В бумажный круг Луны
Подул холодный ветер.
Ей некуда уплыть —
Нет дома в небесах.

Сместился только ход
Движенья в эти сети,
Где скроется она.
Ты будешь горевать?..

Последняя корзина лета
Полна фантазий и чудес.
В нее вплели обрывки света
И петли грозовых завес.
В нее лег сок под кожурой,
Скользящей,
Тонкой
И живой.

Начало дождя —
Это первая капля,
В которой вся сила,
И тяжесть, и блеск.
Под гнетом тумана
Со стуком упала
В пустое ведро
Из далеких небес.
А может, она вызревала в кустах,
В колючках малины —
Как смех на устах?
Лежала в гнезде,
Как кукушки яйцо,
Пока не упала
Тебе на лицо.

По свету безмолвно
Плывут облака,
Друг другу в пути
Приминая бока.
Утюжат усердно
Лазури шелка.
Плывут в тишине
Облака,
          облака...

Размеренный шаг
И слов перепутья,
Высокой травы
Всклокоченный сок.
В речных зеркалах,
В таинственной жути
Кривой лягушонок
Звезду уволок.
И стало понятно,
Что в небе бездонном,
Которое в пыль
Уничтожит меня,
Трех звезд не хватает,
Что долго и сонно
Качались в пространстве,
Вполсилы звеня.
Одна — в лягушонкиных тоненьких лапах,
Другая — в венце золоченом моем,
А третья — в капкане
На дне океана
Иль в соре и пыли
В кармане твоем.

Я ходила босиком,
Босиком.
Я крутилась колобком,
Колобком.
А лисица, зверь-царица,
Не давала мне напиться,
Шла по следу
Темным лесом.
В заколдованной завесе
Гибких веток
И листвы
С тонкой мордой, с чутким носом
Шла с одним ко мне вопросом:
Где любовь и где же ты?
И следов неясный запах
              волновал ее слегка.
Исчезала век за веком
                моей жизни суета.

Осенняя печаль
Обрушила все листья.
Природа до весны
Устала замерзать.

Осколки льда в пруду.
Как долго и как быстро
Ложится на него
Морозная печать!

Горошины в стручке созрели,
Барабанчиком гремели,
Если капал сильный дождик
Или шел по ним жучок.
Жук спешил к чудесной даме
С шелковистыми усами,
Разноцветными глазами
И с задорным хоботком.
Где и как они сидели,
Под каким стручком гороха,
Знает только щеголиха,
Что летела по делам.
Отвлеклась и зазевалась —
Щеголятам не досталась
В этот вечер на закуску
Пара черных усачей.
Целый месяц наслаждались
Беспрепятственно любовью,
Вспоминая щеголиху.
Повезло так повезло!

Приглажена лесным туманом,
Стоит весенняя Гора.
В узлах корней
                    ее подошва,
Вершина — дом из серебра.
Застыла плоть камней белесых
Среди запутанных теней,
И просверк ящериц
                           бесхвостых
Растянут в вечности
                           над ней.

У камней мертвеют спины,
Зябкий холод пробирает
В заводи у водопада.
Выше, выше мы идем.

Осыпается тропинка,
Над ущельем — призрак птицы,
Полубога, полузверя,
Полунимфы, полусна.

Мы идем все выше, выше,
К той вершине, что в покое
От гомеровских стихов —
Бесконечных и тягучих,
Словно мед, и жизнь оливы,
И полуденный прибой.

Мы идем все выше, выше —
Впереди над нами солнце
Запеклось на ветках ивы
И запуталось в кустах.

Мы хотим пройти к вершине,
Потому что там — отгадка
Наших бедствий и страданий,
Там — решенье всех задач.

Мы идем все выше, выше!
Мы пропали, заблудились.
Нет отгадки, нет страданья.
Просто в дрёме полусна
Процветет свое весна.

Расправил ветер свернутые крылья,
Когда в него ударил первый гром.
Атаковала землю эскадрилья
Колючих капель, вьющихся кругом.

Кольца замкнулся круг,
В нем камень — изумруд,
Мое рожденье и мое забвенье.
Ударов, ран и бед
Слепое выраженье.
Начало и конец:
кусает хвост судьба
и комкает страницы.
А я спешу, кручу
Простой калейдоскоп,
В котором пыль крутится.

Ворота в небе встали твердо,
Пока он плыл вперед, вперед.
Он был испуган и дрожал,
Потом бояться перестал
И задремал.
А наверху поставили ворота
Из радужных, блуждающих огней
Над толпами зверей
и лысиной
у Ноя.

Положи-ка мне перину
Из зеленой трын-травы.
Две подушки в изголовье
Из запретной белены.
Разукрась-ка лепестками
Эту жесткую кровать,
Чтобы день и ночь в июле
Я могла в ней сладко спать.
Будешь петь мне много песен
И на дудочке играть.
Буду слушать их я важно
И головкою кивать.
Как невесте без кольца —
Поднеси бокал винца.
И в пустыню Лукоморья
Отошли назад гонца.