Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Поэзия Союза писателей XXI века на карте генеральной


Владимир АЛЕЙНИКОВ



Долгие месяцы
 
ПРОВИНЦИЯ
 
I

Сверчок на усиках повис
я неразборчиво кружа
на положении кулис
жду продолженья мятежа

зеленым ковриком свежа
на переулок наливной
березы лень перебежал
для переклички головной

бульвара яблочная гладь
и голубь лепета немой
но это радует игла
веснушек хлопоты весной

и так до ужаса щедрот
рассветным щебетом окрест
разноязычный говорок
колодец или перевес

пылают волосы во тьме
деревья кроны берегут
прохожий шелест обо мне
похоже вымолвить дадут

и даже некому войти
но как и прежде вечера
с начала щебета почти
считали женщины вчера

но все равно наоборот
достойны участи своей
окрепли локоны и рот
и груди стали тяжелей

но к животу припав дрожа
надломлен рядом вразнобой
где ветру туго на дрожжах
и верба шепчется с тобой.



II

Долгие месяцы лед или снег
в тюле ломается — лень помутнев
долгие месяцы то ли во сне
в Туле меняется то ли вослед
лен уломает и выманит гнев

долгие месяцы то ли Стожар
то ли желания шаль до утра
но круговая — пожар этажа
жаль наизнанку — подушка бодра

ранка кровавая душит смолой
великовозрастна до декабря —
в пряники вкраплена рябь молодой
вышивки юного голода зря

долгие месяцы веют над на-
ми нераспета и ля пополам
до потолка полагается дна
или рассвета расценивать храм

это ли южная летопись крыш!
тучи размеры на мелкие полосы!
это высокая поступь стоишь
над человеческой бодростью голоса

только ли яблоки сыплют слюдой?
только ли вишня настоем характера
кухонной утвари дарит бедой
и чудесам причитания матери?

долгие месяцы к дому друзей
ласточка медлит протяжная песенка
или бессмертия ждет ротозей
долгим поклоном столетника плесенке

полупрозрачная ватная вдоль
лестница плещет ступеньками разницу —
так научи утомительна столь
так убедительны зоркие празднества

о! голубые виски подняла
рыба — и лоб распрямляя старательно
реки расправили вновь удила
реяли стаями цели внимательной

наша земля потеряла любовь
лишь светляки подарили значение
о мореходная сходка долгов!
точкой намечено пересечение

там мировыми столбами Господь
шар поднимает — и тлеет на пару с ней
каменной бабы скользящая плоть
над глубиною коралловых зарослей.



III

Мы замечали иногда
что невозможна реже
незаменимая всегда
равнина печенежья

о побережья благодать
и яруса прохлада!
соизмеримая тетрадь
до паруса и взгляда

передовая моряка!
наращивай на равных
кривые хлопья с пиджака
с прихожей или ванной

и чтобы выловить испуг
одеты поколенья
от шишек елочных от мук
волнения и лени

и если рыщет тугодум
желанием измерьте
рукопожатья близость дум
и в то же время смерти

о неужели это нам
с чердачной пылью в теле
немногим больше простыням
чем есть на самом деле?

играй улаживай равней
но подойди поближе —
на карнавале королей
высокие увижу

о сколько лопастей и стрел
намечено и скрыто!
но даже сад не опустел
и яблоко разбито

недолговечен ураган
равнения и строя!
колоды карточным домам
военного покроя

подснежник вылинял во льду
но таяли и тлели
бокалы в каплях на виду
до самого апреля

и чтобы поровну на треть
не выронили сами
я выбрал эту круговерть
и розовое пламя

что наша родина сильней
и сутолока выше
но сжатость ящерицы в ней
растает неподвижна.



IV

Так на весах с проводником
уздою просит коромысла
подсвечник шапошных знакомств
для равноденствия и смысла

застольным ландышем взамен
гитары ветреной июля
черноголовые уснули
перекрещенья перемен

и там в безмолвии ночном
где ветка ивы остролистой
отроги мрачные втроем
для передачи австралийской

природа плещется живи
Наташа! радуется ласке
уединения любви
подобострастная развязка

зеленоглаз простоволос
доволен жизнью беспредельно
на склоне рыцарского тела
победным вымпелом берез

в кофейных зернах отсырев
асфальта вылитые звенья
на берегу стихотворенья
переведу перегорев

великой млечности настой
такое вновь перенимая
бескровный город роговой
улитка радужная мая.



V

С годами пришедшие с моря
сдирают загар цепенея
торопятся проводы кори
и ропоту хлопоты с нею

прислуга любви не замедлит
ловить в постепенности тая
смолистого лепета леди
прогул самодельного края

и рост проследить исподлобья
надбровными дугами рея
в разорванном правдоподобье
пытается поступь пигмея.



