Книга Ирины Горюновой — яркая, необычная и по форме, и по содержанию. Не повествование о путешествии, не любовная история, не публицистика, не проза, не стихи — все вместе, в одном дневнике, написанном так искренне, как пишут, когда хочется излить себя, как пить. И так масштабно, что женская любовная фабула в антураже делового путешествия (или знакомство с другой страной в обрамлении неожиданной запретной любви) прорастает в любовь к целому народу, а потом — к человечеству и к мироустройству.
Творческое путешествие в рамках «Литературного ковчега» и «Форума издателей и переводчиков стран СНГ и Балтии». Любовно и трепетно запечатленные впечатления от достопримечательностей Армении перемежаются размышлениями о больном и о вечном — о геноциде и терроризме, о любви и нелюбви, творцах и творчестве. Легендами древними и легендами, рождающимися у нас на глазах, выдержками из недописанного романа и восходящими ступеньками романа реального, неожиданного, но желанного. Свои и чужие стихи гармонично сосуществуют с документалистикой и строчками дневника. Помимо Армении, воедино это многообразие связывают предельная искренность и любовь к миру, к человечеству. И еще — ощущение силы изменить наш мир к лучшему. Силой оголенного слова.
Прекрасная страна камней и монастырей становится местом силы, проводником вдохновения и надежды, ведущей к пониманию родины собственной и себя. Да, именно потому, что «близкое видится на расстоянии, познается через прожитое, прочувствованное, принятие другой страны…»
Я возвращалась домой с Международной Московской книжной ярмарки, зажав в руке «Армянский дневник». Села в поезд метро, рядом — красивая молодая армянка со спящей дочкой. Женщина с интересом посмотрела на книгу, на меня — азиатско-восточный колорит выражен ярче некуда. И стала расспрашивать о книге. С удовольствием делюсь тем, что успела прочитать. В глазах собеседницы уважение и удивление: «Не думала, что у нас такие книги издают!» «А у автора армянских корней нет?». «Нет». «А у Вас?» «Только корейские» «А Вы знаете, что означает «Цавд танем?» Уже знаю…
Осторожно, чтобы не потревожить дочь, вынимает блокнот, записывает название. Армения писателя соединяется с Арменией реальной. Слово, впитавшее жизнь и боль автора, выходит на улицу и обретает плоть.
Я смотрю с теплотой и радостью на книгу, на соседку и ее спящее дитя. И так хочется, чтобы вслед за армянским появились другие дневники: казахский, киргизский, белорусский… Мало ли стран бывшего СССР или даже другого полушария Земли достойны быть воспетыми представителем иной культуры?! Каждая уникальная частица мозаики, образующей нашу планету, подобна гранатовому зерну, хранящему жар и силу всего животворящего плода.
Большая литература высветляет в человеке самое лучшее, напоминает читающему о его внутренних сокровищах, данных каждому при рождении: способность любить, удивляться, сопереживать всему живому, восхищаться красотой мира и других людей; питает родники человечности извне. Она создана, чтобы помочь сохранить эти дары, все остальное — литература прочая.
Цавд танем. Унесу твою боль. Твою радость, твою любовь, твою родину бережно сохраню в своем сердце.
«Я — человек этой Земли, а не только своей страны, и хочу, чтобы мир стал лучше. Даже если моя идея утопична, я буду стараться, как могу…»