Почему СП России безразличен к жизни писателей в регионах

Откровенно говоря, разговор о Союзе писателей России назрел давно. Но вопрос: быть ему или не быть едва ли правомерен. Вернее, вести речь о его функциях и задачах: каким он есть и должен быть.

С тех пор как русская словесность осознала себя, писательские сообщества возникали постоянно. Но вот что парадоксально: от распада их не спасали ни высокое покровительство, если они зиждились на закостенелых художественных формах, ни стремление к обновлению, если в действие включались механизмы идеологического порядка. Примером тому – неистовая борьба "шишкинистов" и "карамзинистов". Сегодня едва ли можно оспаривать, что необходима глубоко продуманная программа с учётом историко-литературного опыта, которая создавала бы единое культурное пространство. Нужны лидеры. ХIХ век выдвинул Пушкина, открывшего закон самодостаточности поэзии, сохранив за собой право оставаться государственным человеком. ХХ век с разрушением СССР похоронил под обломками догматический метод социалистического реализма. Но что взамен? Принцип "Свобода – то есть "от" и "для"" (А. Камю) утратил свою традиционную сдержанность, а аксиома "Культура и нация – едины" стала лишь воспоминанием. Я совсем не уверена в целесообразности нового Союза, состоящего "из различных эстетических и идеологических направлений" с "рядом привилегий за свой творческий труд", на который так надеется уважаемый критик Владимир Бондаренко. И дело даже не в слове идеология, скомпрометировавшем себя. Союз должен предполагать некоторое единство философско-эстетических, православных или других нравственных ценностей. Иначе он не союз.
Мне приходилось работать с документами "Союза русских писателей за рубежом". В результате открылась примечательная панорама. Уже в июле 1920 года в Париже Союз был создан. Не всё в нём было однозначно. На пост председателя избрали П.Н. Милюкова, позиция которого с начала Второй мировой войны сильно полевела. Его симпатии к победам СССР резко осуждались. Но Союз всё-таки устоял. Со дня основания работа велась колоссальная: на Первом съезде в 1928 году создана комиссия по изданию писательских сочинений, немногим позже – Русская книжная палата, Русский зарубежный исторический архив… Всего не перечислить. И конечно, подобно маяку, "светились" ориентиры: судьба России, её настоящее и грядущее. И как точка отсчёта – великий Пушкин. Трудно сказать, сколько членов по странам и континентам включал Союз. Сохранилась справка "по Чехии": до 1932 года их число колеблется от 70 до 90 (27 профессоров, 26 поэтов, 28 прозаиков и публицистов). Но сколько сегодня членов в нашем писательском Союзе, страшно и представить, потому как их число постоянно катастрофически растёт. В зарубежных документах мне показалось актуальным высказывание профессора Н.И. Астрова. На вопрос: "Что влечёт в Союз лиц, столь разных по политическим и прочим направлениям, ведь материальных выгод никаких" он ответил: "Люди, работающие в области литературы, стремились общими усилиями создать условия, при которых можно осуществить дело их жизни – свободным словом творить художественные образы. В таком общении поддерживаются старые, добрые традиции русской литературной среды и создаются гарантии, их сохраняющие". Но есть ли в нашем Союзе сегодня такого рода "общения"? Во всяком случае, в регионах – большой вопрос. В условиях общего литературного обвала интеллектуальный уровень контингента весьма низок. Порою при приёме я задаю вопрос: "Кого вы знаете из современных писателей?" В ответ нередко молчание или упоминается кое-кто из местных.
Произошла странная "передислокация": в советское время в литературу врывались молодые "шестидесятники", оживив и обновив её устаревшие формы, сегодня в неё устремились "шестидесятилетние", начинающие творить, выйдя на пенсию...
В конце своей долгой жизни Борис Зайцев сетовал: "Действующей армии остаётся всё меньше, смены почти нет". В наше время весьма интенсивно в писательский регион приходит новое поколение. В его среде есть интересные творческие личности. Но в этом потоке и много несовершенного, "смертельно убойного". Когда я читаю "Мне кладбище – целый город, Могила – моя утроба" или "В основе мы – пыль переплавленной плоти", мне становится не по себе.
Но что может Союз писателей в условиях жуткой субкультуры? Сегодня у него нет даже своего достойного ведомства, он словно печальная странница, прибившаяся к "массовым коммуникациям". И неудивительно, что в Год литературы наша ростовская организация не была включена ни в одну комиссию: литературное торжество оказалось без литературы. Но Союз может по крайней мере перекрыть поток приёма случайных "попутчиков" от литературы. К сожалению, за последние пять лет я не помню ни одной кандидатуры, которая не была бы утверждена комиссией сверху. Очень хочется надеяться, что на общем литературном фронте, о котором ведёт речь уважаемый председатель нашего Союза, произошло "заметное оживление" (Диалог Н. Дорошенко и В. Ганичева. "Российский писатель", декабрь 2016). Но при этом у меня возникает немало вопросов. Один из них о курском лицее. Конечно, лицей – это прекрасно, но и весьма серьёзно. Это целая система профессионально разработанной и мастерски воплощённой программы. Учитывая, как преподаётся литература, можно свести всё и к лёгкому времяпрепровождению. Едва ли здесь обойтись одним энтузиазмом без государственной поддержки.
Но действительно ли знают там, "наверху", в СП о писателях в провинции? И если да, то почему никто из них до сих пор не был замечен и отмечен? Роман "Загряжский субъект" Василия Воронова – художника редкого дара, рекомендованного в СП самим М. Шолоховым, я бы назвала "романом века"; Алексей Глазунов – тонкий лирик и оригинальный эпик; молодой поэт Дмитрий Ханин. Список можно продолжить. Но всё это остаётся в не связи с центром. Конечно, "литература – марафон в одиночку". И всё-таки, если это Союз, должно быть и участие. Тогда бы и администрация, может быть, отнеслась по-другому к писательским нуждам своего региона. Не пришлось бы, как ростовской организации, оставаться под открытым небом. Случай весьма драматический: из великолепного особняка, который был закреплён за писателями в бессрочное пользование ещё М. Шолоховым, выселили под предлогом ремонта, а после отказали, предоставив аварийное здание. Но и из него выселяют. За что же так у нас не любят литературу?
В минувшем году в отношении к ней произошли кое-какие подвижки, в школы вернули сочинение. Вероятно, это начало осознания той циничной расправы с литературой, которая так дорого нам обошлась. Здесь бы и подключиться Союзу к оздоровлению словесности: организовать, например, литературные курсы "по повышению интеллекта" или художественного мастерства. Но это должно быть и государственным делом. Участие "буйных", о "малости" которых так сожалеет Иван Образцов (Барнаул), едва ли решит проблему. Русской истории "буйные" хорошо знакомы вот уже ровно сто лет. А нам нужны "мудрые", думающие, умеющие договариваться и спасать то, что ещё можно спасти.