VI

На майке фасон синебровый
молочные тяготы крепости
доносится беспрекословно
лягушек речная нелепица

плотина звучит коротая
но рядом и реже у лопасти
настой леденца замечая
прикус шоколадный торопится

теряя и грея размах
жемчужная топь переспрашивай
кулачная в полутонах
цепная на сгустках оранжевых

и там выбирай свысока
талон распечатывай — вынеси
счастливый товар моряка
налет фиолетовой примеси

чуть слышно дремота плывет
покой родниковый превысится
вода ледниковая плот
подымет и выручит выходцев

тогда новогодняя гладь
ее ненаглядная просится
унылая лесенка вспять
церковная разноголосица.



VII

Три вымпела реют во рву
у города ранит укрытие
на сгибе луча изорву
звезду золотую наития

еще серпантин замирал
до судорог рядом до скорого
течения бурь кочевал
точеных ботфорт Христофоровых

любимые! нечего страх
разменивать вечеру! разница —
слоеный (соленый) кристалл впопыхах
верительной грамоты празднества

повальная так глубока
до обморока неурядица!
военная сеть паука
уляжется или уладится

игольчатых стрел начеку
купается новое плаванье
корвет боевой наверху
колеса и волосы гавани

вороны сигнальная тьма
задира молчун перечитывай
копеечной розни тюрьма
гостинцев и сладости липовой

даримая до кругаля
ранимая до одарения
торопится вплавь шевеля
таинственной россыпью гения.



ОТРЫВОК
 
I

Ты горемыка проклинай гостей
бумажный аист под шумок забредший
латунный лист не полно ли — о ней
нет эпитафий — я такой же прежний

где арфы слог недолго шлифовать
где жив шельмец с шагреневою кожей
и только набекрень и танцевать
и вслух сказать: поверьте мне — похожи

на ясновидцев наши мастера —
но по душе эзоповские речи
не только завтра только не вчера
не принимай — неискренность не легче

не по домам — довольно прощелыг
не удручайте ваших балагуров
я их питомец я уже привык
не огорчайте образумьте хмурых

фотограф плут навек запечатлей
валторны вензель над решеткой шаткой
признанье переплетчиц площадей
кривую мглу покинувших украдкой

о щеголь южный! шастать и шалеть
точить балясы ждать подслеповато
уже ушли — немного ли жалеть
уже далек уже себя просватал

куда еще? язычеством больны
но кто кивнет что сорваны крещенья?
здесь логово луны и сатаны
и кто шепнет что не было священней

что зной царит в рубахе нараспах
что шум грядет что тишина бессильна
что просьбы ждут на каменных столбах —
на этот раз кого еще спросили?

дельфин лиловый пряжка на ремне
и ты собрался? веет облаками
среди беды пригрезится ли мне
среди любви ли дремлет огоньками?

что знают долг — и слово выручай
несут порой обеими руками
кому прикажут — ты не замечай
не донимай не трогай узелками

что зреют сливы и вода свежа
что в путь умыться — Бог с тобой водица
что растеряв утешив подождав —
куда еще к закату расходиться?

что клей вишневый крепче позолот
что листья плавит лампа-волокуша
куда уже? и заново зовет —
куда еще? и недоверья слушай

мне жить как жать а временами ждать
полынь да хлеб да медяки-пустышки
трава спьяна не скоро горевать
не приучаться — это понаслышке

еще прохлада покаяний звон
линялый клен подковы вдоль забора
не поднимай — монисто похорон
и виноград за ширмой коридора

друзья приходят в белый балаган
цыганок держат горькие ромашки
не донимайте — только ли делам
пришел черед — изменчивы замашки

идут актеры — слово бобылям
входите плачьте — мы сыграем снова
я буду помнить долго ли была
ранима даль и невозвратно слово

что иногда увидится с трудом
что в наши дни возможно на мгновенье
что изведет что успокоит сном
законы неизменных поколений

что луг закошен и придут сказать
что косари заведомо убиты
что говор глух и высохла слеза
и мы теперь раскованы и квиты —

Орфеев голос Аполлонов лук —
не все равно ли? к осени прощенье
к зиме молва — не сосчитать разлук
лишь голуби услышат возвращенья.



II

А к осени не спросится узор
витых гардин — и людям с вечеринки
не позабыть насколько нехитер
прямоугольный говорок пластинки

неверна поступь — снова ни гроша
теперь пешком — еще к песку припали
твои следы — еще жива душа
навстречу мост — на цыпочки привстали

пропали — тишь и мимолетный плеск
и спящий лист не верящему дорог
все глуше крыши — озари навес
скорбящий парк — столкни к чертям пригорок

аллея сто шагов береговой
размытый пляж моргающая сводня
переведи на русский перерой
словарь намеков — завтра не сегодня

застегнут плащ — ты отсветом томим
как спичкой уголь как луной долина
не унывай еще поговорим
уже асфальт уже неизлечима

и смертоносна в горле хрипота
уже от павших в битве изваяний
домов долгов дождлива нищета
а высота не видит расставаний

неравнодушен рыжий балахон
литых витрин к безумной заварухе
оград и крыш — и прячась за балкон
пустой прожектор обратился к слуху

