По мне не скажешь – чёрный я или белый, люблю ли я джаз или новоорлеанское буги. Почему новоорлеанское? Сам не знаю. Должно быть, к тем местам я прикипел еще в утробе матери. А, может, мой отец был оттуда. Так или иначе, но хочется думать, что это словечко я подцепил не из газетных вырезок.
Если посмотреть на меня сверху, то можно подумать, что я – женщина. Но это не так. Почему сверху? Сам не знаю. Вот решил, что сверху. Другой бы сказал, что сбоку. Но это все из-за волос. Они у меня длинные. Заканчиваются у пояса. Там я их и ловлю, когда во второй режу. Мотаются из стороны в сторону. Толстенная связка. Скрученные наподобие дредов. Или они и есть дреды?
Дреды, это что-то с Ямайки, старик Марли и всё такое. Не-е, я такое не слушаю, особенно по воскресеньям. Почему по воскресеньям? Сами думайте, я уже не помню.
Если я вас путаю, то можете не читать, я же не заставляю. А если нравится, то продолжайте.
Мне недавно снился сон, что жить я буду долго. Что когда наступит время умирать, придётся срезать волосы. Но если долго, то, может, они сами отпадут? Никогда не видел стариков с шевелюрой.
Раз уж на то пошло, то сдаётся мне, что я - Браун. И что? Думаете, это кому-то нравится? Вижу же, что нет. Вот если бы я на Блэка был похож!
И что тогда?
Сам не знаю, но точно бы всё по-другому было.
А ты хоть знаешь, кто такие Блэки? Ты хоть слышал, что про них говорят?
 ???
Блаженны блэки, ибо они насытятся. Даже про Уайтов так не сказано. Так что лучше тебе про Блэков варежку не разевать, Браун ты гребаный.
И, вправду, чем это мы, Брауны, так замечательны? Какая в нас, Браунах, польза?
То, что в Германии живём, уже наводит на размышления. Откуда, зачем? Как мы там оказались?!
Уж больно вы вопросов много задаете, Брауны несчастные.
А это потому, что мы, Брауны, какие уж есть, недолго живём. Два понедельника, и с нас довольно. Мы ведь ни как Еллоу и ни как Уайты те же. У нас, у Браунов, короткая жизнь. Такая короткая, что если вопрос кому-нибудь задал, то ответ за нас обычно Еллоу получают, эти-то три понедельника живут.
К тому же у всех Браунов похожие имена. Джо, Джонни, Джастин. Вот я, вроде бы, Джастин. Но вполне мог быть и Джо, и Джонни (отец), и Джеком (кажется, дедушка). А когда мне выебнуться охота, то и Джекки могу (ну, эту многие знают).
Ой, ой, ой, куда Вас занесло, господин Браун.
Так я не спорю, действительно, занесло. К Триумфальной на Place de Gaulle. Или в Санкт-Петербург. Тот, что в Америке. Без Чёрной речки они там, слава богу, кое-как устроились, а вот Пушкина я им с собой привёз. Мы как-никак двоюродные братья.
Что-то Вы заврались, Жюстен-Джекки Браун. Язык, как говорится, враг Ваш.
Так ничего и не говорю, заврался! Особенно люблю врать по выходным. Когда жена дома. Weekend’ы враля. Только если долго врать, то устаёшь быстро, я же не писатель какой-нибудь, чтобы врать и не уставать. К тому же я пью мало. Вино, виски. Два литра ирландского, por favor. Я же говорю, почти ничего. Ничего не помню потом. Даже когда случайно очнусь in Gran Paradiso, то сразу начинаю гонять, на каком я свете, на том или на этом. Если на том, то почему гран, а если на этом, то парадизо какого хрена?! И чем они все-таки отличаются, Тот и Этот? Впрочем, я этим не увлекаюсь.
Если этим увлечься, то, действительно, взаправду, точно-точно выпадут все волосы, и ногти вырастут как у индуса, детей начнешь бросать словно тряпичных кукол, и поверишь в эту самую, прости Господи, Не Эту Жизнь.
