Шота Иаташвили
Поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Родился в 1966 году в Тбилиси. Автор восьми поэтических сборников и трех сборников рассказов.
На грузинский язык переводит стихи американских и современных русских поэтов.
Участник международных поэтических фестивалей: «ORIENT — OCCIDENT» в Румынии (Курт де Арджес, 2006), «EST — OUEST» во Франции (Ди, 2006), «Poetry International» в Голландии (Роттердам, 2007), V и VI Биеннале поэтов (Москва, 2007, 2009), «SOTZIA» (Таллинн, 2008), «Дни поэзии» (Рига, 2008), «Киевские Лавры» (Киев, 2009) и др. Лауреат премии «Саба» за лучший поэтический сборник года (2007) и международной премии фестиваля «Киевские Лавры» (2009).
Кроме русского, его произведения переведены на английский, немецкий, французский, нидерландский, португальский, румынский, азербайджанский, албанский, украинский, эстонский и латышский языки. Живет в Грузии.
На грузинский язык переводит стихи американских и современных русских поэтов.
Участник международных поэтических фестивалей: «ORIENT — OCCIDENT» в Румынии (Курт де Арджес, 2006), «EST — OUEST» во Франции (Ди, 2006), «Poetry International» в Голландии (Роттердам, 2007), V и VI Биеннале поэтов (Москва, 2007, 2009), «SOTZIA» (Таллинн, 2008), «Дни поэзии» (Рига, 2008), «Киевские Лавры» (Киев, 2009) и др. Лауреат премии «Саба» за лучший поэтический сборник года (2007) и международной премии фестиваля «Киевские Лавры» (2009).
Кроме русского, его произведения переведены на английский, немецкий, французский, нидерландский, португальский, румынский, азербайджанский, албанский, украинский, эстонский и латышский языки. Живет в Грузии.
СТРАСТЬ МЕЖДУ ВЕТРАМИ И РОЗАМИ
Дом
Дом
вот он
вот он — дом
вот он — мой дом
маленький
как земля
тихий
как ураган
нужный
как пепси-кола
вот он
вот он — дом
вот он — твой дом
теплый
как летнее платье
сладкий
как алыча
прочный
как шелк
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
прозрачный
как дождливая погода
уютный
как сердцебиение
полный жизни
как осенний сад
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
с подбитыми вилками
с расшатанным креслом
с картинками друзей на стенах
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
я открою дверь
покурим что ли?
поговорим о Диккинсон
будем инжирное варенье
будем чай будем ликер
Цоя будем слушать
и друг друга будем
будем танцевать я и ты
и
ты и ты
улица с балкона
кажется
спокойнее
вон те — они шепчутся
шепчутся светильники
шепчутся игрушки
на пианино
вот он — дом
вот он — этот дом
вот он — этот дом
который
наш
слепящий
как мак
брызжущий
как фонтан
безоблачный
как наша любовь
вот он — дом
вот он — этот дом
вот он — этот дом
который
наш
который
мы
так и
не построил
вот он — дом
вот он — мой дом
маленький
как земля
тихий
как ураган
нужный
как пепси-кола
вот он
вот он — дом
вот он — твой дом
теплый
как летнее платье
сладкий
как алыча
прочный
как шелк
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
прозрачный
как дождливая погода
уютный
как сердцебиение
полный жизни
как осенний сад
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
с подбитыми вилками
с расшатанным креслом
с картинками друзей на стенах
вот он
вот он — дом
вот он — наш дом
я открою дверь
покурим что ли?
поговорим о Диккинсон
будем инжирное варенье
будем чай будем ликер
Цоя будем слушать
и друг друга будем
будем танцевать я и ты
и
ты и ты
улица с балкона
кажется
спокойнее
вон те — они шепчутся
шепчутся светильники
шепчутся игрушки
на пианино
вот он — дом
вот он — этот дом
вот он — этот дом
который
наш
слепящий
как мак
брызжущий
как фонтан
безоблачный
как наша любовь
вот он — дом
вот он — этот дом
вот он — этот дом
который
наш
который
мы
так и
не построил
Перевела с грузинского Анна ГРИГ
Цветок в подарок тогда,
когда ты порезала осколками стакана ногу
когда ты порезала осколками стакана ногу
Луч солнца,
что должен был пройти сквозь хрусталь и
разложиться маленькой,
домашней, желанной радугой,
сейчас без препятствий пересечет
всю комнату и
набросится на тапочки, позабытые в углу.
Вода,
что должна была пройти, очищенная, через кран и,
наполнив стакан,
стать частью твоего тела,
сейчас хлынет
на грязные тарелки, оставленные в раковине.
Кровь,
что не должна была вытечь из твоей ступни
и окропить хрустальные осколки и пол,
сейчас, немного испуганная,
ждет, когда я подую на ранку
и приложу к ней ватку с йодом.
Вот почему именно сейчас
тебе нужен
в подарок цветок, который
условно называют Любовь.
что должен был пройти сквозь хрусталь и
разложиться маленькой,
домашней, желанной радугой,
сейчас без препятствий пересечет
всю комнату и
набросится на тапочки, позабытые в углу.
