Икар – Дедалу

Смотри, отец, я здесь, я на земле.
Ты видел страшный сон, твой сын – живой.
Зачем мне Солнце? Всё и так в огне.
Я здесь останусь. С матерью. С тобой.

Я не уйду. Я не рождён летать.
Кто знает, для чего мы рождены?
Не плачь, отец. Не плачь, ложись опять,
ты видел сон, я тоже вижу сны.


Облака

Почему бы нам не брать пример с облаков,
Уплывающих через зрачок ребёнка,
Рассыпаться в море, чтобы, поднявшись вновь
Лёгкой испариной, стать кружевной каёмкой
Для новых, перистых и кучевых,
Для исполинов, застлавших собою небо,
Почему бы нам дождём не прославить их,
Падая вновь и вновь, словно везувный пепел,
Посыпая чужие головы присно и вопреки,
Опуститься снежинками на маленькие ладони,
И завернувшись сладко в сжатые кулаки,
Сделать их тяжелее, чем имена в бетоне.


Песенка БоБо

Наши замки стройны и сыты.
Наши овцы белы и целы.
Всё просеяно нашим ситом.
Всё раскрашено нашим мелом.

И над чистым и тихим морем,
И под мирным и ясным небом –
Это наши летят просторы,
Это наши бегут победы.


Снежинки

За какие грехи незваные
Небеса нами в Землю выстрелили?
Для кого мы устало падаем
Безымянными декабристами?
Что наделали, чтобы клочьями
О сугробы таких же разбились мы?
Что бы нам небеса ни прочили,
Мы не звали себя единственными.


* * *

Я видел сегодня бездомного
Он бил себя в голову
Кулаком
Как будто в церковный колокол

С огромною силой
А я незаметно мимо
И понял что видимо
Это я
Нелюдимый


Маяк

над тихой волной догорает небо.
старый маяк протирает линзы.
в кармане смотрителя – корка хлеба
и горстка вечернего бриза.

темнеет. прожектор бесцельно кружит.
чёрная рябь шелестит прибоем.
ночь. горизонт отвечает суше
вязким безликим воем.

холод. ревнивое пламя слепо
рыщет в густом ледяном тумане.
где-то между землёй и небом
плачет во сне тартана.


Насмехаясь над мёртвым шмелём

Мёртвый шмель упадёт у балконной двери.
Засмеюсь над ним – глупый шмель!
Что искал ты в квартире моей? – говори,
Отчего не жужжишь-то теперь?

Глупый шмель, для чего ты забрался сюда?
Здесь ни мёда, ни запаха роз.
Что же ты, идиотина, ради Христа,
Не жалеешь шмелёчкиных слёз?

Уж не видел ли ты, что открыто окно
Для таких вот незваных гостей?
Вот оно, дурачок! Ты же – мордой в стекло,
Не жалея шмелиных костей!

Неужели ты думал, что радостно мне
Будет пачкаться трупом твоим?
Нет, дружок, ты теперь неприятней вдвойне,
Чем когда был шмелиной живым.

Что ж ты, гадина-шмель, не ценил Бытия?
Что наделал, летун-дуралей?
Насмехайся, шмельё, из-за вас теперь я
Вспоминаю о смерти своей.


Хор

Мало ли голосистых?
Что мне такой фуршет?
Что мне до пианиста,
Если ноктюрна нет?

Где мне теперь отдаться?
Где теперь мой дирижёр?
Хор воспевает братство.
Я воспеваю хор.


* * *

Вот гора,
которую строит Сизиф.
А это жена,
на которой женат Сизиф.
А это собака,
которую кормит Сизиф.
А это Сизиф,
которого кормит Сизиф.
А это гора,
которую строит Сизиф.