Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Андрей ТОРОПОВ


Андрей Торопов — родился в Каменске-Уральском Свердловской области. Окончил исторический факультет и аспирантуру Уральского государственного университета. Кандидат исторических наук, автор научных трудов по истории уральской промышленности. Стихи публиковались в журналах "Урал", "Дети Ра", "Зинзивер", "Воздух", "Крещатик", "Волга", "Новая Юность" и др. изданиях. Автор трех поэтических книг. Живет в Екатеринбурге. Работает главным специалистом в Управлении архивами Свердловской области.


Посмотри, как горит строка


***

Люди, которые не умирают,
И люди, которые умирают.
Снежинки на кладбище тают, тают,
А люди живут или умирают.

А перед этим можно поплакать
В холодный дождь и сплошную слякоть,
Слезинки будут капать, капать,
Дождинки будут плакать, плакать.

А там не будет уже плохого,
И ничего не будет святого,
И ничего не будет такого,
Чего хотелось, совсем другого.


***

Пишет мадам Севинье любимой дочке,
Пишет мадам Гринева в Париж ответ,
Вместе с письмом соленые шлет грибочки
И от Гринева пламенный ей привет.

Пусть там Людовик снова Фуке осудит,
И колесуют Пуго в четвертый раз,
Маша седая нежно супруга будит:
"Вот снег и выпал, выпей, Петруша, квас".

А в октябре привезли перегной камазом,
Так раскидай по грядкам и жди весны,
А перед сном ударь по опасным связям,
Лишь о флоринах снятся пусть Тилю сны.
Пишут мадамы письма сто лет друг другу,
Версты, и лье, и время преодолев,
И недостойно нам покоряться Пуго,
Лучше уж мертвый, но непокорный лев.


***

Марте Шарлай

В чаще небельфельдского леса,
Где поэзия достается мертвым,
Так закончилась эта пьеса…
А какого, собственно, черта

Так закончилась она скоро,
Так закончилась она грустно,
Но уже выходят актеры,
Улыбаются, чтоб им пусто.

И выходят зрители тоже,
И хотят лететь, словно птицы,
Словно вылезли не из ложи,
А из тела душой резвиться.

Вроде складывалось гармонично,
Получалось прямо как в сказке,
Но цепляется, как обычно,
За соломинку добрый пастырь.

И выводит тупо из чащи
К перепуганному семейству,
Только там ты был настоящим,
Только тут ты близок к злодейству.


***

До цветка хозяйки Конжак-горы
Доберутся лучшие мастера,
Кто решил закончить на пол-игры,
Тот поймет, что это была игра.

Пусть игра со смертью, пусть полный зал,
Пусть бросанье в топку кусков души,
Только лучший мастер уже слизал
О намеках грустных волшебной лжи.

И когда достанет тебя тюрьма,
И ты будешь думать, что дело в том,
Что Гоген совсем не сошел с ума,
А прозрел, покинув надежный дом.

Но неважно, где оживет цветок,
На Таити или уральском дне,
Ты березовый попиваешь сок,
А абсент не пьешь по своей вине.
И когда ты пишешь свои стихи
Под галдеж вечерний своих детей,
Ты не укрываешь свои грехи
И не прикрываешь своих чертей.


Nazareth

Виктору Смирнову

1

Белый яхонт пасхальный,
Войско стройных берез,
До картинки наскальной
Ты еще не дорос.

Трактор едет по полю,
Пасха и Первомай,
Не грусти о расколе,
Первомайский трамвай.

Погуляем по рельсам,
Свечки выставим в храм,
Ты влюбился, как Нельсон,
Всех берез адмирал.

Яхонты, бриллианты
Подбирает толпа,
В бой идут демонстранты —
Полые черепа.

2

После модных показов
Сексуальных берез
И несбыточных сказов
Дикой улицы роз.

Съездив на выходные
В дорогой назарет,
Возвращайся в мессии
Для великих побед.

