Перекличка поэтов
Ирина ГОРЮНОВА
ИЗ ЦИКЛА «ШАМАНСКАЯ КНИГА»
* * *
* * *
Контролер компостирует билетики
В светящемся туннеле на пути к Богу.
Бесплатный проезд только до станции Ад,
В Рай вход по талонам, предъявите пропуск,
Код доступа и отпечатки пальцев…
Буддийские мантры и молитвы Богородице
Использовать запрещается. Перерождение
По понедельникам для бессеребренников,
Рожденным в пятницу 13-го — скидки.
Тени от тулупов и валенок просьба оставлять
В прихожей. Канцелярия работает по средам,
Гостиницы для душ просьба оплачивать
Своевременно. Котлы предоставляются
С рассрочкой платежа на весь период кипения.
Ремонт музыкальных инструментов для сладкопевцев
В порядке общей очереди. Членам религиозных сект
Во избежание завшивливания — бесплатное бритье голов
И других частей тела. Цирюльня в отсеке Ад,
С левой стороны от перрона.
Мы рады, что вы воспользовались услугами
Нашего небесного экспресса.
Добро пожаловать!
В светящемся туннеле на пути к Богу.
Бесплатный проезд только до станции Ад,
В Рай вход по талонам, предъявите пропуск,
Код доступа и отпечатки пальцев…
Буддийские мантры и молитвы Богородице
Использовать запрещается. Перерождение
По понедельникам для бессеребренников,
Рожденным в пятницу 13-го — скидки.
Тени от тулупов и валенок просьба оставлять
В прихожей. Канцелярия работает по средам,
Гостиницы для душ просьба оплачивать
Своевременно. Котлы предоставляются
С рассрочкой платежа на весь период кипения.
Ремонт музыкальных инструментов для сладкопевцев
В порядке общей очереди. Членам религиозных сект
Во избежание завшивливания — бесплатное бритье голов
И других частей тела. Цирюльня в отсеке Ад,
С левой стороны от перрона.
Мы рады, что вы воспользовались услугами
Нашего небесного экспресса.
Добро пожаловать!
* * *
Несостоявшийся человек — непроглядная тайна
Не перерожденного… Он не готов…
Грохочущее одиночество небытия, строчка
Из ненаписанного стихотворения на пределе…
Невозможностей человеческих. Органные трубы
Поют о мечте, спрятанной в глубине церковных
Стен… Хотите, мы станцуем вальс на лестнице
В небо? Торопящийся к смерти мир не увидит чуда,
Пройдет мимо, слепой, погасший, в кургузых штиблетах…
Обводной канал спрячет его останки в темных водах,
В то время как наш танец будет продолжаться на грани
Существования миров… Нет никаких амбарных замков,
Дверей, порогов там, где существует только один…
Один только детский вздох, полный ожидания чуда…
Не перерожденного… Он не готов…
Грохочущее одиночество небытия, строчка
Из ненаписанного стихотворения на пределе…
Невозможностей человеческих. Органные трубы
Поют о мечте, спрятанной в глубине церковных
Стен… Хотите, мы станцуем вальс на лестнице
В небо? Торопящийся к смерти мир не увидит чуда,
Пройдет мимо, слепой, погасший, в кургузых штиблетах…
Обводной канал спрячет его останки в темных водах,
В то время как наш танец будет продолжаться на грани
Существования миров… Нет никаких амбарных замков,
Дверей, порогов там, где существует только один…
Один только детский вздох, полный ожидания чуда…
* * *
Я слишком горда, чтобы разгадывать твои тайны.
Держусь на ногах, потому что знаю — нельзя иначе…
В раскисшую грязь падать лицом, чтобы скрыть
таинства глаз, танцующих то ли песню, то ли муку…
А время истекает раскаленной лавой, полубредом
является в мои сны, гладит твоими руками…
звезды на мачтах кораблей путаются в облаках,
отощавшие чайки жалобно кричат над волнами,
но — нет, повсюду песок жаркой пустыни, лезет в глаза,
рот, забивается под одежду, скручивает спазмами тело…
Твоя книга щерится пустыми страницами, скрывая
каменный лабиринт твоего сердца, отданного духам
в обмен на шаманскую силу… Я отдаю тебе живое,
не требуя платы…
Держусь на ногах, потому что знаю — нельзя иначе…
В раскисшую грязь падать лицом, чтобы скрыть
таинства глаз, танцующих то ли песню, то ли муку…
А время истекает раскаленной лавой, полубредом
является в мои сны, гладит твоими руками…
звезды на мачтах кораблей путаются в облаках,
отощавшие чайки жалобно кричат над волнами,
но — нет, повсюду песок жаркой пустыни, лезет в глаза,
рот, забивается под одежду, скручивает спазмами тело…
Твоя книга щерится пустыми страницами, скрывая
каменный лабиринт твоего сердца, отданного духам
в обмен на шаманскую силу… Я отдаю тебе живое,
не требуя платы…
* * *
Органное горло рыдает от прикосновений,
Слепенькое, беспощадно рвет душу, высказывая
Мольбу о свете, нежностью, болью ведет ввысь,
Туда, где страшно, потому что нет опоры, кроме…
Кроме тех крыльев, что сам создал себе, человек,
Перед тем как прянуть в небо… Долетишь? Сорвешься?