Вода,
что должна была пройти, очищенная, через кран и,
наполнив стакан,
стать частью твоего тела,
сейчас хлынет
на грязные тарелки, оставленные в раковине.
Кровь,
что не должна была вытечь из твоей ступни
и окропить хрустальные осколки и пол,
сейчас, немного испуганная,
ждет, когда я подую на ранку
и приложу к ней ватку с йодом.
Вот почему именно сейчас
тебе нужен
в подарок цветок, который
условно называют Любовь.
Перевела с грузинского Елена ЗЕЙФЕРТ
Ночь
(для Софо, которая в Америке)
(для Софо, которая в Америке)
Мне ночь — тебе солнце американское.
Мне ночь — тебе платье примерять в супермаркете Монтгомери.
Мне ночь — тебе галдеж и суета вокруг...
Мне ночь — тебе радуга в небесах.
Мне ночь — тебе путаться в километраже,
Мне ночь — тебе знать, что я далеко,
Мне ночь — тебе все мои стихотворенья.
Мне ночь — тебе солнечно по-американски.
Мне ночь — тебе завтракать в одиночку.
Мне ночь — тебе в утренний душ.
Мне ночь — тебе платье примерять в супермаркете Монтгомери.
Мне ночь — тебе галдеж и суета вокруг...
Мне ночь — тебе радуга в небесах.
Мне ночь — тебе путаться в километраже,
Мне ночь — тебе знать, что я далеко,
Мне ночь — тебе все мои стихотворенья.
Мне ночь — тебе солнечно по-американски.
Мне ночь — тебе завтракать в одиночку.
Мне ночь — тебе в утренний душ.
Перевела с грузинского Сусанна АРМЕНЯН
Страсть между ветрами и розами
* * *
* * *
Тысяча ветров, оборвав лепестки у тысячи роз,
Окончательно затормозят у тысячи раз желанного
Твоего тела.
Окончательно затормозят у тысячи раз желанного
Твоего тела.
* * *
Я видел, как ветер, к тебе несущийся
Со скоростью 10 м в секунду,
В десяти сантиметрах от тебя
Вдруг замер.
Со скоростью 10 м в секунду,
В десяти сантиметрах от тебя
Вдруг замер.
* * *
Вот ты стоишь, и вокруг по самую шею
Валяются отвердевшие детали этого ветра.
Валяются отвердевшие детали этого ветра.
* * *
На носки вздымаясь, вытягивая шею,
Ты хочешь увидеть, как я,
Сидя на корточках, за грудой ветров,
Пробую их очертанья руками.
Ты хочешь увидеть, как я,
Сидя на корточках, за грудой ветров,
Пробую их очертанья руками.
* * *
Ты волнуешься, ибо, почти погребенной в ветрах,
Тебе ничего уже не поможет, если только
Мне не вздумается растащить этот стог.
Тебе ничего уже не поможет, если только
Мне не вздумается растащить этот стог.
* * *
Теперь же меня гораздо больше волнует
10000 признаков тысячи ветров,
выступивших на их отвердевших обломках.
10000 признаков тысячи ветров,
выступивших на их отвердевших обломках.
* * *
В небе витает 100 000 листьев,
Рушатся розы камнями на голову.
Рушатся розы камнями на голову.
* * *
Розы и ветер — ветер и розы…
Больше ни в чем нужды у поэзии быть не могло.
Больше ни в чем нужды у поэзии быть не могло.
* * *
Не бойся, насытившись их лицезреньем.
Я, пробивая дорогу, направляюсь к тебе,
По сторонам разбросаю ветра куски,
Подам тебе руку и выведу с миром,
и только тогда скажу:
Я, пробивая дорогу, направляюсь к тебе,
По сторонам разбросаю ветра куски,
Подам тебе руку и выведу с миром,
и только тогда скажу:
* * *
Возляжем на этих обломках роз и ветров,
Лаская друг друга и слушая тайные звуки.
Лаская друг друга и слушая тайные звуки.
* * *
Ты соглашаешься и покорно
Протягиваешь губы и лоно,
И, навострив уши,
Протягиваешь губы и лоно,
И, навострив уши,
* * *
слышишь шепот от одной «O, rose…»
От второй «веет ветер, веет», от третьей
Еле слышный шорох каких-то
сладких персидских слов.
От второй «веет ветер, веет», от третьей
Еле слышный шорох каких-то
сладких персидских слов.
* * *
1000 ветров, оборвавших тысячу роз
У тысячи раз желанного твоего тела,
Стихли, бросив у ног твоих свои песни.
У тысячи раз желанного твоего тела,
Стихли, бросив у ног твоих свои песни.
* * *
И я единственный, тот, кто,
У ног твоих сотворив этот трон,
Уложил тебя на него и заставил слушать.
У ног твоих сотворив этот трон,
Уложил тебя на него и заставил слушать.
* * *
И потому, овладевая тобой,
Вместо привычного женского стона
До меня доносился лишь шелест роз,
Колеблемых ветром.
Вместо привычного женского стона
До меня доносился лишь шелест роз,
Колеблемых ветром.
Перевела с грузинского Кети ЧУХРОВ