Для квартирных свершений
И машинных потуг,
Для смешных поражений
И осознанных мук.

Забирается в гору
На голгофную треть,
Направляется к морю,
Чтобы с ним пореветь.

3

На лабутенах
"Берлин-Хеми"
Помчимся в Вену,
Чтоб стать людьми.

Чтоб Колен с Хлоей
И даже Партр
Воскресли Гойей
В один монмартр.

Чтоб не касалась
Его маржа
И отказалась
Его сажать.

Чуть-чуть усилий,
И будет взрыв,
"Автомобили",
Леонтьев — жив!


Казанские стихи

***

Тут еще падает снег, падает снег,
Я ли не человек? Ты ли не человек? Он ли не человек?

Лишняя кутерьма — мне не дочь, не жена,
Лишняя кутерьма — больше мне не нужна.

Поезд идет в Казань, маленькую казань,
Больше не буду я, ну, и ты перестань.


***

Грач — это птица весенняя,
Бауман — это Казань,
Что ты, погода осенняя,
Дождь, наконец перестань.

В незапрещенном "Макдональдсе"
Пьем кока-колу и ждем,
Спорит костерчик глаголицы
С длинным татарским дождем.


***

Значит, тело болит, потому что лечит себя,
и когда оно вылечит, то боль пройдет?

А души как не было, так и нет,
и не будет больше уже никогда?

Ты простишь меня, милосердный Бог,
что вопросы эти тебе задавал?


***

Моя нога болит, потому что я — Жанна д’Арк,
И увидел Бога на встречной вдруг полосе,
Когда приезжаешь в другой город — иди в аквапарк,
Чтобы увидеть всех девушек во всей их красе.

Эту истину я сегодня случайно открыл
И внезапно понял, зачем я, несчастный, здесь.
Чтоб увидеть Бога там, где другой дебил
Лишь зазевался, споткнулся и вышел весь.


***

Встретить случайно Врубеля с Гончаровой
Там, где совсем не ожидал их встретить,
Здесь Боратынский бродит, и что такого?
Здесь проходил и я, но что мне светит?

Слушай, любезный друг, я не глорихантер,
Только отравлен одной ядовитой мыслью,
Это в Казани — манси, в Канаде — ханты,
Где Сетон-Томпсон классно писал про гризли.


***

Мы никогда не постареем,
Как Тиль и Неле, как стихи,
Разбогатеем, растолстеем,
Накопим разной чепухи.

Над нами поколдуют годы,
Но им слабо околдовать
Шальную молодость свободы,
Стихов бессмысленную кладь.


Уна

1

Съезжу на колонку с огромной флягой,
Затоплю, и баня уже готова,
Снова восхищаюсь своей отвагой,
И, что жив, похвастаюсь этим снова.

Кто намазал лыжи, коньки откинул,
Но проходит всюду моя тележка,
Пусть увидят тучи кривую спину
И сверкают боты, как будто чешки.


Вы, быть может, тоже особый случай.
Но сушите весла, раз нет охоты,
Ни одной бутылки и люди-тучи
Не догонят больше большие боты.

Я купил их дерзко на распродаже,
Чтоб набрать шесть ведер своей отваги,
Обойти меня не пытайтесь даже,
Помогают стены в своем овраге.

2

Сэлинджеру понравится стихотворение
И его библиотекарше тоже,
Это заурядное сочинение,
Тема: "Обрести счастье в калошах".

Провести субботу в деревне,
Тема нераскрытая вряд ли,
Мало кто поймет эту ревность,
Но, конечно, Сэлинджер, а не Чаплин.

Те, кто Чарли знали с пеленок,
В Холдена влюбились подростком.
Даже выйдя из парусных гонок,
Жесткий выбор сделать так просто.

Кто сказал тебе, что хороший,
Никогда себя не обманешь.
Даже в утепленных калошах
Точно так же волынку тянешь.