Пула*

1

Говоришь, в глухой провинции?.. — Но в Пуле
Есть огромный амфитеатр для ристалищ.
Погляди: между собой уже схлестнулись
Мирмиллон с мечом, с трезубцем — ретиарий.

Было мерзкое предчувствие намедни,
Адриатика блеснула из-под арки...
Погибающему этот блеск последний
И тоскою станет смертной, и подарком.

2

Заверни в мощённый туфом переулок.
В магазинчике, где сувениров тыщи,
Извлеки из хлама челюсти акулы,
Приукрась свое убогое жилище.

Эти скалы словно римские руины,
Эти волны в атакующих когортах...
Вот и надписи: век прошлый, с середины.
Предыдущие безжалостно затерты.


Мемуарист

К девяти — за чем-нибудь в "Полушку",
Что-нибудь без вкуса и названья.
В девять тридцать — жидкий кофе в кружке.
С десяти — писать воспоминанья.
За работу! Серые листочки
Принимают старческие бредни.
Он обязан дописать до точки!
Этот навык пропадет последним...


***

Легионер, под грубым кварцем...
И. Бродский

Кем я был для той страны? — легионером,
Свой фельдцуг тянул в когортах понемножку.
В восемь тридцать становился инженером.
Брал больничный, чтоб не ехать на картошку.

С позабытою гетерой целовался,
Поверял свои солдатские печали.
В поликлинике районной кварцевался,
УВЧ там... МРТ еще не знали.


***

Спал, спал, нехотя просыпался
и снова спал, спал,
и вот —
Щелястая, прикрывшись капюшоном,
стоит у ворот.

Не страшит его в иной жизни
ни тоска безлюбья, ни окаменевший прах.
Другого боится —
такой же невнятицы,
как в земных снах.


***

Не подводятся итоги...
На ветвях — шары омелы.
Швабский вечер колченогий
Ковыляет очумело.

Сквозь туманную завесу
Не ищи напрасно брода.
Что за лес? — такого леса
Не видать бы сроду!..


***

Не смотри на меня в этом времени,
лучше поищи в другом.
Ветер гуляет по темени,
выставляя круглым дураком.

Ехал во сне в Москву,
к попутчикам приставал с ночлегом.
А они в ответ гнали ботву:
ночуй, командированный, под телегой.

Да, в степи так спали, тоска...
На столике стаканы с подстаканниками
звучно совокуплялись.
Кто были эти люди, почему Москва? —
всё позабыл, просыпаясь.


***

В детстве пугали полиомиелитом,
вероятностью атомной войны,
черным ходом, наглухо забитым,
шпионами, которым наши секреты нужны.

Чего же бояться в оставшейся четверти? —
страхи свои подытожь:
очевидно, людской глупости
(в том числе и собственной тож).


Снег

Сначала падал отвесно,
потом наискосок.
Потом впереди — отвесно,
а сзади — наискосок.
Потом пошли завихренья,
потом внезапно пропал,
как будто вышел запал;
оборвано стихотворенье...


Бодайбо

Подсел как-то раз один человек-слон
в гостиничном шалмане.
У тебя, говорит, есть мани?
Я пока пойду заведу "Клён",
а ты закажи водки, сделай оплату.
И потопал к музыкальному автомату.
Запустил его, вернулся.
История у меня, говорит, одна,
про город Бодайбо, где шлих моют,
шлюх ловят,
а все твои враки ни хрена не стоют.
Послушал я его байки, его музон,
оценил его "шайбу",
и понял, что спорить с ним не резон.
Эх, Бодайбо, Бодайбо!..


***

Я бежал от вас, коллеги,
Чтоб нести беспечный вздор
В ресторанчике на бреге
Под названьем "Помидор".

Я всегда мечтал у моря
В обществе дурном сидеть,
Во хмелю — не в трезвом горе —
Провести хотя бы треть

Жизни... Бог увидит: Пула,
Разноцветных кровель жесть,
И дежурная акула
Никого не хочет съесть.