что слышать мне? что придадут потом?
без роду-племени проведай передумай
что служба длится словно кверху дном
корабль и ветром не заполнит трюмы

что в наше время спешная сильна
смешливая и злая потасовка
деревьев стен и музыки спьяна
что каждый час уже наизготовку

что признаков что попросту невзгод —
молитве места не искать — оставят
и переспросят скоро ли поймет —
старею мама — возвращенья старят

вишневой пылью скажется тоска
я молчалив и знаю атрибуты
дождей и снов — из одного лотка
закуплены одеты и обуты

и вот опять дела мои просты
и вот опять лиха беда начало
никто не знал — не обернувшись ты
входил к себе — ничто не выручало

о горечь губ и красного вина
и очертанья глаз угомонивших
октябрьской ранью в переплет окна
повеявшей за стольких нелюбивших!



КРЫМ — АВГУСТ

Если зимняя стужа маячит
рыбакам подобру различать —
неподвижные всадники скачут
незаметные люди молчат.

I

Осыпаются листья
на веранде моей тишина велика —
уговор фаталиста
пианиста ли наверняка
что в четыре руки
как припухли уловки актрис
моряку вопреки
старику поиграть собрались

на бульваре полынь
или стекол ряды на пути
журавлиный ли клин
пролетит посреди паутин —
погляди погляди
это люди живут в сентябре
словно крест на груди
или след на вишневой коре

на сосновых ветвях
поднимается старая тьма
что на грех и на страх
рыбакам обещает зима
золотые стрелки
магазины дома добела
где летят светляки
и на синей бумаге дела

погоди переход
было стремя покоя сирот —
слышу осени ход
или дремлют часы у ворот —
холодов посреди
замирают вдали якоря
городок на груди
согревает ребенку заря.



II

Неторопливые стихи
спадают с гор — танцуют одаряя
улыбкой зал красавицы седые
и желуди рассыпанные тут же
свой грустный вальс закончили и ждут

белки передвигающие лица
таращат изумленные любя
для досок шахматных срываются орлы
автобусы сжимаются в ущелье
и прядают растения хрипя

стволы перебирают оробев
спокойным пальцам скрипка непослушна
беседка открывается в двенадцать
увешанная бубенцами
обязаны пригожие ручьи

русалка лопушиная моя
оленьими рогами назначаю
и длинными ветвями обовью
чтоб ландыша назойливое семя
невесте приносили светляки

струны отяготит величина
к утесу кипарис
а ниже
зашито золото в церковной книге
и лето кумачовое нежней.



III

Распаренный в переборах
обиды желанной корень
чешуйчатых ставень шорох
дома с мостовыми вровень

коричневые гобелены
дельфины с горячей кровью
но жалко заменят стены
улиток заденут бровью

из маленьких сказок венских
беспечная наша юность
на твердых ресницах женских
крутого белка округлость

осколки предплечий гребни
подсвечники в мягких пальцах
теперь до родной деревни
любая дорога пряльце.



IV

Как производное от Хлебникова
хлебни ков
ко взору взор
в кувшинке станет иней
в пустыне ель и лебедя родня
и еле-еле но уже весома
не подступает к горлу тишина

рыжеволосый странник истощал
и говорит протяжно бережливо
но то и дело Р перебежит
до буквы Г для Гения и Горя
а буква Д дает Дорогу День
а День дает Довольство или Долю

Довольствуйся Далеким Дорогим
Даримым неДоверчивым — но полночь
не утончает а отождествляет
припухлых губ движение на месте —
мелодия но месяц соскользнул —
бескостная стручка передовая
для вишен полукруглых подравняй
легонько подтолкни и поверни
согревший плод — и мало винограда!

брелоки вглубь — прибоя налегке
уже недолговечно колыханье
фиалки холодок и мандарина
катящаяся мишура —
рождественские поздравленья
мороженщицы почта — равновесье
но чаши на весах переверни
и заново раскачивает слово

в горах руины трепета ли к морю
настурция настойка янтаря
бутылок ломят грудой чудеса
танцуют ожидая наважденья
рубина лад прохожих говорок
щипок щеке — щиток стене упрямой
ах заболела репы голова!
пытается подвинуться до спячки —
побриться бы да деньги шелестят

любимая! тебе не подниму
ни зеркало ни притолоки крест
шестнадцать ран и двадцать семь — заменим
шестнадцать восемнадцатью — старайся
раскинувшись стройна переболев
надолго успокоившись сбываться

качаются столетия — сегодня
начало Христофоровых страстей
туман и компас фосфор и туман
кручения апреля завершаю
вертящееся нимбом волшебство
для вещества созревшего в ладони
алхимика астролога врача
шиповником лечебным или смыслом —
полощет ветер знамя наливное
играют в трубах рыбы молчаливо
и близится начало сентября.



Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Континент», «Огонек», «НЛО» и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Живет в Москве и Коктебеле.