И никак иначе

Жизнь тает, точно пастила
Во рту, — Господь дает отмашку.
И невозможно постирать
Судьбу — как джинсы и рубашку.
И невозможно изменить
Ни дня, ни собственного взгляда.
И невозможно извинить
Себя — а впрочем, и не надо.


Иван-Дурак

Пробуждается дачная роза.
И душа не желает лажать.
Чем бежать впереди паровоза,
Лучше дома на печке лежать.
Не бегу за морковкою-славой,
Я — счастливый! — лежу на боку.
Жук ползет по сосне величавой,
А сосна не ползет по жуку.


2000 и 1

куда тропа меня ведет
куда глаза мои глядят
две тысячи шагов вперед
две тысячи шагов назад
не скажешь жизнь сыграй на бис
мои дела не задались
две тысячи ступенек вниз
ступенька ввысь


Сабвей

сабвей везет меня в золу
зола черна как сковородка
я речь-молчание зову
на помощь — трепетно и кротко
и замедляет резвый ход
вагонов гибельная стая
и речь-молчание поет
меня жалея и спасая


Дедлайн

Не суперстар, а просто стар.
Дедлайн — и я готов к отчету.
Я точно бунинский Бернар,
Я выполнил свою работу.
Я жил, любил и не любил,
Работал рук не покладая.
Когда мочил меня зоил,
Не огрызался никогда я.
Я жил и видел — как война
Идет — воюют континенты.
А я, войну пославший на,
Искал счастливые моменты

Любви — я жил, я строил дом,
Считал своим важнейшим делом
Быть сыном, мужем и отцом,
И дедом.
Я жил, я до сих пор живу.
И в сети не стремлюсь Харона.
Во снах и даже наяву
Вперед шагаю непреклонно.


Март

А мир, как водится, суров.
И ничего здесь не понять.
Как говорит Сергей Лавров,
Дебилы, б…
А все ж душа парить вольна
И не закрыта на засов.
Смотри — опять пришла весна —
И стебель розы не засох!


Памяти Татьяны Александровны

Земшар — опупевший старик —
Задумал себе харакири.
И шепот, похожий на крик,
Гуляет по съемной квартире.
Я тоже старик. Я умру.
И где-нибудь в дебрях рунета —
На сайте "Дурдом кочка ру" —
Похвалят меня как поэта.
Статью посвятят моему
Таланту и выпустят книжки.
А мне будет пофиг. К чему
Мне эти земные коврижки.
Я буду другой человек.
Я буду счастливо-смиренным,
Общаюсь с Татьяною Бек
И, может быть, с Полем Верленом.
Мы будем — забывшие смерть —
Судачить о формуле дара.
И с облака будем смотреть
На будни родного земшара.


Памяти Мандельштама

и мы с тобой не одиноки
язык он зык он общий дом
и мандельштамовские строки
как вечный русский чернозем
родной язык — не дебет-кредит
родной язык — не отобрать
и птичий горбоносый лепет
как трепетная благодать


Отважно

Молочная каша рассудка прокисла.
И ливень стандартную логику смыл.
Отважно — идти по бессмыслице смысла
И новый искать — неизведанный! — смысл.
Искать — находить! — быть безжалостно-строгим —
К себе — сжав былиночку-космос в горсти.
Отважно — любить, не идти общим строем.
Войти в общий строй — никуда не войти.

II

В нору забившись нарратива,
Не вспомнишь главные слова.
Нелепа строгость линий, лжива.
Жизнь — вкривь и вкось — и тем права.


***

Нет желанья понравиться.
Понимая вину,
Есть желанье покаяться
За себя и страну.
Есть желанье — как сессию —
Сдать экзамен судьбе.
Есть желанье агрессию
Поубавить в себе.


Ты

а что потом? закон-тайга
и помогать сват-брат не станет
и губы теплые тебя
как прокаженного забанят
ты будешь стоек — небесам
ты гимны радостные сложишь
а что потом? потом ты сам
кому-нибудь — дай Бог — поможешь


Станция Партизанская

I

Тут мир настоящий —
Берез и стрекоз.
Тут Будда будящий,
Летящий Христос.
Тут домик из бруса,
Крыльцо и скамья,
Терраса, Таруса —
Речушка моя.
Тут небо не хмуро
Дождем подмигнет.
Тут мне дядя Юра,
Как Бог, подмогнет.
Доска половая —
С обновкою дом.
Тоска половая…
Ах, я не о том.
Тут мир настоящий —
Берез и стрекоз.
Тут Будда будящий,
Летящий Христос.
Тут дуб — точно викинг,
Тут войско росы.
Тут надо клубнике
Обрезать усы.
Тут яблони-груши
Со мной говорят.
Тут белые души
Спускаются в сад.

