Поэзия Союза писателей XXI века
Елена БОГАТЫРЁВА
ВМЕСТО ДУША
* * *
* * *
КБ (Константину Батюшкову)
Чужим наречьем песнь населена,
В ней нет судьбы у глаз, не дуют крылья ветра,
В сухих камнях река, обречена
Быть тенью сна и расстояньем километра,
Бредет душа в пустыне без окна
На влажный сад после дождя богам на зависть,
Барханы серого из волокна
Песка, пригнувшегося под колени, каясь,
И солнце, что не греет. Не спасет
И дерево, которое не тратит тени.
Что, если не дойдет и кончен счет,
Не окунет лицо в созвучие сирени?
Что если жизнь истрачена как мел,
Который ты в руке держал когда-то твердо,
Как мало твой хваленый мозг успел,
Неверно заполняя клеточки кроссворда
Немой игры, мечты он не вернет,
Сомненью только место, рифма окаянству.
О, как изношен времени полет
И как измерено воды непостоянство!
В ней нет судьбы у глаз, не дуют крылья ветра,
В сухих камнях река, обречена
Быть тенью сна и расстояньем километра,
Бредет душа в пустыне без окна
На влажный сад после дождя богам на зависть,
Барханы серого из волокна
Песка, пригнувшегося под колени, каясь,
И солнце, что не греет. Не спасет
И дерево, которое не тратит тени.
Что, если не дойдет и кончен счет,
Не окунет лицо в созвучие сирени?
Что если жизнь истрачена как мел,
Который ты в руке держал когда-то твердо,
Как мало твой хваленый мозг успел,
Неверно заполняя клеточки кроссворда
Немой игры, мечты он не вернет,
Сомненью только место, рифма окаянству.
О, как изношен времени полет
И как измерено воды непостоянство!
ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ
Простите за то, что прощенье просили,
Не вам эта боль, что вы выносили
За тех, кто посмел в безумии рьяном
Заставить расти созвучья бурьяном,
За тех, кто в мятежное лихо поверил
И счастье беспечности передоверил,
Кто землю не потом кропил, не оплакал
И был поглощен зловонной клоакой,
Оставил по смерти кишок несваренье,
Запачкал мокротою стихотворенье.
Простите за то, что душа не выносит
С тех пор золотую и мудрую осень,
Весенний разлив и летние стрелы
Моторок по Волге и рук загорелых,
И песен простор, им сердце несмело
Трепещет и только, забыло, что пело
О радужных высях и северных странах,
О южных морях, об их капитанах,
О тех, кто бросает вызов стихиям,
Простите за то, что вы не Мессия,
Что вам эта чаша не должная вовсе,
Простите, что вас, увы, не попросят
Все это простить и ради спасенья
Не сложат за вас ни жизнь, ни творенья.
Простите меня и тех, кто не стоит
Ни вашей судьбы, ни матери боли,
Когда за повозкой, над смертью не властна,
Идет безутешна, идет безучастна,
Не понимая, не веря, не споря,
Теряя лицо по дороге от горя.
Простите, вы были окном в бесконечность,
Но вас схоронила земля, а не вечность,
И солнца погасли… Поставить бы точку
В письме и судьбе, но бережно строчку
Веду по странице, конец не смакуя,
Здесь место, где ветру пропеть «Аллилуйя».
Не вам эта боль, что вы выносили
За тех, кто посмел в безумии рьяном
Заставить расти созвучья бурьяном,
За тех, кто в мятежное лихо поверил
И счастье беспечности передоверил,
Кто землю не потом кропил, не оплакал
И был поглощен зловонной клоакой,
Оставил по смерти кишок несваренье,
Запачкал мокротою стихотворенье.
Простите за то, что душа не выносит
С тех пор золотую и мудрую осень,
Весенний разлив и летние стрелы
Моторок по Волге и рук загорелых,
И песен простор, им сердце несмело
Трепещет и только, забыло, что пело
О радужных высях и северных странах,
О южных морях, об их капитанах,
О тех, кто бросает вызов стихиям,
Простите за то, что вы не Мессия,
Что вам эта чаша не должная вовсе,
Простите, что вас, увы, не попросят
Все это простить и ради спасенья
Не сложат за вас ни жизнь, ни творенья.
