Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Священник Димитрий ШИШКИН


Благовествование или маркетинг?


Все чаще встает вопрос о церковной деятельности священников на "гражданской" ниве, о деятельности, без которой, как говорят, нам народ не поднять, не изменить жизнь к лучшему. Сразу хочу оговориться, что я не против этого тезиса и согласен, что Церковь должна проповедовать Слово Божие широко и повсеместно, но вотметоды этой проповеди вызывают порой вопросы и недоумение. И как бы нам за заботами о всенаставничестве и народоводительстве, за увлечением миссионерской деятельностью не утратить что-то важное, без чего вся эта деятельность если не совсем потеряет смысл, то уж точно может приобрести совершенно иное, отличное от первоначального значение.
Может быть, я слишком витиевато выражаюсь, но и вопрос, предмет рассмотрения сам по себе достаточно сложен. Просто когда в мой дом приходят пугающе бойкие и уверенные в себе тетушки преклонного возраста и начинают рассказывать об Иегове, когда на улицах задают с дежурной улыбкой вопросы о главном, когда зазывают красочными буклетами на религиозное мероприятие в очередной "самодеятельной церкви", когда веселые клоуны сыплют цитатами из Святого Евангелия — все это у меня подспудно и всегда вызывало отторжение, даже независимо от содержания... Сами методы...
И вот мы почему-то решили, что все эти методы... маркетинговые, так скажем, — это то, чему нам следует поучиться, в чем мы поотстали от мирового сообщества, так что нам опять волей-неволей нужно кого-то догонять, перегонять и доказывать свою состоятельность. Ладно, пусть доказывать, но как?! Вот в этом главный вопрос. А может быть, в этом и состоит уловка, на которую мы должны были попасться в силу ее очевидной привлекательности и правдоподобия. Уловка удобной и отработанной методологии "овладения массами". Ведь в самом деле, стадионы забиты "нашими" — крещеными людьми, протестанты и сектанты всех мастей, как волки хищные, уносят овечек в лес, а мы бездействуем. Не пора ли и нам, засучив рукава, взяться за дело?
Да! Точно! Именно так и надо! Взяться, засучив рукава, но только, кажется, обязательно нужно нам сначала остановиться и не просто подумать, а помолиться, и помолиться крепко, и даже очень крепко, чтобы понять: а что именно нам нужно делать? И то, чем мы собрались заняться, — та ли это деятельность, которой от нас ждет Господь?
Мы как-то решили всех "своих" наконец-то скопом отбить, собрать, вразумить и возвратить в лоно Церкви, надеясь притом во многом именно на нашу широкую просветительскую и миссионерскую деятельность, которая должна становиться все более "актуальной", так чтобы в идеале ни один человек не прошел мимо наших добрых сетей. Звучит вроде бы правильно и убедительно. Но вот здесь надо провести границу между благовествованием, к которому мы все призваны, и маркетингом, который (вот ключевые слова) не касается духовной жизни человека, но вовлекает его в определенный душевно-плотский, или социокультурный, образ жизни, который только условно можно назвать православным. И вот в этой условности и состоит, как мне кажется, самый главный и опасный подвох. Как бы мы потихоньку и незаметно (перенимая методы протестантов и сектантов, методы успешных "менеджеров правильной жизни") не утратили главное — благодать Святого Духа, действительное основание православной жизни и единения человека с Богом. И мне кажется, что эта опасность более чем реальна. Не стоит недооценивать последствия тонких подмен. Сатана в этом делании большой мастак.
Сейчас появился новый тип священника. Его действительно можно назвать новым, потому что раньше такого типа как характерного и массового явления не было. И во многом это связано с особенностями нашего времени и жизни в России. С одной стороны, Церковь "получила свободу", с другой — ее окружает множество очевидных вызовов и соблазнов, под влиянием которых выросло целое поколение и сформировался новый тип человека, для общения с которым Церкви вроде бы нужно изыскивать новые, особенные средства. Основные черты этого нового человека — крайняя подвижность, активность, ассоциированность со всем новым, модным и ярким во многих областях, начиная от чтения, кино, музыки и заканчивая областью IT-технологий, но при этом — известная поверхностность, торопливость, утрата глубины внимания и способности серьезно размышлять о серьезных вещах. И вот чтобы как-то вовлечь это поколение "проходящих мимо" в храм — стали изыскиваться разные "креативные" методы, под стать тем чертам характера, которые свойственны этому поколению. Игра, флешмоб, акция, эпатаж, перфоманс — вот те новые методы, посредством которых мы порой стараемся приобрести живое общение с молодежью. Но как бы само значение этого приобретения не обесценилось, если за всей этой игрой и "креативом" будет утрачено нечто важное, что требует иного внимания, иного взгляда, иного образа мышления и восприятия.
Подвох здесь, как мне кажется, вот в чем. В том, что образец "правильного" священника сегодня во многом предполагает набор способностей, умений и навыков, отличный от традиционного. И если священник этим набором "новаторских" качеств и черт не обладает, то он рискует оказаться, условно говоря, в рядах отстающих. Но ведь не факт еще, что активная и с широким размахом организованная общественная работа автоматически означает преображение, изменение духовной жизни людей. Может быть, такой работой и должны заниматься люди, к ней действительно призванные, имеющие соответствующие таланты, но зачем этот стиль навязывать всем остальным, упраздняя в Церкви богозданное разнообразие талантов, судеб, способностей и характеров?