II

Не речи — молчанье.
Здесь печь и тепло.
И светит лучами
Чюрленис-чело.
Здесь розами Рузы
Богата земля.
Здесь музыка, шлюзы
Открывшая для
Меня как потомка
Травы и ольхи.
Здесь в окна негромко
Стучатся стихи.
Здесь дачного рая
Родной филиал.
И здесь, умирая,
Я не умирал.
Здесь быль точно небыль.
Здесь — смерть побороть.
Здесь  н о в о е  небо
И  н о в а я  плоть.

III

не разгибаю спины на огороде
привыкаю к земле
разжигаю костер выше сосен
привыкаю к огню
смотрю на небо
привыкаю к новому месту жительства
жизнь
смерть
смерть
жизнь
жизнь-смерть-жизнь-смерть-ж-и-з-н-ь
не о чем больше говорить


Мемуары

Помню, мы жили в общаге,
Пили какую-то дрянь,
Тощие, как доходяги,
Грызли, как гризли, тарань.
Помню, мы жили в подвале,
Помню бандитскую прыть.
Помню, меня убивали
И не сумели убить.
Помню далекие страны,
Помню немодный фокстрот.
Помню, кричали бакланы.
Ночи и дни напролет
Помню, я шел по Бродвею.
Помню, пришел на Луну.
Я ни о чем не желаю,
Я никого не кляну.


Выбор

летят перелетные птицы неизменной литературной тусовки
на очередной — веселенький, пьяненький — фестиваль.
воскресший Лев Толстой — недовольный собой —
сиднем сидит в Ясной Поляне
и пишет продолжение "Войны и мира".


Больничные сны

Тамильские тигры мне жарят картошку,
Поскольку я русский безумный медведь,
И Ванга мне шепчет: "Ты не понарошку
Сумеешь, смеясь, над собою взлететь".
И прерии дарят мне ночь и мустанга,
И я забываю всемирную сеть,
И шепчет, и шепчет бессмертная Ванга:
"Ты сможешь, смеясь, над собою взлететь".
Что было — понятно; что будет — известно.
Глаза дальнозорки, как зрелая рысь.
И жизнь интересна, и смерть интересна,
И небо с землею навечно срослись.


***

Я буду звóнок, точно гонг,
Свои таланты развивая.
Я буду мил — точь-в-точь Кинг-Конг —
И справедлив, как Яровая.
Меня заметит олигарх,
Предложит помощь черным налом.
А я скажу: "Иди ты нах,
Добра таковского навалом".
Он скажет, этот важный гусь:
"А что ж ты хочешь, глупый малый?"
А я дебильно улыбнусь
И отмолчусь в ответ, пожалуй.


От и до

Шут серьезен, власть потешна.
Жизнь — борьба таэквондо
Или шустрая пробежка
От и до.

Мрачно-вычурная туча
Заслоняет путь лучу.
Жизнь смертельна, смерть живуча.
Я не плачу, я лечу.

Я лечу в иные дали,
Где ни разу не бывал.
Я когда-то жил в подвале —
Больше не хочу в подвал.


Apres tout

Не нужно слащавого флера —
Я жил как веселый балбес,
А в качестве спарринг-партнера
Со мною боксировал бес.

Не нужно словесного блуда,
Не нужен смешной моветон —
Я жил, поглощая фастфуда
Словесного тысячи тонн.

Я жил в городах ширпотреба,
Был в дурости неутомим.
А нынче прошу, точно хлеба:
"Давайте чуть-чуть помолчим!"


Грань

Эта грань, точно краска, размыта.
И богат иногда нищеброд.
А в герое — замашки бандита.
А бывает и наоборот.

Нет большого ума в укоризне.
Я ругаться давно перестал.
Эта пьянь что-то знает о жизни,
Что не знает иной аксакал.

Ничего не понять. И не надо.
Никого не унять. И не жди.
А в Быково сезон снегопада.
А весною начнутся дожди.


***

Жизнь порой поддельна, точно ксива,
И не стоит медного гроша.
Справедлива? Нет, не справедлива.
Хороша? Волшебно хороша.

И пускай ни совести, ни чести
У придурков, брызжущих слюной.
Главное, что мы с тобою  в м е с т е  —
Я — с тобой.
А ты — со мной.