***

…мама вдруг приснилась…
— Мама, ты в раю?
рай под сапогами
баюшки-баю
— Мама, ты не мёрзнешь?
— Засыпай быстрей…
рай — он под ногами наших матерей


***

тринадцать бьёт, и щурится Клинт Иствуд,
перезаряжая револьвер,
метель, туман, кружатся злые птицы,
торчит на перекрёстке гондольер — вода ушла,
остались только лица Герасимом утопленных лисят,
и можно замереть, не суетиться —
часы урчат —
пробило пятьдесят


***

Я скажу: "Не надо, Рая!"

Никита Киоссе ушёл из MBAND и купил киоск,
торгует просроченным спиртом и шаурмой,
хотел торговать шавермой, но не срослось,
и каждый вечер пешком он идёт домой —
в Рязани туман, словно в Лондоне, — тишь да гладь,
фанатки не докучают — теперь дуэт,
любимая selfie-палка закинута за комод,
на вызов "Меладзе-старший" стоит запрет,
да старый iPhone и так не горазд звенеть —
никто не зовёт в Барвиху и на Пхукет,
его телефон в разделе "доставка" в любой из газет,
и он опять шаурмой набивает бумажный пакет,
его мотороллер чихает и барахлит,
но надо доставить еду — чаевых срубить,
хотя этот перец опять ему нахамит,
а это ведь он хотел ему нагрубить…


***

сидя на берегу лужи — в семидесяти километрах примерно всего от моря —
всё чаще думаешь о пиратах, шпагах, парусах,
о пряжках на пиратских сапогах-ботфортах,
о пряжках на перевязях, перечёркивающих грудь пиратов,
о ножах и пистолях, засунутых за ремни пиратов, о сундуках и пиастрах…

о том, что, чтобы стать капитаном в возрасте 25-и хотя бы лет, ну, то есть
как Флинт,
нужно было в семь поступать в "Каравеллу", присягать, б…,
на верность Крапивину,
обзавестись талисманом — сшитым собственноручно зайчиком, б…, мишкой, б…, белкой… строить яхты, выучить названия мачт, парусов, морских узлов, фехтовальных приёмов, научиться вязать узлы, фехтовать и писать заметки…

сидя на берегу моря, всматриваясь в силуэты и гадая, кто там на горизонте —
барк или бригантина — "Крузенштерн" или "Святой Христофор", —
всё чаще думаешь, что не тем ты занят и не надо больше писать заметки,
вместо этого надо быть собой — мужем, отцом, поваром, писателем, б…,
поэтом, путешественником, тунеядцем в творческом отпуске, человеком…


Камень

в жолтом кожаном пальто

некто избранный никто
выгребные фимиамы
так похож на Мандельштама
— Он?
— Не он?
приговорён
жив пока
проговорён
перемолот
переварен
пересчитан
в яму свален
— Где ты, Осип? Не молчи…

притомились палачи


***

котелок хочу
револьвер
или маузер
например
чтобы из толпы
выделяться
чтоб в боевике
крутом сняться
где-нибудь
в Одессе
на Водной
ну там как у Бабеля
в Первой Конной
то есть конечно
в "Одесских рассказах"
а играть кого?!
да хоть кого!!
да всех разом!!
хотя старый Мендель из меня пока не получится
да и говорить как они я совсем не умею
надо бы научиться


***

сидя на дне
снизу смотреть вовне
сквозь пузыри
чувствуя что внутри
есть ещё кислород
есть ещё жизнь
и рот свой широко открыть
выпустить и забыть
как это — кверху плыть


***

слово без языка
как это?
я немой?
птица плечо рука
что со мной?
я не твой?


***

боялись повторения блокады
и голода боялись как чумы
тайком молились: господиненадо…
и хлеб кромсали толщиной с кулак
и мазали поверх побольше масла
им всё никак не верилось никак
что кончилась война
и снились свясла
пустое поле
тощий колосок
худые валенки
и вечный тихий холод
и наши отступают на восток
и снова тянет в сон
и снится голод


***

я разучился плавать
шить штаны
свистеть и управлять велосипедом
но так и не уехал из страны
набитой идиотами и бредом
набитой ватой и протухшей шаурмой
косплеями на площадях столицы
казаками и лексикой блатной —
такой привычной всем, что проще удавиться…

…самоубийство, впрочем, не моё…

— Давай, красивая, поехали кататься!
Мы больше не расстанемся с тобой!
Мы будем спать, молчать и улыбаться…


***

старухи ужасно воняют
старухам иначе нельзя
старухи в Ашаны гоняют
телегами страшно гремя

старухам давно недоступны
простые соблазны Земли
старухи давно неприступны
а раньше конечно могли

убить рукояткой нагана
к ответу призвать наглеца
махнуть половину стакана
совсем не меняя лица

старухи все знают о жизни
старухи мудры и светлы
а черные мысли и смыслы
они растворяют внутри

от этого портится печень
приходит артрит и артроз
старухам обещана вечность
старухи ослепли от слёз