадет, — захныкал Сашка, сосед по улице. — Пошли домой, что тут делать, пыль одна.
— Сашка, вечно ты хнычешь. Подождите меня, я быстро. — И она по чуть заметной козьей тропинке начала подниматься вверх.
— Дура ты, Олька, — отгрызнулся Сашка. Но полез за ней, больше смелых не было.
Подъем был достаточно крутой, и он вскоре остановился.
— Оль, я дальше не пойду, пыль мешает, давай вниз, зачем тебе это.
Она не ответила, желание добраться до вершины было необъяснимым.
Идти было трудно, пыль попадала в сандалики, забивалась в рот и нос. Девочка не обращала на это внимание — вверх, вверх. Вот и вершина.
На небольшой площадке лежали две козы, они внимания не обратили на появившуюся девчонку.
— Странно, почему они белые, а мое платье превратилось не знаю во что, — сказала Оля и посмотрела вниз.
Ее попутчики, оставшиеся у подножья, были совсем крохотные — как куколки. Поселок, в котором они жили, был как на ладони. Белые домики, зеленые сады, река — голубая ленточка по зеленому ковру полей, красиво.
Дети махали ей руками и кричали, что нужно спускаться. Это оказалась значительно труднее, чем подниматься. Сандалики скользили по песку, она чуть не сорвалась и не покатилась вниз. Оля сняла обувь, спускаться стало легче, но руки оказались заняты, тогда она размахнулась и выбросила сандалии. Пыль и песок забивали глаза, набились в уши, дышать стало трудно, в горле пересохло. Она устала и решила отдохнуть. Присела на тропинку, вытянула ноги и в таком положении скользнула по пыли как по воде. Пришлось тормозить пятками, чтоб снизить скорость спуска. Так и приехала к подножью в облаке пыли, грязи и песка. Дети отскочили от этого облака, а из него, из тумана, вышла она.
— Олька, ты как черт, и косы торчат как рога, — сказал Санька и засмеялся.
Смеялись все, катаясь по траве, и Олька тоже. Потом искали сандалики, не нашли, — застряли на горе. Так она и пришла домой — босиком, с торчащими в разные стороны косичками, вся черная-пречерная, только зубы белели.
Мать во дворе развешивала белье на просушку, обернулась на скрип калитки и не узнала свою дочь, которую назвала белым одуванчиком, отправляя гулять.
— Отец выйди-ка во двор, — крикнула она сквозь смех.
Ольга остановилась у калитки, раздумывая, что ей делать дальше.
"В дом нельзя, наверное, лучше сразу в баню", — пришло решение.
Отец вышел на крыльцо увидел ребенка и остолбенел. В руке он держал плоскогубцы, которые упали и загремели по доскам.
— Мать, это что? Или кто? — спустился с крыльца, плоскогубцы не поднял. — Ну-ка, чудо земное, подойди.
Ольга понимала — хорошего ничего не будет, отец не смеялся.
— Красавица, где была?
— Она с черной горки прокатилась, — сказал младший брат, который узнал эту новость у своих друзей и пришел ею поделиться.
— Ну и как? — брови у отца сошлись на переносице.
— Плохо, папа, попка болит.
И он шлепнул, да так, что та боль, которая была, улетучилась. Появилась другая, жгучая и значительно неприятней.
— Ты же могла все кости переломать, ну что за ребенок… Сядь на скамейку и не хнычь, я затоплю баню.
— Я не хнычу, — было очень больно, но Ольга терпела: за дело же.
Заплакала она в бане, когда мать намыливала ее голову, терла мочалкой то место, куда прилип шлепок, локти и коленки. Потом пили чай и смеялись до слез…

Ольга подала последний ящик с раствором, и бригадир показал рукой на строительные леса.
— Будем переставлять! — крикнул он.
— Дядя Миша, ветер поднялся, смотрите там, — выглянув из кабины, ответила крановщица. Указатель силы ветра почти зашкаливал. Ольга знала, что работу никто не остановит и леса будет переставлять трудно.
Она подвела стрелу, зацепили первую конструкцию.
— Эта легкая, поставим. — Ольга не спеша подняла груз: качает, парусность большая.
