Перекличка поэтов
Роберт КЕССЛЕР
Поэт. Получил филологическое и биологическое образование в Ростовском государственном университете, работал в газете на стройке Запсиба (Новокузнецк). В НИИБиологии ЮФУ (РостовнаДону) до последнего времени руководил лабораторией культуры клеток и тканей, кандидат биологических наук. Член Союза писателей XXI века. Публиковался в журнале «Дети Ра», газетах «Литературные известия», «Поэтоград» и др. В настоящее время живет в Москве.
Поэт. Получил филологическое и биологическое образование в Ростовском государственном университете, работал в газете на стройке Запсиба (Новокузнецк). В НИИБиологии ЮФУ (РостовнаДону) до последнего времени руководил лабораторией культуры клеток и тканей, кандидат биологических наук. Член Союза писателей XXI века. Публиковался в журнале «Дети Ра», газетах «Литературные известия», «Поэтоград» и др. В настоящее время живет в Москве.
ТИШИНЫ БАРХАТНЫЕ ЗВОНЫ
* * *
* * *
Алмазная амазонка
В хрустальных туфельках
Оборачивается, раздвигая бедром
Бамбуковые кастаньеты.
Взгляд, парализующий дыхание.
Перламутровые ноготки,
Подмигнувшие на прощанье.
Бестия парамагнитная.
Ушла. Ушла. Ушла!
Я — железная звезда.
Я — звездное желе.
Бандерильи мои,
Бандерильи!
В хрустальных туфельках
Оборачивается, раздвигая бедром
Бамбуковые кастаньеты.
Взгляд, парализующий дыхание.
Перламутровые ноготки,
Подмигнувшие на прощанье.
Бестия парамагнитная.
Ушла. Ушла. Ушла!
Я — железная звезда.
Я — звездное желе.
Бандерильи мои,
Бандерильи!
* * *
Чистое золото любви
Размениваю на водяные знаки
Неписаных стихов
Или на высушенные цветы
Написанных. Трава забвенья.
Размениваю на водяные знаки
Неписаных стихов
Или на высушенные цветы
Написанных. Трава забвенья.
* * *
Жгуч июнь — небесный желтый тигр.
В нем когти гроз и полосы дождей.
А ждем мы тихого бездумного дождя
На трещины сухой запекшейся души.
Прохлада ночи. Бой колоколов
На севере — в Москве.
Тигр щурится и засыпает.
И мириады звезд
Переливаются на шкуре золотой.
В нем когти гроз и полосы дождей.
А ждем мы тихого бездумного дождя
На трещины сухой запекшейся души.
Прохлада ночи. Бой колоколов
На севере — в Москве.
Тигр щурится и засыпает.
И мириады звезд
Переливаются на шкуре золотой.
* * *
Морские воды. Город из песка.
И крест на куполе —
Две связанные спички.
Здесь зыбко все и вечно.
И крест на куполе —
Две связанные спички.
Здесь зыбко все и вечно.
* * *
На розовой лопасти ногтя
Уснула пчела.
И ты отдохни.
Уснула пчела.
И ты отдохни.
* * *
Посмотри, облака растворяются в небе,
Как думы мои.
Как думы мои.
* * *
За спиной твоей шиповник весь в цвету.
Розочки его, как ласковые взгляды
Вослед тебе.
Розочки его, как ласковые взгляды
Вослед тебе.
* * *
Ты шла навстречу. Вспыхнул черный огонь.
Я не узнал тебя.
Прекрасной и другой.
Ты сквозь меня прошла.
И я тебя в дыханье задержал.
И выдохнуть боюсь.
Я не узнал тебя.
Прекрасной и другой.
Ты сквозь меня прошла.
И я тебя в дыханье задержал.
И выдохнуть боюсь.
* * *
Ночь укоризненно и ласково шептала:
Трава уже зеленой быть устала.
Трава уже зеленой быть устала.
* * *
Что там кружится? Белое платье
Или белые крылья яхт?
Я не хочу быть замерзшим пузырьком
Воздуха во льду.
