Анастасия Матешко
Матильда была деревенской ведьмой, которая как и полагается всем ведьмам жила в стороне от остальной деревни, на хуторе из пяти хат, одну из которых занимала сама, а остальные, четыре сдавала осиротевшим домовым. Она была уже женщиной в летах, но настойка из гадючьего яда пополам с медом диких пчел убирала морщины с лица на пол года, а стройная фигура дополняли образ молодой девушки, только взгляд покрасневших и много повидавших на своем веку глаз, выдавали в ней опытную ведьму. Иногда пары от котла ударяли ей в голову и тогда она бегала голой по полям и горланила песни, совсем как в свои 16-ть. Горе тому, кто повстречает ее в этот день! Закружит насмерть!
Матильда накинула накидку из волчьего меха, траченную молью и выжженную кислотой, и направилась по узкой тропинке в сторону леса.
Накануне Остары, когда сходит первый снег, если повезет, можно обнаружить на полянах новые ведьмины круги. К Ламасу там можно будет насобирать маленьких грибов на жидких ножках для приворотных зелий и для отравительных смесей, за которыми приезжают из самого замка курфюрста. А до того, круги нужно скрыть от посторонних глаз и пометить места мхом на деревьях, и лентами на ветках, неотличимыми от полосок надорванной коры. Этим Матильда и собиралась заняться в ближайшие дни.
Сыро и холодно было в лесу. Вогкие сапоги набирали на себя глину и мертвые иглы сосен и только замедляли шаг. Волчья накидка напиталась туманом и давила на плечи. Ох и тяжко!
На заветной поляне под ворохом прелой листвы ведьма разглядела две зеленые искры. Эльф ждал дара. Как всегда. Матильда сняла с веревки на шее кольцо и бросила в сторону огоньков.
Подул ветер и обнажился ряд бугорков. Вот он, ведьмин круг! Повезло!
– Прими что ли людскую подобу, потолкуем? – Матильда присела на поваленный ствол старой ольхи. Вот и метка, обрадовалась она, – лучше не придумаешь!
– В людской подобе мне тяжело. И как вы только носите на себе столько!
Голос эльфа сначала прошелестел в ветках, едва не сдвинув старое гнездо сойки, а затем раздался в голове Матильды мелодичным звоном речных камешков, словно они настаивали дождевую воду на дне ее котелка.
– Не можешь, бедняга? Бывает! – Ведьма не удержалась и расхохоталась, рискуя разозлить представителя малого народца. А ведь ни одна из ее товарок погибла в центре круга, танцуя с эльфами против своей воли. Вот выскочит сейчас и затащит в круг, а там поминай как звали! Не зли его лучше, шептал внутренний голос, но Матильда только отмахнулась и продолжила: – Ну, я вот месяц на меде с водой сидела, чтобы зрение обострить. Можешь выходить. Увижу и в не людской!
Эльф встал в полный рост, прямо напротив ведьмы. Ее людской дух, хоть и приглушенный купанием в череде и полыни, вызвал у него гримасу отвращения, почти такую же, какую обычно вызывали русалки и прочие навские создания. Но любопытство пересилило и эльф остался. Ведьма щурилась, пытаясь сконцентрировать взгляд на вибрирующем воздухе прямо перед собой, но так ничего и не увидела. Наверное, те два перепелиных яйца на завтрак в прошлый четверг испортили всю затею. Матильда протянула руку, чтобы потрогать дрожащее облачко и эльф отпрянул. Горячо ему было.
– Год назад тоже ты дежурил? Чудно это, но я тебя узнала.
– Я!
– Сам вызвался или в немилости у вашего короля?
– Сам!
– На меня поглядеть хотел или как? – Ведьма хохотнула снова, дивясь сама себе. Да что это на нее нашло. – Может в круг затянуть хочешь? Кольцо то забрал. А не уходишь?
– Кольца твои нам ни к чему. Мы же не гномы, золото вместо солнца в пещеры тащить. Нам нужны воспоминания, связанные с вещами людей – диковинные, хоть и страшные. Они нам в зимние вечера досуг скрашивают. Кстати, часть желаний людских от тебя примешалось. Твои совсем другие. Вот и любопытно стало.
– Так! И что же тебе про меня известно Эльф?
– Не будем об этом!
– Нет уж! Раз начал.
– Ну, например, такое: знак на запястье у тебя колот чернилами из ягод остролиста, а ты думала, что драконья кровь. Так что оберег у тебя никакущий! Да и драконья кровь на нас не шибко работает, скажу тебе по секрету!