На новое место первая площадка стала хорошо, вторые леса установили нормально, но третьи, самые тяжелые, ветер погнал на только что сложенную стену.
— Оля, держи! — закричали рабочие, не справляясь с силой ветра. — Развалит стену!
Надо было отказаться от этой работы, думала крановщица, наблюдая как груз, ей не подчиняясь, медленно наезжает на угол свежей кладки, и она совершила запрещенный прием: включила обратный ход редуктора поворота крана.
— Ну, ты даешь, — застонал тот. — Сначала делаете что попало, а потом вытворяете что вздумается!
Кран заскрипел всей своей конструкцией и, чуть дотронувшись до стены, остановился.
— Ладно, сегодня рушить постройку не буду, — решил он.
— Молодец, Оля! — кричали каменщики, радуясь, что все обошлось. — Спускайся, все, сегодня больше грешить не будем…

Ольга окончила школу хорошо, и ее решение поступать в строительное училище для всех было неожиданностью. Когда мать узнала о желании дочери стать машинистом башенного крана, заплакала. Отец пожал плечами — все работы хороши, для женщины главное — удачно выйти замуж.
— Оля, зачем тебе это, работать надо будет, высоко же? — мать вытерла слезы.
— Ничего мама, справлюсь.
— Ты же хотела в институт.
— Хотела, да расхотела. Сашка в строительный поступает.
Все стало понятно. Сашка, Александр — соседский мальчишка, к окончанию десятилетки из парнишки в коротких штанишках превратился в высокого, сильного, красивого юношу. Значит, учиться и работать будут вместе, а там, даст бог, и замуж.
Дружба столь разных по характеру детей была удивительной. Ольга — энергичная, веселая, резкая в суждениях, самолюбивая. Саша — спокойный, уравновешенный, рассудительный. Они были очень разные, но друг без друга не могли прожить и дня, и по возможности всегда были вместе…
Последний год обучения в училище для Ольги пролетел незаметно. Во время производственной практики она работала на башенном кране КБ-403. Наставник запил после получки и две недели не выходил на работу. Ольге пришлось трудиться в полную нагрузку, дело не ждет, и она уверенно управляла краном, за что получила благодарность и хорошую заработную плату. Главный инженер строительного управления, где практиковалась Ольга, предложил ей работу после окончания обучения. Она согласилась и в училище вернулась с направлением на работу, что случалось не так часто.
Александр был занят на строительстве очистных сооружений, в другом районе города, в период практики встречались они редко. По выходным Саша работал, объект был срочный, он очень уставал — так он объяснял редкие встречи с Ольгой. Она переживала за его здоровье и не находила себе места.
Наконец практика закончилась, и они снова вместе, но Ольга уже при встрече почувствовала что-то неладное. Он отводил глаза и смотрел в землю, был невеселым и целовал ее как-то иначе.
— Саша, что случилось, ты не заболел?
— Нет, все в порядке…
Завершение учебы, выпускной вечер захватили Ольгу, и вот уже с удостоверением машиниста башенного крана она приехала домой. Александр остался в городе — завершать строительство очистных сооружений. Так он объяснил нежелание ехать на отдых, — заработки хорошие, некогда.
Два месяца, июнь и июль, Ольга жила в свое удовольствие. Купалась, загорала, ездила с отцом на рыбалку, помогала матери по хозяйству и только по вечерам садилась на скамейку под яблоней и ждала.
Он так и не приехал. Летние денечки пролетели быстро, Ольга вернулась в город. В строительном управлении, где она проходила практику, свое слово сдержали. Она прошла медосмотр, инструктаж по технике безопасности, получила разрешение управлять краном, и начались трудовые будни.
Работа Ольге нравилась свой значимостью. Дома росли и поднимались к небу, где в голубой вышине пролетали самолеты. Иногда Ольге удавалось посадить самолет на конец стрелы, и некоторое время она управляла его полетом. Вот она увеличивала скорость движения самолета, и он летел, сияющий на солнце. Она летела вместе с ним, чувство полета захватывало все существо девушки, это были счастливые секунды…

А в дождливую погоду строительные дела идут ни шатко, ни валко. Заморосил мелкий дождь, и рабочие ушли в бытовку. Свободного времени хоть отбавляй. Ольга почитала книгу, надоело, она отложила ее и посмотрела вниз, где по проспекту сновали автомобили в бесконечном своем движении, это не прекращалось ни в дождь, ни в снег, ни днем, ни ночью.
