Я так хочу вернуться в лето,
но знаю: невозможно это,
поскольку ливней колесницы
промчались. И готовы птицы
лететь туда, где солнце светит,
а нас все чаще свежий ветер
готовит к встрече холодов.
И вот октябрь уж на пороге,
и листики осин продрогли,
и все пушистей с каждым днем
ковер персидский листьев палых,
и мы вот-вот утонем в нем,
и грусть-тоска на нас напала,
хоть красота не устает
и поражает совершенством,
но летней неги и блаженства
в ней нет, а все наоборот —
одно лишь чувство сожаленья.
Уподобляемся растеньям,
что сиротливо обнажаясь
и с ветром северным сражаясь,
в оцепененье ждут весны.
Они, наверно, видят сны,
в которых солнце светит ярко
(лучи им кажутся подарком),
и звезды, и луна на небе,
в ночную погружая негу,
дают от зноя отдохнуть...
А до весны так долог путь!

Это просто сентябрь.
Это просто печаль.
Значит, лето прошло,
и не врет календарь.

Это просто тоска
нас с тобою гнетет,
а быть может, готовят
крутой поворот.

И, быть может, не все
унеслись поезда,
и для нас все еще
остаются места.

И умчат нас туда,
где возможны мечты,
где нет холода
и пустоты.

Это снова сентябрь,
и взгрустнется чуть-чуть.
Приоткроется истины
вечная суть.

Это просто движенье
по лестнице лет
и стремление вновь
к одержанью побед.

Это осень, мой друг,
это наш листопад.
Нам, как листьям,
уже не вернуться назад.

Это осень свои
расправляет крыла,
в красно-рыжих кострах
нас сжигая дотла.

Мы заменяем мир реальный
на мир незримый, виртуальный.
Не помышляя о замене,
мы радуемся перемене.

И кажется, что мир наполнен
друзьями, песнями. И в сонме
рожденных образов витая,
себя по каплям расточаем.

Ждем откровений, ждем признанья,
проникновенья в тайну знанья,
и грезится, что будет вечность,
но наяву лишь быстротечность

всего, что дарит вдохновенье.
И без ответного движенья,
которое одето в строки,
мы так безумно одиноки!