– Это дань традиции! – ведьма вздохнула, – Не против вас оберег! Знаю я, что вам людской дух противен. Больно мы вам нужны! И что забираете вы в танец заблудших из сострадания.
– Не совсем. Сострадание нам так же чуждо, как и прочие ваши чувства. Разве что… –
Эльф замолчал.
– Знаешь что, милый! Ты не юли. Чего надо-то? Мне вот грибков набрать, безделушками заплатить и вернуться живой-здоровой к себе в избушку. А тебе? Или иди-ка сюда, поцелую!
Эльф ничего не ответил и растворился в лесу. А ведьма подняла кольцо, которое он не принял в дар и загрустила. Как теперь отраву варить без грибов из круга? Конец карьере, а главное, из-за чего? Застенчивый эльф ей попался. Зря только худела да в череде парилась.
Когда ведьма вернулась домой, покосившаяся калитка скрипела на ветру, а прогнившая провалившаяся крыша являла миру верх печной трубы.
– Тяпа? – Ведьма позвала собаку, но та не отозвалась на зов.
Никого из тех кого она знала, не осталось в живых, – их правнуки теперь жили в деревне, которая мало чем походила на деревню: асфальтированные дороги, круглые тарелки на крышах, машины из которых ревели ритмы схожие с извержением лавы из преисподней.
Матильда всплакнула, осознав, какую шутку сыграл с ней эльф. Но быстро взяла себя в руки: во все времена спрос на приворотные зелья и отравительные смеси оставался стабильным. Не пропадет!
Уж она-то это знала наверняка.
– Эко, Эко, Азарак! – Матильда запела и мир завертелся в ритме старой песни и зеленые искорки в кустах за ее спиной вспыхнули и погасли, повинуясь сильной людской воле.
– Ну, давай уже, выходи!
Эльф прошелестел листвой, зарябил по ржаво-рыжей воде в канаве и порывом ветра влетел ей прямо в широко распахнутые глаза, пробивая, точно эфирная стрела, оба зрачка.
Матильда опустилась на протрухший порожек своей хаты и задрожала от наслаждения.
То самое кольцо дергалось на веревке все быстрее, и синяя жилка на шее билась под ним, не отставая.
Красная луна выкатилась на небо и закрыла его собой полностью. Или это ее веки наполнились прихлынувшей к лицу кровью?
Еще пару минут и они снова расстанутся на 12 месяцев и 12 минут.
А пока…
– Эко, Эко, Азарак!
Раз в год накануне Остары всем мирам во все времена позволено ненадолго сойти с ума.
Будь ты женщина или бесплотное творение заблудшего разума.
Ибо жизнь не творится сама по себе!
Никогда.
Для этого нужна хотя бы одна ведьма.
Матильда накинула накидку из волчьего меха, траченную молью и выжженную кислотой, и направилась по узкой тропинке в сторону леса.
Накануне Остары, когда сходит первый снег, если повезет, можно обнаружить на полянах новые ведьмины круги. К Ламасу там можно будет насобирать маленьких грибов на жидких ножках для приворотных зелий и для отравительных смесей, за которыми приезжают из самого замка курфюрста. А до того, круги нужно скрыть от посторонних глаз и пометить места мхом на деревьях, и лентами на ветках, неотличимыми от полосок надорванной коры. Этим Матильда и собиралась заняться в ближайшие дни.
Сыро и холодно было в лесу. Вогкие сапоги набирали на себя глину и мертвые иглы сосен и только замедляли шаг. Волчья накидка напиталась туманом и давила на плечи. Ох и тяжко!
На заветной поляне под ворохом прелой листвы ведьма разглядела две зеленые искры. Эльф ждал дара. Как всегда. Матильда сняла с веревки на шее кольцо и бросила в сторону огоньков.
Подул ветер и обнажился ряд бугорков. Вот он, ведьмин круг! Повезло!
– Прими что ли людскую подобу, потолкуем? – Матильда присела на поваленный ствол старой ольхи. Вот и метка, обрадовалась она, – лучше не придумаешь!
– В людской подобе мне тяжело. И как вы только носите на себе столько!
Голос эльфа сначала прошелестел в ветках, едва не сдвинув старое гнездо сойки, а затем раздался в голове Матильды мелодичным звоном речных камешков, словно они настаивали дождевую воду на дне ее котелка.
– Не можешь, бедняга? Бывает! – Ведьма не удержалась и расхохоталась, рискуя разозлить представителя малого народца. А ведь ни одна из ее товарок погибла в центре круга, танцуя с эльфами против своей воли. Вот выскочит сейчас и затащит в круг, а там поминай как звали! Не зли его лучше, шептал внутренний голос, но Матильда только отмахнулась и продолжила: – Ну, я вот месяц на меде с водой сидела, чтобы зрение обострить. Можешь выходить. Увижу и в не людской!