Задумалась. Вот уже неделя миновала с тех пор, как она приехала из дома, а Санька не приходил, — совсем совесть потерял. Соскучилась же. Появится — придется наказать. Может, что-нибудь случилось? Не может быть — сообщили бы. "Закончится дождь, поеду к нему на работу".
Он пришел в конце недели. Она чувствовала, что придет, сидела на кровати в своем женском общежитии и ждала. Стук в дверь, дежурная по общежитию на пороге: Ольга дома? Очень симпатичный молодой человек на вахте спрашивает. Поспешай, иначе девки уведут.
— Уведут, значит, не мой… — А сама заторопилась, накинула куртку на плечи, даже не глянув в зеркало, побежала. У окна стоял Александр. Увидев ее, пошел навстречу.
— Здравствуй, Оля. Приехала?
— Здравствуй. Давно уже. Ты что, ошалел?
— Нет.
— Так в чем дело?
Все переживания растаяли, вот он здесь — рядом.
— Пойдем, все объясню.
— Что тут объяснять… — Ольга хотела высказать ему все, что накопилось за эти дни разлуки, но осеклась. Во взгляде Александра, в его поведении что-то было новое и непривычное. Молча пошла к выходу, направилась в сквер, села на скамейку, на которой они часто сидели, прежде чем она уходила в общежитие. Он в нерешительности остановился рядом.
— Садись.
— Нет, Оля, выслушай меня и прости.
— Что? — Она напряглась, сердце забилось в предчувствии беды.
— Женюсь я.
— Поздравляю. На ком же? Не на мне случайно?
— Нет, ты ее не знаешь.
У Ольги потемнело в глазах.
— Познакомились на практике. Прости, не хотел я этого, так получилось… она должна скоро родить.
Ольга не понимала, о чем он говорит, только через минуту сказанное дошло до ее сознания.
— Так ты, значит, ни в чем не виноват. — Ольга встала, обида и злость переполняли ее.
В следующую секунду она готова была ударить его по лицу, вцепиться в него ногтями, укусить… Мгновение… Она встала и пошла прочь, слезы брызнули из глаз.
— Предатель, предатель, — шептала она, шла медленно и ждала, вдруг окликнет, и тогда она простит его, они снова будут вместе и будут счастливы…
Утро следующего дня было серым и безрадостным. Ольга делала все автоматически — встала, умылась, привела себя в порядок, позавтракать забыла.
Кран почувствовал, что с его любимицей не все в порядке. С ним не поздоровалась, поднималась по лестнице в кабину долго, и первый подъем был неудачный. Кирпич, который поднимали, зацепил соседний пакет. Поднимался груз очень медленно, остановился, снова пошел. Дядя Миша махал рукой, указывая место остановки, но кран двинулся мимо, потом вернулся.
— Ладно, не сердитесь, — успокаивал кран каменщиков, — один раз можно и промазать.
Но следующие подъемы были тоже нечистыми.
— Олюшка, ты не заболела? — со стены крикнул бригадир. — Ты что сегодня?
— Нет, у меня все в порядке, — ответила крановщица.
— Неправда, — заметил кран, — посмотрите на нее, не улыбается и ни разу не засмеялась, а рука тяжелая — хуже, чем у пьяного мужика!
— Отдохни маленько, мы пойдем кирпич штабелевать, — принял решение дядя Миша.
— Вот, молодец, — откликнулся кран.
За прошедшую ночь Ольга выплакала все слезы, и сейчас сидела, глядя в небо, и ни о чем не думала. Ветер понемногу разогнал облака, появилось солнце, заглянуло девушке в глаза, та отвернулась и увидела блеснувший в его лучах самолет. Привычным движением руки Ольга развернула кран, посадила самолет на конец стрелы и полетела. Чувство полета вдохнуло в в душу радость жизни.
— Летать! — Ольга засмеялась. Космонавтом, летчиком, радистом, штурманом, стюардессой, в конце концов, летать — только летать!
И кран облегченно вздохнул…

Через месяц Ольга, не без гордости, получила удостоверение курсанта авиаклуба.