Ниоткуда взявшаяся волна хлынула им в ноги,
Льстясь, а может быть, зверствуя.

Степной волк рыщет, то ли чем поживиться,
То ли чем накормить судьбу…

Падкие звезды,
Спотыкаясь о павлиний хвост кометы,
Обрушиваются на головы своих жертв.
Сколько загубленных желаний!

Сорвавшись на крик,
Она целеустремленно неслась вниз.
Я расставалась со своей мечтой.

Буруны ватных облаков не пугаются шума мотора,
Им безразлично наше присутствие,
Они молчаливы и скупы на добро.
Мимо, мимо…

Мысль сродни журавлю в небе —
Не успел схватить, можешь помахать вслед.

Настольная книга — редкая птица,
Будешь ее хранить, даже если переплет разваливается,
А страницы истончены временем.

Корабли — неунывающие странники-путники.
Где-то причалят-остановятся
И снова двинутся в путь,
Оставляя кого-то в ожидании…

Я заметила их над своим домом.
Чайки — весточки от тебя.

Мои слова где-то затерялись...
Твои заплутали...
Они встретятся в нашей башне!

Средь ледниковых валунов,
Средь корабельных сосен
Скитается душа —
Ноябрьская осень.
На запорошенных лугах,
У изб, покрытых снегом,
Противится душа
Колючих зим набегам.
На жестковатой простыне
Укрытых сном просторов
Сторонится душа
Холодных зимних взоров.
Средь ледниковых валунов,
Средь корабельных сосен
Живет моя душа,
Но скоро снова осень.

Я не слышу, что ты говоришь.
Не замечаю твоего взгляда.
Я чувствую тебя телом и говорю с тобой без слов.

Отыграли свадьбы невесты-березоньки.
Где ваши платья? Лишь капают слезоньки.
Открытые плечи да легкие сорочки.
Какое было лето, какие были ночки…

Было-не было, зима-зимушка.
Обновилась, нарядилась ивушка.
И сгинула прочь тоска-метелица,
Не видать уже, и у ног не стелется.

Лишь теряется след якорей,
Призови острокрылых фрегатов,
Этих древних хозяев морей,
Откровенных и диких пиратов.
Им, обласканным ветром, под силу
Твой корабль поднять на крылах,
Чтобы там, на чужих островах,
Не остаться, обретши могилу.