Эльф встал в полный рост, прямо напротив ведьмы. Ее людской дух, хоть и приглушенный купанием в череде и полыни, вызвал у него гримасу отвращения, почти такую же, какую обычно вызывали русалки и прочие навские создания. Но любопытство пересилило и эльф остался. Ведьма щурилась, пытаясь сконцентрировать взгляд на вибрирующем воздухе прямо перед собой, но так ничего и не увидела. Наверное, те два перепелиных яйца на завтрак в прошлый четверг испортили всю затею. Матильда протянула руку, чтобы потрогать дрожащее облачко и эльф отпрянул. Горячо ему было.
– Год назад тоже ты дежурил? Чудно это, но я тебя узнала.
– Я!
– Сам вызвался или в немилости у вашего короля?
– Сам!
– На меня поглядеть хотел или как? – Ведьма хохотнула снова, дивясь сама себе. Да что это на нее нашло. – Может в круг затянуть хочешь? Кольцо то забрал. А не уходишь?
– Кольца твои нам ни к чему. Мы же не гномы, золото вместо солнца в пещеры тащить. Нам нужны воспоминания, связанные с вещами людей – диковинные, хоть и страшные. Они нам в зимние вечера досуг скрашивают. Кстати, часть желаний людских от тебя примешалось. Твои совсем другие. Вот и любопытно стало.
– Так! И что же тебе про меня известно Эльф?
– Не будем об этом!
– Нет уж! Раз начал.
– Ну, например, такое: знак на запястье у тебя колот чернилами из ягод остролиста, а ты думала, что драконья кровь. Так что оберег у тебя никакущий! Да и драконья кровь на нас не шибко работает, скажу тебе по секрету!
– Это дань традиции! – ведьма вздохнула, – Не против вас оберег! Знаю я, что вам людской дух противен. Больно мы вам нужны! И что забираете вы в танец заблудших из сострадания.
– Не совсем. Сострадание нам так же чуждо, как и прочие ваши чувства. Разве что… –
Эльф замолчал.
– Знаешь что, милый! Ты не юли. Чего надо-то? Мне вот грибков набрать, безделушками заплатить и вернуться живой-здоровой к себе в избушку. А тебе? Или иди-ка сюда, поцелую!
Эльф ничего не ответил и растворился в лесу. А ведьма подняла кольцо, которое он не принял в дар и загрустила. Как теперь отраву варить без грибов из круга? Конец карьере, а главное, из-за чего? Застенчивый эльф ей попался. Зря только худела да в череде парилась.
Когда ведьма вернулась домой, покосившаяся калитка скрипела на ветру, а прогнившая провалившаяся крыша являла миру верх печной трубы.
– Тяпа? – Ведьма позвала собаку, но та не отозвалась на зов.
Никого из тех кого она знала, не осталось в живых, – их правнуки теперь жили в деревне, которая мало чем походила на деревню: асфальтированные дороги, круглые тарелки на крышах, машины из которых ревели ритмы схожие с извержением лавы из преисподней.
Матильда всплакнула, осознав, какую шутку сыграл с ней эльф. Но быстро взяла себя в руки: во все времена спрос на приворотные зелья и отравительные смеси оставался стабильным. Не пропадет!
Уж она-то это знала наверняка.
– Эко, Эко, Азарак! – Матильда запела и мир завертелся в ритме старой песни и зеленые искорки в кустах за ее спиной вспыхнули и погасли, повинуясь сильной людской воле.
– Ну, давай уже, выходи!
Эльф прошелестел листвой, зарябил по ржаво-рыжей воде в канаве и порывом ветра влетел ей прямо в широко распахнутые глаза, пробивая, точно эфирная стрела, оба зрачка.
Матильда опустилась на протрухший порожек своей хаты и задрожала от наслаждения.
То самое кольцо дергалось на веревке все быстрее, и синяя жилка на шее билась под ним, не отставая.
Красная луна выкатилась на небо и закрыла его собой полностью. Или это ее веки наполнились прихлынувшей к лицу кровью?
Еще пару минут и они снова расстанутся на 12 месяцев и 12 минут.
А пока…
– Эко, Эко, Азарак!
Раз в год накануне Остары всем мирам во все времена позволено ненадолго сойти с ума.
Будь ты женщина или бесплотное творение заблудшего разума.
Ибо жизнь не творится сама по себе!
Никогда.
Для этого нужна хотя бы одна ведьма.