Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Книжная полка Эмиля Сокольского



Константин Комаров, "Фамилия содержанья"
Екатеринбург: "Первоградега", 2019


Стихи Константина Комарова — биография его души; в них словно бы ничего не происходит — и в то же время каждая строка действительно полна "содержанья", поскольку Комаров, не зная устали, разыгрывает перед нами и перед самим собой спектакль своей жизни. Да, его "биография", набросанная на чеканные рифмы поэтической речи, это театральное представление "жизнь поэта", действующие лица которого — слова, звуки и образы; это бьющая через край энергия. В такой жизни не бывает "обычных дней", "обычных мыслей", "обычных слов"; и жизнь эту нужно не просто прожить: ее нужно и с п о л н и т ь, нагрузить, углубить, раскрасить метафорами и аллитерациями. Хватка Комарова — от Маяковского; да он и не скрывает поклонения своему учителю, мастеру головокружительной рифмы и футуристически-чрезмерных сравнений. Комаров словно бы не заметил творчества "наследников", последователей Маяковского — знаменитых "громких" шестидесятников, загнавших метод стихосложения "поэта-трибуна" в тупик; он приблизился к Маяковскому и, навсегда заразившись его энергетикой, пошел иным путем, минуя всех "продолжателей". Следуя русской классической просодии, Комаров в каждом стихотворении сразу берет высокую ноту и держит ее до последнего слова — что создает эффект "единого предложения", емкой реплики, крепко сбитой фразы. Его изобретательность не знает границ; нужные слова будто бы заранее собираются в нетерпеливом ожидании, чтобы — только свистни — тут же выстроиться в строфы, в которых, как в военных донесениях, нет ничего лишнего и которые отличаются безупречной внутренней логикой. С точки зрения формы стихи Комарова можно воспринять как совершенство; в рифмовке нет и следа неряшливости, и не найти ни одного проходного слова. Значит, получается — традиционные стихи уже можно и не писать, поскольку возможности найти новые находки исчерпаны? Нет, это неверный вывод. Путь Константина Комарова — путь одинокий, и его индивидуальность не просто заметна — она подчас выпирает, демонстрируется, заявляется. Его "метафор злых блескучая фольга" обязательна, настоятельная, вызывающа, интонационный градус высок, слова накрепко спаяны друг с другом. Бывает, что поэт почти копирует манеру Маяковского, — например, "запрокинув голову устало,/ вижу только красный неба рот"; и все же это — Комаров, именно потому что "запрокинув голову устало — нота лирическая; а Комаров всегда остается лириком, чувствительным и временами даже по-мужски нежным (особенно когда это касается стихов, написанных перед лицом женщины). Тут я, кстати, хочу заметить, что не раз в "Фамилии содержанья" встречается и раннеесенинская напевность, — видимо, в те мгновения, "когда душа тоской заметена". Но какие бы параллели я не находил, все поэтические влияния пропущены через непохожую ни на кого оптику Комарова; и находки все в его стихах — комаровские, и юмор сравнений — тоже комаровский (например, "и как теплолюбивые таджики,/ дрожат на чистом холоде слова"). Может быть, юмор — слово здесь неудачное и его нужно заменить "изобретательностью", "повышенным любопытством зрения", "умением видеть детали в их фантастическом взаимодействии, взаимопроникновении и перекличке", — как бы то ни было, чтение стихов Константина Комарова — занятие увлекательное: неожиданности — на каждом шагу. Свежесть рифм изумляет ("ошибки" — "паршивей", "подлодке" — "подледный", "изваляйся" — "изваянье"), арсенал аллитераций не знает границ ("кулик, завернутый в кулек", "белый крик твой подвешен на крюк,/ только рот разомкнешь — и размокнешь", "стучит морозная морзянка", "вычерчен вечер вчерашний вчерне", или вот еще — как иллюстрация комаровского юмора: "там, где — подобные грифонам —/ графины с водкою стоят").
В то же время — можно сколько угодно восхищаться стихотворной отделкой Константина Комарова, но у меня по прочтении десятка страниц "Фамилии содержанья" стало понемногу рябить в глазах: не слишком ли поэт увлекается, превращая поэзию в "орудие языка", в мастерскую по выработке эффектного звукоряда, в выворачивание смыслов наизнанку, в насильственное "породнение" слов, будто бы удивленных своим внезапным соседством? Иногда звук даже забегает впереди смысла: "Ты — словно охреневший лебедь/ в заросшем лебедой пруду". Как лебедь мог попасть в заросший пруд; каким образом лебеда проросла в воде? — от таких вопросов действительно можно охренеть. "И домен пламенные пальмы /проводят траурный турнир" — есть ли в этих строках нечто более, нежели остроумная игра звуков? Случается и явный перебор: "…это лишь пенка на кофе растрепанного бытия", или "взгляд твой — сувенирный, суверенный,/ углубленный в землю словно крот".
Однако все только что перечисленное — издержки роскоши, а не гримасы скудости. Притом что самоуверенность автора, которая выражается в безоглядной смелости письма, не освобождает его от свойственной настоящим поэтам неуверенности; вот Комаров почти повторяет Боратынского: "мой голос, сырой и увечный" (вспомним: "мой дар убог, и голос мой не громок") и впадает в депрессивное состояние — уверен, что ненадолго.

Стер времени беспечный веник
тот детства триумфальный миг,
когда, седлая лихо велик,
я был прекрасен и велик.

Я все просрал и пялюсь в телик,
наращиваю геморрой.
И чахнет на балконе велик.
И я боюсь его порой.

Кстати, вслед за Боратынским и Тютчевым Комаров одушевляет природу и наделяет ее языком: "расслышать можно — даже вдалеке — / ручья и камня тихую беседу".
Константин Комаров — поэт, которого бросает из стороны в сторону: то он тих, то громок; то он жесткий, то ласковый; то трезв, то во хмелю, — но всегда охваченный напряженным стихотворческим воодушевлением. "…и раз горишь — не зря горишь!" — утверждает он.

Действительно — не зря.


Эмиль Сокольский — литературный критик, прозаик. Родился и живет в Ростове-на-Дону. Окончил геолого-географический факультет Ростовского государственного университета. Автор публикаций об исторических местах России, литературоведческих очерков и рассказов. Печатался в журналах "Дети Ра", "Зинзивер", "Футурум АРТ", "Аврора", "Музыкальная жизнь", "Театральная жизнь", "Встреча", "Московский журнал", "Наша улица", "Подьем", "Слово", "Дон" и других. Редактор краеведческого альманаха "Донской временник" (Ростов‑на-Дону).