Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Беседу вела АНАСТАСИЯ ЕРМАКОВА


Наталья Викторовна Лясковская – поэт, прозаик, переводчик, публицист. Родилась на Украине, в городе Умань. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького (семинар Е. Винокурова). Автор публикаций в центральной и региональной прессе, книг для взрослых и детей. Член СП России. Член ПЕН-клуба русских писателей. Член совета Международного Союза православных женщин. Работает в пресс-службе Международного Союза православных женщин. Председатель жюри фестиваля для детей и юношества "Таланты Московии". Председатель жюри (поэзия) Всероссийского Гумилёвского литературного конкурса для подростков и юношества "Золотое сердце России". Лауреат Почётного знака Дружбы народов "Белые журавли России" и медали "Поэт и воин Игорь Григорьев 1923–1996 гг." за большой вклад в сохранение и развитие русской словесности, традиций патриотического воспитания. Победитель Всероссийского конкурса им. Павла Беспощадного "Донбасс никто не ставил на колени" (2016). Книга "Матрона Московская" вошла в короткий список премии "Золотой Дельвиг". Живёт в Москве.


Русского письма вселенская божница


Православие и патриотизм – понятия неразрывные

"Моя Украина осталась только в душе и в памяти", – признаётся Наталья Лясковская.

– Наталья, вы родились на Украине. Как относитесь к тому, что происходит там в последние несколько лет?

– Я уже не раз отвечала на этот вопрос и в интервью, а главное – в стихах. Сначала казалось, что происходит какое-то недоразумение – иногда смешное, иногда фантасмагорическое, и вот-вот морок рассеется, и всё будет как прежде. Ведь не могут два народа, казалось бы, неразрывно укоренённые друг в друга общей историей, культурой, литературой, победами, потерями, бедами, радостями, кровными связями вдруг оказаться в таком непримиримом противостоянии! Но очень быстро события стали страшными. Это не вмещалось ни в сердце, ни в уме… Украина и украинцы очень изменились. Произошли события, ставшие знаковыми, – Майдан и Одесса. Тогда я написала стихотворение "Я сама себе Украина". Моя Украина – это мои родные, трудолюбивые простые люди, добрые, весёлые; это моё детство, моя непростая, но счастливая юность. Я училась в русской школе, но учителя украинского языка и литературы были из самых любимых. У нас в доме говорили на двух языках, легко перескакивая с одного на другой, пели украинские песни, одинаково любили Пушкина и Шевченко. И оба языка вошли в мою кровь, в гены, в мозг. Но, кажется, моя Украина осталась уже только в душе и в памяти. В рамках этого интервью анализировать политические процессы, происходящие там, и высказывать моё к ним отношение неуместно, скажу только: на Украину мне путь закрыт…
Я приехала в Москву в 16 лет (не думая, что вскоре окажусь в другой стране) и большую часть своей сознательной жизни прожила в России. Здесь моя Родина духовная, здесь я стала православной христианкой. По словам моего личного философа (шучу, но в шутке этой много правды) Григория Сковороды, "истинная жизнь" человека должна отождествляться с "чистой совестью" и истинной верой: "Без Бога и за морем худо".
В России я состоялась как человек, как мама – обрела друзей, любовь, детей. Здесь я работала и училась, доходила своим умом и опытом до многих основополагающих в жизни человека истин. Здесь я состоялась и как творческий человек. И давно осознаю себя русской. Я понимаю славянское сообщество как умножение славянских матриц на скаляр – Россию, где все славянские народы образуют великий "невырождаемый" модуль, этот поэтически-математический образ очень мне близок. А пока Украина, надеюсь, временно в стороне, мне остаётся:

…и сложенный крестом хохляцко-польский пых
хранить под рушничком на дне старинной скрыни
я в семьдесят шестом отстала от своих
и там моя любовь осталась к Украине
уходит жизнь друзья и я зажав в горсти
признаний вам в любви проросшую пшеницу
кладу их как залог другого бытия
за русского письма вселенскую божницу.

– Одна из самых крупных и серьёзных ваших книг – это книга о святой Матроне Московской. Не боялись браться за такую тему, ведь одно дело писать об обычном человеке, хоть и талантливом, другое дело – о святой? Пришло ли какое-то откровение во время работы над этой книгой?

– Чего и кого мне бояться, кроме Бога? Матрона "позвала меня", как она умела, и я последовала ей. Как это произошло, описано в книге, которая вышла год назад в издательстве "Вече" в серии "Лучшие биографии".
Решиться было и правда очень нелегко. Много раз перечитывала "Беседы великих русских старцев", откуда и получила ответ от схиигумена Германа, устроителя Зосимовой пустыни: "Кто же из нас достоин? Кто может считать себя достойным? Мы только смиряться можем и смирением дополнять дела, которых у нас нет..." А в "Житии преподобного Сергия Радонежского чудотворца", написанном спустя 27 лет после блаженной кончины преподобного благоговейным учеником его, священноиноком Епифанием, нашла себе в поддержку такое признание: "Подивился я, как оставалось в забвении тихое, чудное житие сие? И, побеждаемый сильным желанием, решил каким бы то ни было образом написать хоть от многого малое. Обрёл я некоторых премудрых старцев и вопросил их: одобрят ли они моё помышление, и подобает ли мне начать писать? Они же отвечали: "Как не подобает жития нечестивых людей описывать, так же не подобает и жития праведных полагать в забвении и предавать молчанию". Вот и я стала "побеждаема сильным желанием". На это ушло почти шесть лет жизни. Много чего произошло – и радостей, и бед. Но я знала: так должно быть, надо всё перенести, многим пожертвовать. Были и откровения… Кое-что я приоткрыла в книге. Об остальном буду пока молчать. Это слишком сокровенно.