Простите меня и тех, кто не стоит
Ни вашей судьбы, ни матери боли,
Когда за повозкой, над смертью не властна,
Идет безутешна, идет безучастна,
Не понимая, не веря, не споря,
Теряя лицо по дороге от горя.
Простите, вы были окном в бесконечность,
Но вас схоронила земля, а не вечность,
И солнца погасли… Поставить бы точку
В письме и судьбе, но бережно строчку
Веду по странице, конец не смакуя,
Здесь место, где ветру пропеть «Аллилуйя».
ИГОЛКА СЪЕХАЛА, ПЛАСТИНКА НИ ПРИ ЧЕМ
СЛ
день выдался на славу, он переживет
и страхи темноты, и солнечное утро,
и старую иголку, мой язык,
в российских кущах лом-изобретатель
слепой вины и просвещенья двух…
шуршит пластинкой опыт, чет ошибок трудных,
про ношу в камере хранения и нишу в пустоте,
не те вокруг, опять пластинкой нечет, годы уж не наши,
в прихожей мы и дальше не пройти,
ни солнце, ни мороз, нам толчея дороже,
и в этом мире, и в другом крючки
прибиты для души, но, чу, в глазах волчки,
иголка съехала на жажду Гильгамеша
и шубу с норкою на тех, в ком ты замешан,
пластинка ни при чем, теряешь Ум и Труд,
и круг открытий чудных, предо мною Ты...
чтоб сердце не свело, мне б выпустить весло
на край, где не свернуть, где по воде на остров
бежать и без вопроса с нами вечно и пребудь,
как был бы путь, как мало кто не спросит...
и страхи темноты, и солнечное утро,
и старую иголку, мой язык,
в российских кущах лом-изобретатель
слепой вины и просвещенья двух…
шуршит пластинкой опыт, чет ошибок трудных,
про ношу в камере хранения и нишу в пустоте,
не те вокруг, опять пластинкой нечет, годы уж не наши,
в прихожей мы и дальше не пройти,
ни солнце, ни мороз, нам толчея дороже,
и в этом мире, и в другом крючки
прибиты для души, но, чу, в глазах волчки,
иголка съехала на жажду Гильгамеша
и шубу с норкою на тех, в ком ты замешан,
пластинка ни при чем, теряешь Ум и Труд,
и круг открытий чудных, предо мною Ты...
чтоб сердце не свело, мне б выпустить весло
на край, где не свернуть, где по воде на остров
бежать и без вопроса с нами вечно и пребудь,
как был бы путь, как мало кто не спросит...
ДИАЛОГ
там, где мертвое стало живым и олицетворяет антикарательные рассуждения, загоняя на почетное место очередные жертвы истории, я хочу спросить, что с тобой, что с тобой...
почему ты ведешься на этот звук, ищущий массы тела, равной квадрату распада,
слепленного из степеней перемещения отдельного, ведь это не твои слова, не мои слова,
не нами составлено довольно странное уравнение гопника и пассионария из плюша и прочего более дорогого материала, заменившего кожаные портупеи и ремни, чтобы было страшнее картинки из телевизора без пяти минут, без десяти минут
в самом прямом смысле и не прямом тоже, без доказательства вины и прочего состава преступления на обломках очередного титаника найти массовое кровоизлияние союза чтобы и наши имена, не наши имена
назначить, а также так уж и быть вместо того, от чего все еще возникает трепет
сослагательного наклонения, не иней на труповозке, тот самый, синий, снова с повтором
из ничего ничего не искать, изменой события, где пока еще чьи-то дети радостно смакуют чей-то уход и на переправе меняют частоту сердцебиения — не для тебя, не для меня,
о, да, ревенанты очень похожи на гулей, зомби-бар окликает зарю испражнений веселого не с до начинающего права, когда остальные сверх чела бития все еще шляются где-то, падая тебе и мне на веки, нехорошо, не лучше
сказки проснуться в одной постели и найти лишь чью-то больную печень, расстройство пищеварения, выхода нет под замыкание круга про что-то в руке и на столе,
припасено лишь упасть одновременно, возможно, на ходу подметить, в каждой
сверхновой звезде возникает своя колония фанфика, что живее живых, не дремлет
и чтобы, не удивляйся, раз не удивляет
голос повтором must go on, в шоу ведь тоже праздник и обновлением и раз-два-три,
раз-два-три...