Я бегу, вовлекаюсь в круженье
Белого света.
Я лечу в белом вихре,
Лечу в белом вальсе.
Или белые крылья яхт?
Я не хочу быть замерзшим пузырьком
Воздуха во льду.
Я бегу, вовлекаюсь в круженье
Белого света.
Я лечу в белом вихре,
Лечу в белом вальсе.
* * *
У тишины есть бархатные звоны,
Есть звезды, неподвластные уму,
Доступные, свободные короны,
Надетые на тьму.
Душа созвучна гимну вечной ночи
И князю тьмы покорная слуга,
И, жизни вопреки,
Она не хочет
К покинутым вернуться берегам.
Есть звезды, неподвластные уму,
Доступные, свободные короны,
Надетые на тьму.
Душа созвучна гимну вечной ночи
И князю тьмы покорная слуга,
И, жизни вопреки,
Она не хочет
К покинутым вернуться берегам.
* * *
Тихий вечер — он приходит. Он опять придет.
В красном платье из заката, с тяжестью серег,
С теплотой прикосновенья ласковой руки.
Он придет — тот теплый вечер,
Только подожди.
В красном платье из заката, с тяжестью серег,
С теплотой прикосновенья ласковой руки.
Он придет — тот теплый вечер,
Только подожди.
* * *
Чего желать, куда стремиться,
Когда летит в обход речей
Центростремительная птица
Твоих очей!
Когда летит в обход речей
Центростремительная птица
Твоих очей!
* * *
Мoe сердце не плачет.
То дождь за окном
Обнаружил под вечер
Внезапную слабость.
Мое сердце не ждет,
Ожидание — в том,
Кто цветущею веткой
Стучит из вечернего сада.
То дождь за окном
Обнаружил под вечер
Внезапную слабость.
Мое сердце не ждет,
Ожидание — в том,
Кто цветущею веткой
Стучит из вечернего сада.
* * *
Ах, коготки — красавицы,
Ах, плечики — бретельки!
Идут, — так ходят клавиши
На байковые стельки.
Ах, плечики — бретельки!
Идут, — так ходят клавиши
На байковые стельки.
* * *
Какая ранняя печаль
Рукой ложится на плечо.
Бренчит расстроенный рояль,
И льется песня ни о чем.
Идут друзья.
Квадратный стол.
Чья это песня, мука чья?
Бутылка, падая на пол,
Убила муравья.
Рукой ложится на плечо.
Бренчит расстроенный рояль,
И льется песня ни о чем.
Идут друзья.
Квадратный стол.
Чья это песня, мука чья?
Бутылка, падая на пол,
Убила муравья.
* * *
А дом ли это? Клавиши рояля,
И музыка зеркальною струей
На пол текла.
А, может, кавалькада
За шелковым мерцающим дождем
И ноги белые
Несущих приведенья лошадей
То были?
Быть может, так.
Страницы шелестели,
Шуршали в щелях комья темноты.
А, может, крылья с ангелов слетели
И, серебрясь, упали с высоты?
И музыка зеркальною струей
На пол текла.
А, может, кавалькада
За шелковым мерцающим дождем
И ноги белые
Несущих приведенья лошадей
То были?
Быть может, так.
Страницы шелестели,
Шуршали в щелях комья темноты.
А, может, крылья с ангелов слетели
И, серебрясь, упали с высоты?
* * *
Ночь. Не дыши.
Гримасы дня, как блики огня,
На ликах души.
Гусиные перья на книге поэта.
Мускатные свечи
Блуждают на бале.
Интимно звучат междометья,
И женские плечи
Так матово светят в ночи.
В бесконечном магнетизме
Мертвые бабочки
Лежат у подсвечников.
Гримасы дня, как блики огня,
На ликах души.
Гусиные перья на книге поэта.
Мускатные свечи
Блуждают на бале.
Интимно звучат междометья,
И женские плечи
Так матово светят в ночи.
В бесконечном магнетизме
Мертвые бабочки
Лежат у подсвечников.