Мы все призваны к благовествованию, но оно должно осуществляться приемами и методами, отличными от тех, которыми пользуется для торговли, агитации и пропаганды этот больной мир. И главное, ведь нам не надо ничего выдумывать. Мы имеем счастье быть хранителями и продолжателями тысячелетней православной традиции на Руси, и не надо думать, что наше время уж настолько отлично от всего остального, что и методы благовествования нам нужно выдумывать какие-то иные, особенные. "Ученик не выше учителя", — говорит Господь (Мф. 10, 24). И если мы посмотрим на средства проповеди, скажем так, святых первого тысячелетия и святых последних десятилетий православия на Руси, то мы увидим, что средства этой проповеди, может быть, и менялись, но сама суть ее оставалась прежней. И светлый лик православия оставался неизменным, являя себя в ликах святых, которые, несмотря на все разнообразие их судеб, характеров и привычек, оставались живыми носителями и хранителями духа Христова. Вот это главное, что нам надо понять и чего держаться.
Несколько лет назад, еще в бытность Крыма в составе Украины, из Киева нам был "спущен" указ о сборе сведений о работе приходов с государственными учебными заведениями. Этим указом предлагалось оценивать работу приходов посредством составления рейтингов. Так что священники с изумлением узнали, что теперь они должны будут побороться за высоту положения своего прихода в "горячей епархиальной двадцатке".
Я понимаю, что священноначалию нужно как-то контролировать приходскую жизнь, но, Боже мой, какой же тоской веет от подобного бюрократического "креатива"! Так и слышатся бравурные отчеты о "проделанной работе", о "значительных успехах" и "налаженных связях", как-то уж очень маячит за этим барабанным боем и трубным гудом стахановская показуха, организовать которую не так сложно, но сама необходимость которой весьма сомнительна. Душа противится регламенту, распорядку, контролю и критериям оценки "успешности", которые все больше насаждаются и внедряются у нас повсеместно.
Как священник, скажу — и, думаю, многие священники со мной согласятся, — что самые светлые и значимые события в духовной жизни прихода происходят негромко, в сокровенной глубине каких-то задушевных встреч, разговоров, переживаний, осмыслений, решений и поступков. И самые светлые, незабвенные примеры подлинной духовности в нашем Отечестве мы находим не там, где была грамотно и своевременно организована миссионерская работа, хоть это и важно, и не исключается, конечно, но именно там, где был человек или люди, группа единомышленников, действительно живших, горевших подлинным духомправославия. И мы знаем даже примеры, когда эти люди не то чтобы искали людей для "вразумления", а вовсе бежали от людского сообщества именно затем, чтобы сохранить благодать и не заразиться той суетой в самом глубоком и опасном, духовном значении этого слова, которая отнимает у человека благодать, оставляя только обряд и видимость благочестия.
Но вот парадокс — самые яркие, если можно так сказать, общенациональные примеры распространения православной веры мы находим там, где была организована эта сокровенная духовная жизнь человека, общины и прихода. И именно благодать, распространяющаяся через этих людей, привлекала и присоединяла к Церкви новых и новых членов, даже помимо всех тех "технологий влияния", которые мы называем маркетинговыми.
Конечно, нельзя оправдывать леность и нежелание идти к людям, встречаться с ними. Но все-таки мы должны общаться с теми, кто действительно этого хочет, а не "метать бисер перед свиньями", по слову Спасителя (Мф. 7, 6). Здесь надо сделать пояснение. Господь никогда не говорил о людях в пренебрежительном тоне, и, сравнивая некоторых со свиньями, Он вовсе не хотел унизить кого-то, а только дать понять, что существуют люди, для которых святыни нашей веры не значат ровным счетом ничего, как и драгоценный жемчуг не значит ничего для свиней. И именно потому мы должны проповедовать слово Божие с осмотрительностью и благоразумием, не давая повода для ненависти и богохульства своей излишней напористостью и рвением.
Приводят еще слова апостола Павла: "Для всех я стал всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9, 22), — в оправдание некоторых сомнительных мероприятий и соблазнительных встреч. Но важно понять вот что. Апостол старался найти общий язык со всеми, будучи движим любовью и состраданием, но при этом он не выходил за рамки безусловного благочестия, то есть при всем расположении и открытости всегда оставался самим собой и не переступал грань, за которой проповедь превращается в человекоугодие и потворствование греховным страстям и похотям.
К счастью, все больше в нашем Отечестве встречается примеров благовествования, благоразумно соединяющего в себе традиции и современность. И если присмотреться, то можно заметить, что в основании подобной деятельности всегда лежит внимательная внутренняя жизнь, на страже которой стоит тот самый "сокровенный сердца человек", без которого подлинная проповедь Христа невозможна.
Важно и необходимо широкое и повсеместное распространение знаний о святой православной вере. Но еще важнее, и даже неизмеримо важнее, чтобы через нас действовала благодать Божия, чтобы мы сами были тем "светом мира", о котором говорит Господь (Мф. 5, 14), чтобы мы были способны делиться благодатным опытом сокровенной духовной жизни. А это возможно, конечно, только в том случае, если мы будем строже к себе в подражании Христу, если само молчание наше и сдержанное благоразумие можно будет назвать благовествованием. Потому что только тогда могут иметь значение наши слова и поступки, вся наша разнообразная деятельность на ниве миссионерства и духовного просвещения.