Владимир АЛЕЙНИКОВ
В ЭТИХ КРАЯХ
В ЭТИХ КРАЯХ
Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах "Дети Ра", "Зинзивер", "Знамя", "Новый мир", "Октябрь", "Континент", "Огонек", "НЛО" и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.
* * *
Пускай не поймут основного
И влаги избыток испит —
Как самое первое слово,
В нас прошлое сказочно спит.
Картины живут, протестуя,
Исполнены смысла стихи,
Поднявшись за веру святую
И наши прощая грехи.
В погоне за призрачным счастьем
Не ведал и я в полусне —
Грозятся напрасно ненастьем
Стихии, подвластные мне.
И молча глядим, покидая
Заброшенный табор в полях, —
Пульсирует, кровью сияя,
Сердечного выбора шлях.
И собраны зрелости зерна,
И я вспомяну ли потом,
Зачем, неумелы и вздорны,
Брели за осенним листом.
И степь — это тризна и бездна,
Чего сознавать не хотим, —
И нам ничего не известно,
Куда и откуда летим.
В ночных незагаданных бденьях
Нам столькое надо понять,
Что даже в мечтах о раденьях
Нельзя на бесследность пенять.
Филиппика ливня в июле
Напомнила заново вдруг,
Что в этом разливе и гуле
Заметнее замкнутый круг.
Кто вести принес, бескорыстен,
Тот узрит, уже не темня,
Цветник неподстриженных истин,
Туман вдалеке от огня.
И вот полудождь, полуветер
Небес извели лазурит —
И смотрит вокруг на рассвете
Богиня-змея Иарит.
И влаги избыток испит —
Как самое первое слово,
В нас прошлое сказочно спит.
Картины живут, протестуя,
Исполнены смысла стихи,
Поднявшись за веру святую
И наши прощая грехи.
В погоне за призрачным счастьем
Не ведал и я в полусне —
Грозятся напрасно ненастьем
Стихии, подвластные мне.
И молча глядим, покидая
Заброшенный табор в полях, —
Пульсирует, кровью сияя,
Сердечного выбора шлях.
И собраны зрелости зерна,
И я вспомяну ли потом,
Зачем, неумелы и вздорны,
Брели за осенним листом.
И степь — это тризна и бездна,
Чего сознавать не хотим, —
И нам ничего не известно,
Куда и откуда летим.
В ночных незагаданных бденьях
Нам столькое надо понять,
Что даже в мечтах о раденьях
Нельзя на бесследность пенять.
Филиппика ливня в июле
Напомнила заново вдруг,
Что в этом разливе и гуле
Заметнее замкнутый круг.
Кто вести принес, бескорыстен,
Тот узрит, уже не темня,
Цветник неподстриженных истин,
Туман вдалеке от огня.
И вот полудождь, полуветер
Небес извели лазурит —
И смотрит вокруг на рассвете
Богиня-змея Иарит.
* * *
Ты не можешь чего-то терять,
Что на время ушло иль забыто, —
Если машет крылами Обида,
Не устанешь заре повторять:
Сердобольнее быть бы иным,
А тем более, сердце сорвали —
Эти грозы в минуты печали
Разбросай по оврагам степным.
Хочешь сбыть меня с рук — так сбывай,
Я привык ничего не бояться —
И на это смотрели сквозь пальцы
Те, кого и во сне воспевай.
Как открытая рана, видна
Этой песни пространная глосса, —
Отраженьем крыла альбатроса
Ускользнет, опечалясь, волна.
Хладнокровием замкнутых льдин
Не сковать вам, народу на диво,
Серебрёные воды залива —
Рисковать не хотим.
Я к дыханию ночи привык,
Что порой мне нужней и дороже,
Чем не ставший добрей или строже
Полусвета язык.
Темнотой закрываешь меня —
Так попробуй чинами, пожалуй, —
Словно камешек светится малый,
На ладони явленье огня.
Ах, не ведомо нам ведовство —
Что ни ведомство, суть его в сказке, —
И гуляют признанья без маски,
Точно вечем им дай шутовство.
Ах, не выданы нам на потом
Разрешенья давать обещанья, —
Ты меня поцелуй на прощанье
На мосту пред крестом.
Ах, не виданы дали у нас –
Перекрестным сплетаются вихрем
Вечный витязь с поверженным тигром —
И скитальчества сумрачен час.
Что на время ушло иль забыто, —
Если машет крылами Обида,
Не устанешь заре повторять:
Сердобольнее быть бы иным,
А тем более, сердце сорвали —
Эти грозы в минуты печали
Разбросай по оврагам степным.
Хочешь сбыть меня с рук — так сбывай,
Я привык ничего не бояться —
И на это смотрели сквозь пальцы
Те, кого и во сне воспевай.
Как открытая рана, видна
Этой песни пространная глосса, —
Отраженьем крыла альбатроса
Ускользнет, опечалясь, волна.
Хладнокровием замкнутых льдин
Не сковать вам, народу на диво,
Серебрёные воды залива —
Рисковать не хотим.
Я к дыханию ночи привык,
Что порой мне нужней и дороже,
Чем не ставший добрей или строже
Полусвета язык.
Темнотой закрываешь меня —
Так попробуй чинами, пожалуй, —
Словно камешек светится малый,
На ладони явленье огня.
Ах, не ведомо нам ведовство —
Что ни ведомство, суть его в сказке, —
И гуляют признанья без маски,
Точно вечем им дай шутовство.
Ах, не выданы нам на потом
Разрешенья давать обещанья, —
Ты меня поцелуй на прощанье
На мосту пред крестом.
Ах, не виданы дали у нас –
Перекрестным сплетаются вихрем
Вечный витязь с поверженным тигром —
И скитальчества сумрачен час.
* * *
Воистину гордость и грусть
соратницы в мире безбрежном —
я снова твержу наизусть
что надо прожить в неизбежном
подруги мои на краю
открытия отчих заветов!
увижу и снова спою
приму постижение это
посланницы светлой звезды
примите мое воздаянье —
мне тоже внимают сады
и очи слепит расстоянье
горда ты воистину грусть
ты гордость грустна и обильна
и ваших касание уст
уже велико и всесильно.
соратницы в мире безбрежном —
я снова твержу наизусть
что надо прожить в неизбежном
подруги мои на краю
открытия отчих заветов!
увижу и снова спою
приму постижение это
посланницы светлой звезды
примите мое воздаянье —
мне тоже внимают сады
и очи слепит расстоянье
горда ты воистину грусть
ты гордость грустна и обильна
и ваших касание уст
уже велико и всесильно.
* * *
Птица-виталица где-то в степи!
небо пойми и обиды стерпи —
кто тебя видел средь солнечных дней
кто тебя сравнивал с долей своей?
спой же и мне о летах в забытьи
где услыхал я напевы твои
в этих краях где зима холодна
и в городах где грустить допоздна
спой мне виталица песню о том
что загостилось в миру обжитом
что завораживать ночью должно
чье понимание Богом дано
и воплощенье твое на лету
словно прощение нам в темноту
словно скитальцев хранит напоя
птица-виталица песня твоя.
небо пойми и обиды стерпи —
кто тебя видел средь солнечных дней
кто тебя сравнивал с долей своей?
спой же и мне о летах в забытьи
где услыхал я напевы твои
в этих краях где зима холодна
и в городах где грустить допоздна
спой мне виталица песню о том
что загостилось в миру обжитом
что завораживать ночью должно
чье понимание Богом дано
и воплощенье твое на лету
словно прощение нам в темноту
словно скитальцев хранит напоя
птица-виталица песня твоя.