Что за дар? Что ни скажет – чернуха,
Да с обидой на всех пополам.
Как присутствие русского духа
Нестерпимо богемным словам!

Нестерпимо им жить на равнине
И подвыпивший слышать хорей.
Или ямб.
Им бы всё по латыни,
Умных пьянок и южных морей.

Им бы римского стиля и гула –
Ничего у нас доброго нет.
Не подходит московским Катуллам
Русский климат и русский клозет.

Но запомнят обиды их песен,
Ненавистного дар языка
Только русские думы и веси –
И равнина, и лес, и река.

Друг из деревни пишет:
"Сенокос
Закончили – лечу себя работой.
Уже не повторяю: жизнь – навоз,
Хоть жизнь навоз. Но легче стало что-то.

Не разберусь, кто в этом виноват –
Метеорит, погода или драка
Вчерашняя. Но почему-то рад,
Что жизнь – навоз, что дождь идёт, что слякоть.

А сколько вспоминается обид!
Но так светло – ни матерного слова.
Наверно, всё-таки метеорит,
Не выходило от дождей такого..."

Письмо философа!
Как действует село
На городских – хмельных и тонкокожих!..
А другу, видно, очень тяжело.
Я знаю, как становится светло,
Когда уже темнее быть не может.

Её уволили из школы,
А муж ушёл –
На сердце тьма.
Неправильная, как глаголы,
Она почти сошла с ума.
Сошла...
В окно читала пылко
Про парус и безумный век.
Теперь понятнее, училка,
Что значит,
Лишний человек.
Когда лежишь одна в кровати –
И не поймут
Души больной
Онегин, добрый твой приятель,
Печорин, времени герой.

Я никогда не буду один…
Не буду один.

Дом мой не будет пуст,
И кто-нибудь отзовётся.

Ответит мне
Кто-нибудь…
Кто-нибудь…
Только не сын.

Сын не ответит,
Домой он уже не вернётся.

Утро вернётся –
Конечно, мудрее, чем вечер.

Господи, где мой сын?
В каких загулял столицах?

И спокойнее
С каждым разом
Себе отвечу:

На небе…
На небе –
Встретимся.
Надо молиться.

Видишь, счастье лежит.
И вокруг никого.
Забирай,
Если только удержишь его.
Видишь, счастье лежит на земле –
Просто так.
Можно в сумку его положить
Иль в рюкзак.
Счастья камень –
Совсем не туман
И не дым,
Не тревожная память,
Что был молодым.
Сколько смелых людей
По дороге судьбы
Об него и сердца разбивали
И лбы.
И вокруг никого.
Кто вздыхает в тюрьме,
Кто в больнице молчит,
Кто себе на уме.
Клали счастье и в сумку,
И клали в рюкзак.
И несли.
Удержать не сумели никак…

Так
Надёжней туман
И Отечества дым,
И тревожная память,
Что был молодым.

Поём молитвы, тропари и песни,
Но, род неверный, что-то в нас не так!
Вновь чёртова гора стоит на месте,
С души не сдвинем гору ни на шаг.

Мы повторяем: – Шла бы ты отсюда!
Пора уже! Ты двигаться должна!
Но не выходит почему-то чудо,
Выходят чаще ссоры и война,

Мечи, огни, потопы и химеры.
Хотя порой и переполнен храм.
Стоит гора – не слышит нашей веры.
И небо загораживает нам.

Не читай газеты, человече,
Постоянный нервный разнобой,
Уличную торопливость речи…
Пусть они волнуются тобой.

Что тебе – в канаве или луже
Найден труп вчерашнего суда?
Что тебе неизлечимый ужас
Новостей их? – Ржавая вода.

Что тебе расхристанное слово,
Времени каприз и перифраз?..
Почитай печального Иова.
Бог идёт. Проходит мимо нас.

Сердце забывает разговоры,
Утренний туман и снег свобод.
Бог идёт. Передвигает горы.
Скажет солнцу – солнце не взойдёт.

Пропивали пальто и пеняли судьбе:
– Изменила опять?! Я с тобой одинок...
Но молились на утро — и в нашей избе,
Невысокой избе с нами Бог –
С нами Бог!

Ничего, что мы снова сидим на мели,
Ничего, что на низкий глядим потолок.
Но зато без пальто разобраться смогли –
В невысокой судьбе с нами Бог –
С нами Бог!

А у них и пальто наше – тряпка для ног,
И высокая цель, и меняют паркет.
И кудрявая сука, и белый творог...
Только нет с ними Бога.
И знают, что нет.

И за что это нам? Мы пропили пальто,
А они изучали небесную высь.
И за что это нам?! Просто так. Ни за что –
Как любовь,
Что с утра разбудила: – Молись!