Поэзия Союза писателей XXI века на карте генеральной
Андрей ТОРОПОВ
НА СВОЕМ ПОСТУ
* * *
* * *
Мы учили с сыном чужой язык,
А язык чужой я совсем забыл.
Там крестьянин, фермер, простой мужик
Сыновей троих своих всех любил.
Он хотел для них не такую жизь,
Чтобы happy, happy to be они,
А их жизь катилась, катилась вниз,
Безнадежные проходили дни.
Что поделать тут — сыновья полка
Пряники жуют, варят холодец,
На своем посту — дни, года, века,
И белеет парус, блестит венец.
Но в учебнике будет хорошо,
Там Иванушка — русский Форрест Гамп —
Счастье на земле для себя нашел,
А мы тоже — только счастливый штамп.
А язык чужой я совсем забыл.
Там крестьянин, фермер, простой мужик
Сыновей троих своих всех любил.
Он хотел для них не такую жизь,
Чтобы happy, happy to be они,
А их жизь катилась, катилась вниз,
Безнадежные проходили дни.
Что поделать тут — сыновья полка
Пряники жуют, варят холодец,
На своем посту — дни, года, века,
И белеет парус, блестит венец.
Но в учебнике будет хорошо,
Там Иванушка — русский Форрест Гамп —
Счастье на земле для себя нашел,
А мы тоже — только счастливый штамп.
* * *
Бессмысленная трясина,
Мюнхгаузен только бы смог
Отсюда уйти, как мужчина,
Нарушив положенный срок.
Я пью за здоровье немногих,
Что раньше отсюда ушли,
Смотрю под уставшие ноги —
Еще достают до земли.
Мюнхгаузен только бы смог
Отсюда уйти, как мужчина,
Нарушив положенный срок.
Я пью за здоровье немногих,
Что раньше отсюда ушли,
Смотрю под уставшие ноги —
Еще достают до земли.
* * *
Ты ко мне завернула внезапно, внезапно,
А я ждал тебя с садика, словно компот,
Начинается новеньким ранцем сентябрь,
Начинается астрой учительский год.
Но не школьник уже и не преподаватель,
И, пропевший все лето в великих трудах,
Я пишу этот стих о короткой зарплате,
Я пишу этот стих о любви и стихах.
А я ждал тебя с садика, словно компот,
Начинается новеньким ранцем сентябрь,
Начинается астрой учительский год.
Но не школьник уже и не преподаватель,
И, пропевший все лето в великих трудах,
Я пишу этот стих о короткой зарплате,
Я пишу этот стих о любви и стихах.
* * *
Можно отказаться от плохих стихов,
Словно отказаться от больных детей,
Ну, ты наловил, бедный стихолов,
В свой сачок не бабочек, а один репей.
Неуклюжий ты, кузенбенедикт,
От тебя тебе сердцу веселей,
Робеспьер Сенжюст вынесет вердикт,
И Дантон отправится собирать червей.
Мог бы кто другой поиграть в слова,
У кого сачок будет покрупней,
От тебя тебе кругом голова,
И плохой стишок расцветает в ней.
Словно отказаться от больных детей,
Ну, ты наловил, бедный стихолов,
В свой сачок не бабочек, а один репей.
Неуклюжий ты, кузенбенедикт,
От тебя тебе сердцу веселей,
Робеспьер Сенжюст вынесет вердикт,
И Дантон отправится собирать червей.
Мог бы кто другой поиграть в слова,
У кого сачок будет покрупней,
От тебя тебе кругом голова,
И плохой стишок расцветает в ней.
* * *
Рифмовал бы, как Вознесенский,
Смех с короткой и легкой смертью,
Но рифмую, как бедный Ленский,
Смерть — с коттеджной Верхней Сысертью.
Там вчера за футбол с пинг-понгом
Получил две крутых медали,
Раздается идущий с Богом
Шаг победных моих сандалий.
Почему Бог еще нас любит
И прощает слепую мерзость,
Пожалеет и приголубит
За словесную нашу дерзость?
Смех с короткой и легкой смертью,
Но рифмую, как бедный Ленский,
Смерть — с коттеджной Верхней Сысертью.
Там вчера за футбол с пинг-понгом
Получил две крутых медали,
Раздается идущий с Богом
Шаг победных моих сандалий.
Почему Бог еще нас любит
И прощает слепую мерзость,
Пожалеет и приголубит
За словесную нашу дерзость?
* * *
Полине
В мире видел я и хороших женщин,
И одна из них подарилась мне,
Не хочу ни больше я, но ни меньше,
Ты пришла ко мне по своей вине.
И ты шла босая по битым стеклам,
Иногда не верила, что дойдешь,
Под снегами мерзла, дождями мокла,
Но носила в сердце другую дрожь.
Потому дошла и присела рядом,
И сказала робко: «Вот, я пришла»,
Посмотрела скромным и тихим взглядом
И спокойно сердце мне разожгла.
И одна из них подарилась мне,
Не хочу ни больше я, но ни меньше,
Ты пришла ко мне по своей вине.
И ты шла босая по битым стеклам,
Иногда не верила, что дойдешь,
Под снегами мерзла, дождями мокла,
Но носила в сердце другую дрожь.
Потому дошла и присела рядом,
И сказала робко: «Вот, я пришла»,
Посмотрела скромным и тихим взглядом
И спокойно сердце мне разожгла.
* * *
Если бы эти «если бы»
Шли по другому «да»,
Ты бы моей невестою
Не стала бы никогда.
Мы не зажили вместе бы,
Не родилась бы дочь,
Если бы эти «если бы»
Нам не смогли бы помочь.
Я написал все песни бы
Про разлуку и смерть,
А не про эти «если бы»,
Не про подаренный свет.
«Если бы» — это, ясли, вы
Перед пузатым «да»,
Были бы мы так счастливы?
Не были бы никогда.
Шли по другому «да»,
Ты бы моей невестою
Не стала бы никогда.
Мы не зажили вместе бы,
Не родилась бы дочь,
Если бы эти «если бы»
Нам не смогли бы помочь.
Я написал все песни бы
Про разлуку и смерть,
А не про эти «если бы»,
Не про подаренный свет.
«Если бы» — это, ясли, вы
Перед пузатым «да»,
Были бы мы так счастливы?
Не были бы никогда.
Андрей Торопов — поэт. Родился в 1978 году в городе Каменске-Уральском Свердловской области. Окончил исторический факультет, аспирантуру Уральского госуниверситета, кандидат исторических наук, доцент, автор научных трудов по истории уральской промышленности. Стихи публиковались в журналах «Урал», «Дети Ра», «Зинзивер», «Новая реальность», «Воздух», «Белый ворон», «Байкал», «Артикль», «Крещатик», «Волга», в «Литературной газете», газете «Поэтоград» и др. Автор трех поэтических книг. Живет в Екатеринбурге. Работает главным специалистом в Управлении архивами Свердловской области.