почему ты ведешься на этот звук, ищущий массы тела, равной квадрату распада,
слепленного из степеней перемещения отдельного, ведь это не твои слова, не мои слова,
не нами составлено довольно странное уравнение гопника и пассионария из плюша и прочего более дорогого материала, заменившего кожаные портупеи и ремни, чтобы было страшнее картинки из телевизора без пяти минут, без десяти минут
в самом прямом смысле и не прямом тоже, без доказательства вины и прочего состава преступления на обломках очередного титаника найти массовое кровоизлияние союза чтобы и наши имена, не наши имена
назначить, а также так уж и быть вместо того, от чего все еще возникает трепет
сослагательного наклонения, не иней на труповозке, тот самый, синий, снова с повтором
из ничего ничего не искать, изменой события, где пока еще чьи-то дети радостно смакуют чей-то уход и на переправе меняют частоту сердцебиения — не для тебя, не для меня,
о, да, ревенанты очень похожи на гулей, зомби-бар окликает зарю испражнений веселого не с до начинающего права, когда остальные сверх чела бития все еще шляются где-то, падая тебе и мне на веки, нехорошо, не лучше
сказки проснуться в одной постели и найти лишь чью-то больную печень, расстройство пищеварения, выхода нет под замыкание круга про что-то в руке и на столе,
припасено лишь упасть одновременно, возможно, на ходу подметить, в каждой
сверхновой звезде возникает своя колония фанфика, что живее живых, не дремлет
и чтобы, не удивляйся, раз не удивляет
голос повтором must go on, в шоу ведь тоже праздник и обновлением и раз-два-три,
раз-два-три...
* * *
природы локоть
цепляется слово
больше никак
не удержаться
цепляется слово
больше никак
не удержаться
Х*К*А*
Куда подевался кузнечик?
Не видно его на дороге,
Не слышно в траве,
Представить невозможно,
С кем теперь он дружит,
В каком поле ждет ветра.
Не видно его на дороге,
Не слышно в траве,
Представить невозможно,
С кем теперь он дружит,
В каком поле ждет ветра.
СОРОК ДНЕЙ
Игорю Дикалову
Напрасно солнца литие,
Напрасно сердце жило,
Осенним днем в небытие
Уходит все, что было
Горячим ветром и водой,
Тобой, окном и силой…
Лицо обернуто травой,
А тело просит мыла
И метра два под бугорком,
Душа — друзей на тризну
И чтобы ладным говорком
Вспомянули отчизну,
В которой больше не жила
И чьей любви не знала,
Но что задела за дела,
Которых не свершала.
Прямой укор ее посту,
Наветам и могилам
Далеких, близких, чью версту
Отмерили кадилом.
Весь этот морок, чад и срам
Покройте сочным матом,
Я больше жизни не отдам
И не верна пенатам.
Мой жизни срок ушел во тьму
Холодной, липкой тины,
Альтернативой красному
От чьей-то рваной мины.
Однажды утром я проснусь,
Пойму, что жизни поле
Не перейду, не обманусь
Осеннею неволей.
Напрасно сердце жило,
Осенним днем в небытие
Уходит все, что было
Горячим ветром и водой,
Тобой, окном и силой…
Лицо обернуто травой,
А тело просит мыла
И метра два под бугорком,
Душа — друзей на тризну
И чтобы ладным говорком
Вспомянули отчизну,
В которой больше не жила
И чьей любви не знала,
Но что задела за дела,
Которых не свершала.