Может, у них не все дома, у тех, кто верит в такую небывальщину?
А мы, Брауны, верим.
Нет, я всё-таки сто раз бы подумал прежде, чем становиться Брауном. Вот, если бы я Уайтом родился, тогда. Ничего бы не изменилось. Вы правы. И для Уайтов ничего нового. Тщета и ловля ветра. Пустое томление.
Но им, чёрт возьми, Уайтам, везёт гораздо чаще.
Да, брось ты.
Да, нет, я заметил. Давно уже за ними слежу.
Они, Уайты, просто кладезь успеха. Один из них промышляет на студии. Ничего себе студия, гектаров двадцать. Картонные ковбои, старлетки в шоколадном парфэ от Leonidas. La Maison du Chocolat. С половины восьмого утра до половины третьего ночи. Вот жизнь! Нет, что ни говори, а быть Уайтом – большая удача.
И даже, если они, Уайты, иногда умирают, то есть отдают свои уайтовские концы или дают своего уайтовского дуба, то и здесь они на коне. Ладно да складно лежат они в навощённых уайтовских coffins с медными ручками и серебряной табличкой: Fata viam invenient. Завещания ихние сценаристы уже гекзаметром наваляли. Pacem relinquo vobis datum amet. Вот так-то.
Нет, что ни говори, Уайты судьбою избалованы. Ох, как они судьбою избалованы, эти Уайты! Как у Христа Господа нашего они у неё за пазухой. В отличие от нас, Браунов.
И отчего им, Уайтам, так везёт, когда мы, Брауны, почти побираемся?
А уж если начистоту, каждый новый день для меня удача. Ведь я давно болен. Хотя и здоров, как бык. То есть с виду здоров, а внутри болен. Не смертельно конечно. Так, тоска. Хотя для нас, Браунов, она бывает опасна. Она нас косит, как свиней, тех, для которых бисер метать не стоит. Так, кстати, Уайты говорят.
Так или иначе, не хотелось бы сгореть от жёлтой лихорадки Миссисипи. Почему жёлтой? Спросите у белых. Они всё знают. А если и не всё, то уж точно многое.
И все-таки не мешало бы разобраться, чёрный я или белый. Скорее всего, я ни то, ни другое. Я что-то между. Я ещё недо-, но уже как-то после. Или наоборот. Поняли?
И к тому же я не метис, не мулат, не квартерон, не, не, не - это было бы слишком просто - идентифицировать меня подобными категориями.
Вот если я так хорошо различаю цвета, то, скажите мне, пожалуйста, почему я до сих пор не в Сейме, не в Конгрессе, не в Бундестаге, мать его так. Почему я уже месяц сижу на долбаном берегу этой - то ли жёлтой, то ли голубой - реки и курю трубку. Или нет. Вдыхаю запах табака, а курит трубку другой Браун, мой однофамилец. Только Дастин. Оказывается, таких, как я, или вроде меня, не так уж и мало.
Только с этим Дастином совсем беда. Руки и лицо у него выпачканы красной глиной. Вот ему не повезло-то!
Прежде чем смешивать коктейли, Красного пса, Чёрного русского и Хиросиму, подумай о последствиях!
Ну вот, вроде всё. Хотя только начал. Продолжение следует. Etc. And so on and so on, и прочая, и прочая.

P.S. Нет, всё-таки ещё скажу. Я тот, кого зовут Браун. Я не то, что Уайт. И я не какой-нибудь Еллоу. Я самый, что ни на есть Браун. Другим я быть не согласен, даже Блэком, хотя меня и уговаривали. Это ведь стоит только один  раз попробовать, стать Уайтом, Блэком, Еллоу. Потом не отвяжешься. И даже, если захочешь опять в Брауна возвратиться, то уже не получится. Так что лучше мне Брауном и оставаться.

Примечания:
1. La Maison du Chocolat. - Дом Шоколада.
2. Fata viam invenient. - От судьбы не уйдешь.
3. Pacem relinquo vobis datum amet. - Мне было дано многое, ещё больше я оставляю вам (дословно - Мир оставляю вам, было дано много).