– Вы пишете не только произведения для взрослых, но и для детей. Какая ситуация, по вашему мнению, сложилась сегодня с детской литературой? И есть ли какой-то рецепт: как надо писать для детей?

– Я считаю, ситуация с детской литературой на грани катастрофы. Во многом виновата издательская политика: выгодно публиковать книги тех авторов, которым не нужно платить гонорар, то есть умерших. Процветают "левые" переводы никому не известных зарубежных авторов, которые вряд ли смогут увидеть свои книги в России, а уж тем более защитить авторские права. Лучше всего – создать собственное издательство, как сделал один известный, раскручиваемый ещё с советских времён детский писатель, недорого нанять талантливых ребят-имитаторов – и пусть строгают бесконечные продолжения историй с полюбившимися детям персонажами. Законом это не запрещено. Автору же одиночке, если даже его издадут, заплатят копейки, будь он хоть самый расталантливый. Мне недавно предложили в издательстве "Стрекоза" писать сказки "под картинки". Картинки попались хорошие, и я, истомившись по такой работе, согласилась, написала. Тут мне прислали договор: за сказку предложили 1 тыс. рублей, при этом я отдаю права на неё на всю жизнь "и ещё 18 месяцев"! Да ладно бы только это, но по такому договору издатель имеет право редактировать мою сказку, как пожелает, использовать её в рекламе, анимации, переводить на другие языки и т. п. – но уже автору никакой оплаты. Когда я отказалась, редактор очень удивилась: как, вы забираете свои сказки, а у нас тут очереди стоят, чтоб опубликоваться! А кто там в очереди стоит на таких условиях? Бездарные графоманы, которые готовы на всё, лишь бы их имя мелькнуло в печати. Вот и появляются книги с милыми картинками и ужасающими текстами. И все удивляются: где же наши талантливые авторы, Агнии Барто и Чуковские?! Они есть, но их не печатают. Мои книги – плоды случайности, просто хорошие люди в издательствах попались, бескорыстные подвижники. Но их всё меньше…
А рецепт как писать для детей – прост: честно, талантливо, с любовью.

– Международный Союз православных женщин – что это такое?

– Богоборческая советская власть, планомерно уничтожавшая не только представителей духовенства, но и мирян, радикально изменила на много лет вперёд процентное соотношение мужчин и женщин, носителей и хранителей православной веры. В годы гонений силами НКВД было истреблено 78,8% священнослужителей.
С ними зачастую погибали их жёны и дети. А уцелевшие женщины-христианки самого разного положения в обществе и социальной принадлежности, рискуя жизнью, хранили иконы и служебные книги; участвовали в тайных богослужениях, записывали и передавали слова духовных отцов и наставников...
За века, проведённые в молитвах и трудах, в ежедневном духовном подвиге, две сущности женщины-христианки, представленные в Евангелии Марфой и Марией, слились в одно целое, возник современный тип русской православной женщины. Именно такие женщины объединились для консолидации работы в духовно-просветительской, культурной, благотворительной и иной общественно полезной деятельности. Почему наш Союз назван "женским"? Потому что женщины составляют большинство. Но есть у нас и много достойных мужчин...

– Обязательно ли, на ваш взгляд, писателю быть верующим? И как связан "русский космос" с православием?

– Для меня – непременно. Я не отвергаю дохристианских русских народных мировоззренческих традиций, древнего космогонического видения мира. Ведь и устные, и более поздние письменные памятники культуры, первые русские летописи – драгоценная часть философского, литературного и естественно-научного космизма, они для меня очень важны. По своему замыслу и структуре они изначально космичны: история Руси предстаёт в них как закономерное звено в общей цепи мирового процесса, начиная с ветхозаветного сотворения мира, а сама Русь видится неотъемлемой частью мирового целого. Но для христиан мир христоцентричен, познание его проходит через познание Христа как "меры всех вещей". Воплощение Бога для нас – центральное событие человеческой истории и истории всей Вселенной, а Христос – Спаситель и Искупитель человеческого рода, открывший путь преображения человеку и всему тварному миру. И я полагаю, потому и велика досоветская русская литература, что писатели исходили в своих творениях из этого постулата. Известно высказывание Ф.М. Достоевского: "Русский – значит и православный".

– Если говорить о взаимовлиянии в сознании нашего народа понятий "православие" и "патриотизм", то каково оно? И возможно ли одно без другого?

– Это неразрывные понятия. Бесполезный для земного Отечества бесполезен и для Небесного. Советую всем прочесть на эту тему точные, ёмкие, я бы даже сказала, афористичные рассуждения протоиерея Олега Стеняева. Лучше него не скажешь.

– К чему сейчас больше тяготеете – к прозе или поэзии?

– Тяготею к прозе, а пишу стихи. Но даст Бог пожить ещё лет десять – напишу то, что задумала, что созревает в прозе. В работе три книги: начата (три главы) книга о святой Нине, готова половина книги о писателе Николае Лескове, которого я очень люблю, и частично-хао¬тично написан роман на личную тему "Испытание Веры".