Прямой укор ее посту,
Наветам и могилам
Далеких, близких, чью версту
Отмерили кадилом.
Весь этот морок, чад и срам
Покройте сочным матом,
Я больше жизни не отдам
И не верна пенатам.
Мой жизни срок ушел во тьму
Холодной, липкой тины,
Альтернативой красному
От чьей-то рваной мины.
Однажды утром я проснусь,
Пойму, что жизни поле
Не перейду, не обманусь
Осеннею неволей.
ТРОПЫ СООБЩЕНИЯ
МЦ
Первое
создавать искусство — не синоним таланта
вечное заблуждение бредящих словом
все играет свои роли
только оборачивайся
что ты должен понять
что ты должен понять
лучше не спрашивай
наговорят и нагородят такое
можно сразу повеситься
прежде чем сказать простое:
«ответ один — отказ»
вечное заблуждение бредящих словом
все играет свои роли
только оборачивайся
что ты должен понять
что ты должен понять
лучше не спрашивай
наговорят и нагородят такое
можно сразу повеситься
прежде чем сказать простое:
«ответ один — отказ»
Второе
Создавать «искусство», «не синоним таланта», «вечное заблуждение», «бредящих», «словом», «все».
Играет свои роли «только», «оборачивайся», «чтО ты», «должен понять», «чтО ты должен понять», «лучше», «не спрашивай — наговорят».
«И» нагородят, «такое можно», «сразу повеситься», «прежде чем сказать», «простое», «ответ», «один отказ».
Играет свои роли «только», «оборачивайся», «чтО ты», «должен понять», «чтО ты должен понять», «лучше», «не спрашивай — наговорят».
«И» нагородят, «такое можно», «сразу повеситься», «прежде чем сказать», «простое», «ответ», «один отказ».
Елена Богатырёва — поэт, философ, публицист, арт-критик, редактор альманаха «Черные дыры букв», организатор и куратор фестивалей «Созвездие мысли, слова, образа и звука» (2008), «Литературные перекрестки» (2011, с участием авторов порталов «Гвидеон», «Цирк Олимп+TV», альманаха «Черные дыры букв»); «Самара: ЛИТерАРТ» (2012, с участием авторов журнала «Транслит», портала «Цирк Олимп+TV», альманаха «Черные дыры букв»); фестиваля ландшафтной поэзии «Слова и Тропы» (в партнерстве с порталом «СлоВолга»). Окончила с отличием Куйбышевское музыкальное училище (класс фортепиано) и Самарский государственный университет (филологический факультет). В 90-е годы и начале нулевых работала в Самарской гуманитарной академии, организовала на ее базе арт-салон, галерею САГА, где проводила концерты, выставки, чтения, встречи с самарскими художниками, литераторами, музыкантами. В 2000–2001 гг. участник литературного объединения «Мальва». С 2004 года доцент кафедры философии, с 2009 года руководитель творческой лаборатории «Территория диалога» Самарского национально-исследовательского университета имени академика С. П. Королёва (http://www.ssau.ru/recreation/creation/terr_dialoga/). Участник проекта «Русская поэтическая речь» — http://mv74.ru/blog/archives/vtoroj-tom-rpr-elena-bogatyreva/ (подробно о проекте — http://mv74.ru/rpr/). Елена Богатырёва — автор многих публикаций в региональной и центральной периодике, освещающих литературные и художественные проекты региона и содержащих прочие отклики (журналы «Перформанс», «Диалог искусств», «Художественный журнал», «Свежая газета “Культура”», газета «Поэтоград», портал «Цирк Олимп+TV»). Поэтические сочинения и драмы публиковались в альманахах «Черные дыры букв», «Художественный и вербальный иллюзион», «Литсреда», «Графит», «Мальва» (самизд.), в других изданиях и на порталах. Книги: сборники стихов «Цветные мысли» (самизд.), «Не цветы», сборник лирических пьес «Видения Юлии Крейзер».