Кидай ненужное, ату его! Слышишь? Давай со мной
За руку, глаза в глаза. Спрячемся за облаком.
Ветер надует его как парус, алый парус в свете заката…
Пусть другие дуют в медные трубы, фехтуют на шпагах,
Молятся, пьют, кружатся в шаманских плясках…
Мы будем просто случайными ангелами между мирами,
Органно-облачными, свободными от амальгамы кривых зеркал…
Слепенькое, беспощадно рвет душу, высказывая
Мольбу о свете, нежностью, болью ведет ввысь,
Туда, где страшно, потому что нет опоры, кроме…
Кроме тех крыльев, что сам создал себе, человек,
Перед тем как прянуть в небо… Долетишь? Сорвешься?
Кидай ненужное, ату его! Слышишь? Давай со мной
За руку, глаза в глаза. Спрячемся за облаком.
Ветер надует его как парус, алый парус в свете заката…
Пусть другие дуют в медные трубы, фехтуют на шпагах,
Молятся, пьют, кружатся в шаманских плясках…
Мы будем просто случайными ангелами между мирами,
Органно-облачными, свободными от амальгамы кривых зеркал…
* * *
Кидаешь в растопку все новые-новые чувства
Ведь кажется, если их меньше, то можно простынуть и выстыть
А так они может хоть как-то осветят дорогу,
Не факелом, так фонарем или просто огарком…
Порвется ли нить паутинки, что сплел ты на завтрак?
А может быть, тот мотылек улетит невредимым?
Осенним ли всхлипом горят те еловые ветки?
Нет-нет, это только душа рвется к той, очарованной тайной,
Что вечно плывет над алеющим небом…
Ведь кажется, если их меньше, то можно простынуть и выстыть
А так они может хоть как-то осветят дорогу,
Не факелом, так фонарем или просто огарком…
Порвется ли нить паутинки, что сплел ты на завтрак?
А может быть, тот мотылек улетит невредимым?
Осенним ли всхлипом горят те еловые ветки?
Нет-нет, это только душа рвется к той, очарованной тайной,
Что вечно плывет над алеющим небом…
* * *
Смотришь в окно. Водишь пальцем по ледяным узорам,
Вспоминаешь, что где-то позади остался вечный Рим
С его папской резиденцией и Колизеем, Тибром
И фонтаном Треви… Капитолийская волчица смотрит
Бессмысленным взором на многочисленных туристов,
Обнимающих ее с белозубой улыбкой. Господне око
Пантеона не дает ответов на те вопросы, что возникают
В твоей голове. И даже Бернини не в силах воплотить
Красоту мира и его уродство. Не бросай монетки…
Не бросай монетки в фонтан — ведь даже если ты вернешься,
Когда ты вернешься — это будет кто-то другой,
Уже водивший пальцем по ледяным узорам московских окон…
Вспоминаешь, что где-то позади остался вечный Рим
С его папской резиденцией и Колизеем, Тибром
И фонтаном Треви… Капитолийская волчица смотрит
Бессмысленным взором на многочисленных туристов,
Обнимающих ее с белозубой улыбкой. Господне око
Пантеона не дает ответов на те вопросы, что возникают
В твоей голове. И даже Бернини не в силах воплотить
Красоту мира и его уродство. Не бросай монетки…
Не бросай монетки в фонтан — ведь даже если ты вернешься,
Когда ты вернешься — это будет кто-то другой,
Уже водивший пальцем по ледяным узорам московских окон…
Ирина Горюнова — поэтесса, прозаик, драматург. Окончила ВЛК при Литературном институте им. А. М. Горького. Печаталась в журналах «Футурум АРТ», «Дети Ра», «Крещатик», «Литературная учеба», «День и Ночь» и других, автор многих книг. Живет и работает в Москве.