Достали камень из почки
лежит на ладони
легкий как пемза
но больше похож на метеорит
вот и лги что ты не пришелец

Случалось, в детстве кукол хоронила,
Да и теперь — то плачу, то пою.

Последний день Помпеи. В плащ закутан,
Стоит спасенный отрок, и глядит
На зарево, руины, мертвых лица…
Он вырастет. В своих стихах бессмертных
Поведает об этом — и сгорит
Через века — в последний день Одессы.

Каменной бабой,
Столбом соляным,
А в реальности —
Дважды вдовой
Я посредине квартиры,
С погоста вернувшись, стою.
Песня звучит, та,
что так мы любили с тобой,
Кто ее пел — и не вспомнить уже…
«After you» — так называлась.
Проклятое радио, что ты орешь?
Рифмы нет к слову «любя»
Кроме слова «скорбя»,
А за окошком танцует свой танец
Безудержный дождь,
С жизнью совсем непонятной,
Которая — после тебя.

Для чего меня здесь держат,
Кормят рыбой прошлогодней,
От уборщицы метлою
Получаю по хвосту.
А она сидит на ветке,
Хвостик-штепсель смотрит в небо,
Зажигает солнца люстру
И смеется на лету.
Для чего мне эти крылья,
Словно жалкая насмешка,
Семенящая походка
И увесистый живот?
Что ты смотришь? Интересно?
Я живу на всем готовом,
И ничто не угрожает,
А тебя поймает кот.
Как мне вырваться из плена,
Улететь на смехотворных,
На своих коротких крыльях
В снежносиние края?
Я, однако, размечтался…
Кыш отсюда, надоела!
Круглоглазая летунья,
Черно-белая, как я.